Какова же численность жертв «большого террора»? Обратимся к официальному документу, подготовленному 1 февраля 1954 года для Н.С. Хрущева и приведенному в одной из своих публикаций свердловским исследователем Виктором Черноскутовым:
«Секретарю ЦК КПСС тов. Хрущеву Н.С. В связи с поступающими в ЦК КПСС сигналами от ряда лиц, в соответствии с вашими указаниями о необходимости пересмотреть дела на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления и ныне содержащихся в лагерях и тюрьмах, докладываем:
С 1921 года по настоящее время за контрреволюционные преступления было осуждено 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере — 642 980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже — 2 369 220 человек, в ссылку и высылку — 765 180 человек.
Из общего количества осужденных, ориентировочно, осуждено: 2 900 000 человек—Коллегией ОГПУ, "тройками" НКВД и Особым совещанием; 877 000 человек — судами, военными трибуналами, Спецколлегией и Военной коллегией.
Генеральный прокурор Р. Руденко.
Министр внутренних дел С. Круглов.
Министр юстиции К. Горшенин».
Итак, как явствует из приведенного документа, всего с 1921 по начало 1954 года по политическим обвинениям было приговорено к смертной казни 642 тысячи 980 человек, к лишению свободы — 2 миллиона 369 тысяч 220 человек, к ссылке—765 тысяч 180 человек (но отнюдь не «десятки миллионов», как об этом в последние годы талдычат по всем каналам центрального российского телевидения записные «демократы». —Прим. авт.)
Близкие к цифрам, упомянутым в приведенном выше документе — 3 778 234 репрессированных, в том числе 786 098 расстрелянных — впервые были обнародованы в 1990 году руководством тогдашнего КГБ СССР.
Много это или мало? Разумеется, даже один расстрелянный невинный человек с точки зрения здравого смысла — это много. Каждый невинно пострадавший от политических репрессий — весомая часть великой трагедии нашей страны. Однако даже в наше время, когда ГУЛАГ канул в Лету, в тюрьмах демократической России содержится примерно один миллион человек. По данным члена Комитета по безопасности Государственной думы генерал-лейтенанта Александра Гурова, ежегодно в России обнаруживают 40— 42 тысячи неидентифицированных трупов, а еще 50 тысяч человек кончают жизнь самоубийством. Иными словами, если так будет продолжаться и далее, за тридцать лет, примерно соответствующих периоду правления Сталина, от рук бандитов погибнет около 1,2—1,5 миллиона человек, что превышает число людей, расстрелянных по приказу Сталина в 1930-е годы.
* * *
Уже в первые месяцы своего пребывания на посту наркома внутренних дел Берия расставил на ключевые посты своих людей, прибывших вместе с ним из Грузии. Кроме того, им была проведена «чистка» ежовских кадров, занимавших руководящие посты в НКВД как в центре, так и на местах. Помимо Николая Ежова, расстрелянного 4 февраля 1940 года, такая же участь постигла Михаила Фриновского, Бориса и Матвея Берманов, Станислава Рсденса, Леонида Заковского, Семена Жуковского, Александра Радзивиловского, Льва Вельского и других руководящих сотрудников наркомата.
В то же время новый нарком пошел на некоторые послабления. В течение 1939 года из лагерей было выпущено 223 800 осужденных, а еще 103 800 человек вернулись из колоний-поселений. Среди освобожденных были будущий Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский, будущий Герой Советского Союза генерал армии Александр Горбатов и вице-адмирал Георгий Холостяков, академик и адмирал Аксель Берг, академик Лев Ландау, осужденный за распространение листовок антисталинского содержания.
Однако необоснованные репрессии не прекратились. Были произведены новые аресты и во внешней разведке. Для подготовки смены репрессированным разведчикам Берия объявил призыв в НКВД «лучших комсомольцев». Накануне войны именно эти «новобранцы» стали тем костяком, который в условиях полного погрома Сталиным и Ежовым органов внешней разведки воссоздавали ее. Именно молодые лейтенанты и капитаны, призванные по комсомольскому и партийному наборам во внешнюю разведку, обеспечивали в годы Великой Отечественной войны ее успешную деятельность.
Разгром внешней разведки незадолго до начала Второй мировой войны нанес серьезный урон государственной безопасности нашей страны. После отстранения Ежова от должности наркома внутренних дел в НКВД была направлена специальная проверочная комиссия из ЦК ВКП (б). Она была призвана выяснить, как разоблачаются «изменники и авантюристы», проникшие во внешнюю разведку и «обманывавшие партию и государство». Каждый сотрудник разведки подлежал тщательной проверке. Члены комиссии во главе с В. Деканозовым интересовались в первую очередь связями сотрудников с троцкистами и другими «врагами народа».
Новые руководители пришли в разведку по партийному набору. Среди них были партийные активисты, выпускники академии РККА имени М.В.Фрунзе, гражданских вузов. Был среда них и будущий начальник внешней разведки 32-летний старший майор госбезопасности Павел Фитин, который руководил ее работой все годы военного лихолетья.
В паправленном руководству НКГБ отчете о работе внешней разведки с 1939 по 1941 год начальник разведки Павел Матвеевич Фитин писал:
«К началу 1939 года в результате разоблачения вражеского руководства в то время Иностранного отдела почти все резиденты за кордоном были отозваны и отстранены от работы. Большинство из них затем было арестовано, а остальная часть подлежала проверке. Ни о какой разведывательной работе за кордоном при этом положении не могло быть и речи. Задача состояла в том, чтобы, наряду с созданием аппарата самого отдела, создать и аппарат резидентур за кордоном».
Чтобы восстановить кадровый состав внешней разведки, требовалось организовать специальную подготовку ее молодых сотрудников. Жизнь диктовала необходимость создания специального учебного заведения. И 3 октября 1938 года нарком внутренних дел издал приказ об организации Школы особого назначения (ШОН) для централизованной подготовки разведывательных кадров.
В воспоминаниях П.М. Фитина, опубликованных после его смерти в «Очерках истории российской внешней разведки», по этому поводу говорится:
«В соответствии с решением Центрального Комитета партии от 1938 года "Об улучшении работы Иностранного отдела НКВД" нам пришлось значительно перестраивать деятельность разведки.
Данное решение было вызвано создавшимся ненормальным положением в органах государственной безопасности, и в первую очередь в разведке. В 1930-х годах сложилась обстановка недоверия и подозрительности ко многим чекистам, главным образом к руководящим работникам, не только центрального аппарата, но и резидентур Иностранного отдела за кордоном. Их обвиняли в измене Родине и подвергали репрессиям. В течение 1938—1939 годов почти все резиденты ИНО за кордоном были отозваны в Москву и многие из них — репрессированы.
Обстановка настоятельно требовала принятия неотложных мер по перестройке всей работы внешнеполитической разведки. В марте 1938 года в органы государственной безопасности Центральный Комитет партии мобилизовал около 800 коммунистов с высшим образованием, имевших опыт партийной и руководящей работы. После обучения на ускоренных курсах Школы особого назначения их направили как в центральный аппарат, так и в периферийные органы. Большая группа выпускников ускоренных курсов, в которой находился и автор этих строк, была отобрана для работы в 5-м (разведывательном) отделе ГУГБ НКВД СССР.
