К началу 1930-х годов Советский Союз признало уже более 40 зарубежных государств. По линии Наркомата иностранных дел была отработана надежная связь с советскими дипломатическими представительствами, включая и резидентуры. Надобность в судоходной компании Небольстина отпала. Она успешно выполнила свои задачи и в начале 1932 года была ликвидирована.
В середине 1930-х годов Сергей Степанович Небольстин вернулся в СССР. Занимал должность инспектора советских портов. К сожалению, в конце 1930-х годов по ложному навету он был необоснованно репрессирован.
Продолжение «Морской истории»
Неожиданно «морская история», о которой рассказано выше, получила свое продолжение в конце 1950-х годов. А дело было так.
В ноябре 1948 года в США на нелегальную работу прибыл Вильям Фишер (оперативный псевдоним Марк). Несколько позже параллельно с ним в Бразилии начала действовать нелегальная пара советских разведчиков супругов Филоненко. Михаилу и Анне Филоненко предстояло обстоятельно обосноваться в Латинской Америке, а затем перебраться в США на помощь Фишеру.
Разведчики очень быстро включились в активную оперативную работу. Михаилу Ивановичу удалось проникнуть в окружение президента Бразилии Жуселино Кубичека де Оливейро, завязать знакомства со многими министрами правительства страны, которых он, будучи коммерсантом, часто приглашал на обеды к себе на виллу.
Филоненко подружился даже с парагвайским диктатором Альфредом Стресснером, наводнившим свою страну бывшими гитлеровцами. Будучи в прошлом офицером германского вермахта и знатоком стрелкового оружия, хозяин Парагвая однажды увидел в стрелковом клубе, как метко стреляет из винтовок и пистолетов элегантный коммерсант, и пришел в неописуемый восторг. В дальнейшем он неоднократно приглашал Михаила поохотиться вместе на крокодилов. В беседах с советским разведчиком «дядюшка Альфредо» был предельно откровенен. Подобной «чести» удостаивались лишь избранные. В результате хорошо налаженной разведывательной работы от нелегалов Филоненко регулярно поступала исключительно важная политическая информация.
Между тем работать становилось все сложнее. В 1957 году в Нью-Йорке был арестован советский разведчик-нелегал Вильям Фишер, назвавшийся при аресте Рудольфом Абелем, параллельно с которым работали супруги Филоненко. Во избежание их расшифровки и сохранения созданной ими агентурной сети, имевшей выходы на США, Центр принял решение изменить условия связи с разведчиками-нелегалами. Любые контакты с ними через тайники и связных были прекращены. Связь с Центром поддерживалась теперь только по радио. Разведчикам передали новейшую коротковолновую быстродействующую радиостанцию, «выстреливавшую» сообщения в эфир сжатым «пакетом» за несколько секунд. Анне Федоровне пришлось вспомнить свою военную специальность радистки.
В те годы спутниковой связи еще не существовало. А дальность работы радиостанции была ограничена. Сеансы связи не всегда заканчивались успешно. Центр серьезно озаботился вопросом поддержания надежного контакта с нелегалами.
Читатели газеты старшего поколения должны хорошо помнить шлягер 1950-х годов, в котором молодой китобой голосом Леонида Утесова объяснялся с девушкой: «Махнешь рукой, уйдешь домой,/ Выйдешь замуж за Васю-диспетчера./ Мне ж бить китов у кромки льдов,/ Рыбьим жиром детей обеспечивать.»
Песня постоянно звучала в эфире, советская китобойная флотилия «Слава» успешно перевыполняла производственные планы. А у одного из руководителей разведки, вспомнившего о пароходной компании Небольстина, родилась блестящая идея.
Так в составе советской китобойной флотилии, ведущей промысел в водах Антарктики, под видом китобойного судна появился специальный корабль. Мощный узел связи «китобоя» использовался в качестве усилителя и ретранслятора радиосигналов, поступавших от нелегалов Филоненко. Теперь какая-либо задержка в получении информации Центром была исключена. Это были годы «холодной войны», и информация, передаваемая разведчиками, носила тревожный характер: в Вашингтоне вовсю гремели военные барабаны.
Дело было в разведке
Я раздвину, как ветки,
Те года, что вдали…
Дело было в разведке —
Посередке земли!
(Из песни)
Война войной, а обед по расписанию
На второй день после начала Великой Отечественной войны на стол наркома НКГБ СССР Лаврентия Берии лег рапорт от находившегося тогда в запасе бывшего капитана госбезопасности Дмитрия Медведева. В документе почетный сотрудник ВЧК выражал желание и готовность «отдать всего себя на борьбу с фашизмом».
Одновременно с рапортом Медведев написал письмо на имя И. В. Сталина и наркома госбезопасности, в котором изложил свои предложения по развертыванию в тылу врага активной разведывательно-диверсионной работы.
Письмо опытного чекиста Сталину понравилось. Его предложение о заброске в тыл врага мобильных разведывательнодиверсионных отрядов и групп, сформированных из хорошо обученных командиров и бойцов, в основном — чекистов, было принято. Уже в первых числах августа 1941 года Медведева восстановили на службе в органах госбезопасности и поручили возглавить специальный оперативный отряд «Митя» (а для немногих посвященных — разведывательно-диверсионную резидентуру № 4/70 Особой группы при наркоме НКВД СССР). Помимо командира, в него входило 34 человека.
Районом действий отряда была определена родина Медведева — Брянщина, которая по тогдашнему административному делению входила в Орловскую область. Иными словами, воевать отряду чекистов предстояло на одном из важнейших стратегических направлений наступления гитлеровских войск на Москву.
23 августа к вечеру на трех потрепанных полуторках отряд выехал на фронт. Путь к фронту лежал через Брянск. Город встретил чекистов заревом пожарищ — Брянск и Орджоникидзеград (так тогда называлась Бежица) пылали после очередного налета фашистской авиации.
Наконец отряд прибыл в окрестности районного центра Жуковка. Здесь он должен был перейти линию фронта.
Первые пять попыток проникнуть в тыл врага закончились неудачно: выбирали самое глухое время ночи, продвигались, можно сказать, не дыша, но едва углублялись на 20–30 шагов во вражеское расположение, как немцы поднимали осветительные ракеты и обрушивали бешеный огонь по каждой замеченной цели. Тогда Меведев решил перейти линию фронта… днем! И отряд перешел ее без единого выстрела!
Расчет командира был построен на том, что педантичные немцы обедают точно в полдень и снимают на это время часть постов, уверенные, что в ясный день никто на пушечный выстрел не приблизится к их позициям. Местом перехода он выбрал деревню Белоголовль, разделенную на две части речушкой. По одну сторону водной преграды держали оборону красноармейцы, по другую — были немцы.
Вот как рассказывал о переходе отряда «Митя» через линию фронта 7 сентября 1941 года его комиссар Георгий Кулаков:
«Занятая врагом часть деревни как вымерла — все жители убежали на нашу сторону, а гитлеровцы там жить боялись — только изредка делали вылазки на пасеку за медом. Единственной переправой служила полуразрушенная плотина у мельницы, пристрелянная гитлеровскими пулеметчиками.
