Джессика уже полностью превратилась, но ее раненые руки бесполезны, а у меня есть силы и Фэйрборн, чтобы удержать ее у стены.
Джессика снова превращается, на этот раз в Аррана.
Голос Аррана молит:
— Пожалуйста, не делай мне больно, Натан. Я знаю, ты не хочешь причинить мне боль.
— Заткнись.
— Я знаю, ты хороший. Всегда это знал. Пожалуйста. Отпусти меня.
Я знаю, что мне надо бежать. Но видеть Аррана так приятно. Мне хочется просто посмотреть на него. Но это не Арран; это Джессика, а она злая ведьма. Я приставляю кончик ножа к глазу Аррана. Фэйрборн хочет выколоть его.
— Натан, пожалуйста. Ты же хороший человек.
Я знаю, что выколоть ей глаз — хорошая мысль. Ведь тогда она не сможет скрыть этого, превращаясь. Но я не могу. Не хочу. Не Аррану, хотя я и знаю, что это не он, твержу себе, это же Джессика, но я и с ней этого не хочу… а Фэйрборн хочет резать…
Я весь дрожу, пытаясь затолкать нож обратно в ножны. И тут Джессика отталкивает меня — не сильно, но этого довольно: я поднимаю нож, и он как будто перечеркивает ей лицо наискось.
* * *
Я забираюсь в какой-то дом в пригороде. Он пуст, сигнализации нет. Наверное, хозяева ушли на работу. Я принимаю душ. Меня продолжает бить дрожь, я весь трясусь.
Мое пулевое ранение выглядит как маленькая круглая дырочка, но стоит мне коснуться тела поблизости от нее, как меня пронзает такая боль, что я, кажется, вот-вот упаду в обморок. Мне даже не хочется пытаться извлечь пулю. Кроме того, батончики и энергетические напитки работают нормально.
Раздумывая, как мне добраться до Меркури, я съедаю здоровую миску хлопьев, закусываю бананом, потом вторым. Слабое представление о том, где может быть ее коттедж, у меня есть. Габриэль сказал как-то, что иногда ездит туда на поезде или даже ходит пешком. Охотники наверняка пасутся на вокзале и следят за всеми автотрассами, но, может быть, мне удастся проскочить в автобус. Тогда я уеду на нем из Женевы, а где-нибудь дальше пересяду на поезд. До моего дня рождения осталось четыре дня. Осторожность важнее скорости.
Мне нужна карта.
В доме есть компьютер, но я понятия не имею, как им пользоваться. В ящиках стола я нахожу карту Швейцарии, но мне нужна другая карта для туристов, чтобы найти долину Меркури. Придется купить. Хорошо хоть, что в рюкзаке того лавочника оказался его кошелек и мелочь для кассы. Обычно я не беру денег у таких, как он, просто я не знал, что кошелек в рюкзаке, это исключение.
Перед выходом я смотрю на себя в зеркало. В доме, должно быть, живут немолодые люди. Его одежда мне великовата. Темных очков я не нахожу, поэтому надеваю его красную бейсболку с белым крестом на голову, а шею обматываю шарфом. Перчатки! Я нахожу пару кожаных и отрезаю у них пальцы.
Меня так и подмывает бросить Фэйрборн здесь. Я не хочу, чтобы его получила Меркури, я не хочу, чтобы он вернулся к Охотникам, но и мне он не нужен. Можно было бы засунуть его куда-нибудь в буфет — он бы и сгинул здесь навеки. Но я беру его с собой.
Лучше я его где-нибудь закопаю. Нельзя отдавать его Меркури, нельзя, чтобы она знала, что он у меня. А у нее Анна-Лиза. Так, по одной проблеме за раз. Сначала выйти из дома. Найти место, где спрятать нож. Вернуться к Меркури. Получить три подарка.
Я направляюсь к большой улице, где есть автобусная остановка.
Идея с автобусом сработала. Он остановился на вокзале какого-то городка в получасе езды от Женевы. В альпинистском магазине рядом со станцией я купил карту. Карта просто замечательная. В Швейцарии полно долин, но долина Меркури уникальна — в ней есть ледник, а деревни вытянулись с востока на запад вдоль реки, как бусины на нитке, так что найти ее на карте совсем просто. Поезд довезет меня туда, потом я опять пересяду на автобус, потом пройду пешком, но у Меркури буду сегодня поздно вечером. Я покупаю полный рюкзак батончиков, энергетических напитков и сухофруктов и сажусь в поезд. Народу много. Я нахожу свободное место, сажусь и пригибаю голову. Черт! Черт! Черт!
По платформе идет Охотница. Она заглядывает в окна состава. Проходит. Я выхожу. Спокойно.
Утро раннее, еще темно. Я где-то в лесу. Та Охотница меня, должно быть, не увидела, иначе я был бы уже в тюрьме или на том свете. В таком состоянии мне от них не убежать. Я не могу бегать. Я весь в поту, меня бьет дрожь, лихорадит, бок опух. На ребрах выросла опухоль величиной с яйцо. Хорошо хоть энергетические напитки еще не кончились. Возвращаться на станцию нельзя, рискованно. Можно было бы остановить попутку, но, если я простою на обочине дороге дольше десяти минут, меня снимут Охотники. Да и вообще, в машину я залезть не могу, там я буду как в ловушке. Кроме того, у меня есть карта. Я знаю, куда мне идти, и у меня есть время. Дорога до Меркури займет два дня, а до моего дня рождения осталось три. Я успею. Я вернусь к Меркури, получу мои три подарка и как-нибудь помогу Анне-Лизе.
Светает. Я уже много прошел. Иду ровно. Стараюсь держаться лесочков вдоль дороги. Теперь можно отдохнуть. У меня все болит, как у старика. Но пару часов отдыха я могу себе позволить.
Уже сумерки. Прошел целый день, я его проспал. Зато теперь, ночью, выспавшись, я буду чувствовать себя лучше. Энергетических напитков осталось всего два, но я надеюсь, что смогу купить еще. Среди деревьев я чувствую себя свободно. Здесь можно менять шаг: пять деревьев я прохожу быстро, еще пять — медленно. Опухоль размером с яйцо превратилась в опухоль размером с кулак.
Светает, я больше не могу идти.
Отдохну немного. Только не засыпать.
Черт! Который час? Полдень, наверное. В сон так и клонит. Но надо идти.
Продолжаю идти. Кружится голова.
Вот и деревня. Покупаю напитки. Мне нужен сахар.
А еще мне надо узнать, какой сегодня день.
Какой сегодня день?
Странное чувство… голова кружится…
Я снова в лесу. Иду ровным шагом. Сахар помог. Мой день рождения послезавтра.
Или нет? Я же проверял. А может, нет? Кто-то проверял.
Или я все выдумал? Нет, я же пил. И проверял. Я видел газету. Да, верно. Снова забыл. Хороший сегодня день для прогулки. Солнечный. Иду, правда, немного медленно. Зато солнышко.
Если я буду идти весь день и всю ночь, то приду к Меркури еще до моего дня рождения. Кажется, так. Надо только продолжать идти. Какое сегодня число? Я мокрый. Потный. Опухоль не рассосалась. Грудь болит. Все тело болит. Не трогай, просто иди. Я иду медленно, зато светит солнышко. Солнышко. Солнышко. Солнышко.
Что это там? Кто-то стоит впереди за деревьями. Я кого-то видел. Кто это? Какая-то девушка.
Солнечный свет. Длинные светлые волосы. Бежит, словно газель.
— Анна-Лиза! Подожди!
Я перехожу на бег, но почти сразу останавливаюсь.
