Хотя шахтерская стачка временно прекращена, рабочее движение в СССР становится в результате забастовок все сильнее, организованнее и все больше политизируется, становясь серьезной и независимой политической силой.
Недавние стачки в столице Белоруссии Минске продемонстрировали, что даже обычно спокойные регионы могут внезапно взорваться. Хотя рабочие взирают на Ельцина куда более доброжелательно, чем на Горбачева, наиболее радикальные из них не доверяют и ему тоже.
Теперь, когда Россия взяла на себя обязательства перед шахтерами, Ельцин в случае неисполнения требований шахтеров начнет все более превращаться в мишень для их критики. Первое испытание, вероятно, будет иметь место в июле: шахтеры в случае, если центр и республики не сдержат свои обещания, угрожают еще более широкой всеобщей забастовкой.
По мере ухудшения экономической ситуации, познав рост цен на своей шкуре, рабочий класс почти наверняка станет проблемой как для режима, так и для республиканских лидеров. При отсутствии насильственных мер будет лишь вопросом времени, когда советские рабочие сумеют парализовать всю страну и вытребуют серьезные политические уступки, включающие в себя, возможно, и уход Горбачева. Они будут представлять особую опасность для режима, если будут и дальше наращивать силу в наиболее урбанизированных районах. Широкомасштабные забастовки и другие акции протеста рабочих, не контролируемые Ельциным и другими политическими лидерами, могут привести к ситуации крайней нестабильности, напоминающей революцию 1917 г. и способной смести нынешнее политическое руководство на всех уровнях власти.
Чтобы смести режим, народные волнения должны развиться и распространиться по России. Во время уже имевших место взрывов народного недовольства и стачек этого не произошло, скорее всего, потому, что популярные лидеры-реформисты не ставили такой цели и сдерживали локальные акции взрывчатого характера, карательные же органы в свою очередь воздержались от использования грубой силы в славянских областях. Кроме этого, Ельцин и другие реформистские лидеры не подверглись физическому насилию со стороны режима, а дефицит продовольствия в ключевых регионах носил до сих пор временный характер.
Нынешняя политическая ситуация крайне неустойчива и может на глазах вырваться из-под контроля, ввергнув страну в кризис преемственности власти безо всякого предупреждения. Органам безопасности положение представляется все более отчаянным, и есть вероятность, что они в любой момент могут предпринять акцию против Горбачева. Вполне возможно также, что в результате одной искры вспыхнувшие повсюду массовые акции протеста и стачки все более ожесточающегося деления СССР опрокинут правительство.
В то время как борьба реформаторов за власть будет и дальше по преимуществу открытой, традиционалисты могут инициировать тайный заговор, осуществленный в самый неожиданный момент. С ним, вне всякого сомнения, будет связана повышенная активность военных, и тогда как приготовления к введению в масштабах всей страны военного положения, скорее всего, могут быть обнаружены, то в отношении шагов по подготовке переворота это сделать гораздо труднее, а если и удастся, то цель таких мероприятий останется неясной.
Любой из следующих ниже вариантов развития событий может ускорить кризис, поставив проблему руководства во всей ее остроте:
— смерть или внезапная недееспособность Горбачева может дать традиционалистам некоторые преимущества, если они сумеют сохранить эту информацию в тайне и затем представить смену руководства как свершившийся факт;
— волнения среди трудящихся могут перерасти в общенациональную всеобщую забастовку с целью смещения правительства;
— смерть Ельцина, естественная или иная, если она, что вероятно, будет приписана КГБ, способна вызвать массовые демонстрации, направленные против режима;
— решив, что дни их сочтены, традиционалисты могут пойти на превентивный шаг;
— выиграв президентские выборы в России, Ельцин и реформаторы могут мобилизовать массы с целью настоять на отставке Горбачева;
— очередное столкновение органов безопасности с гражданским населением, сопровождаемое жертвами (особенно в больших масштабах, чем прежде, и в славянской части страны), может вызвать самые широкие протесты.
Независимо от того, какой вариант перехода будет иметь место, новое политическое образование первое время будет нестабильным. Как минимум, отдельные элементы проигравшей стороны ни за что не пожелают просто так отдавать власть, так что можно ожидать периода интенсивной борьбы, способной перерасти в широкомасштабные потрясения. При столь неустойчивых обстоятельствах и реформистский, и традиционалистский режим сосредоточит внимание на консолидации власти и задвинет остальные вопросы в дальний угол. Тем не менее, существенные различия в способах ведения дел во внутренней и внешней политике между теми и другими быстро обнаружатся.
Точный ход событий в случае победы реформаторов с сохранением Горбачева в должности или нет — будет зависеть от стечения обстоятельств и личности новых лидеров. С учетом множества унаследованных ими проблем, их внутренней разобщенности и в силу исходной потребности опираться на элементы старой властной структуры им неизбежно придется столкнуться с большими трудностями в правлении и проведении в жизнь принципиально новой политики. Тем не менее, будет происходить более или менее быстрая передача власти республикам:
— реформированный центр будет существовать, по крайней мере, в течение переходного периода, но и его политика будет определяться коллективными решениями участвующих республик. Это, вероятно, будет неуклюжее малоуправляемое образование, в котором первая скрипка окажется за Россией. Республики будут настаивать на ликвидации репрессивного потенциала КГБ и МВД;
— вооруженные силы останутся под объединенным контролем ослабленного центра, в котором доминирующая роль будет принадлежать России. В то время как славянское ядро, возможно, согласится поддержать идею общей армии, каждая республик будет, вероятно, развертывать подобие своих собственных вооруженных сил, при возможном параллельном подчинении централизованному командованию. Самое главное — советский ядерный потенциал останется под единоличным командованием;
— хотя преобразованный центр, скорее всего, сохранит обще-координирующую роль в вопросах внешней политики, заключение международных соглашений без актив участия республик будет проблематичным. Республики, вероятно, признают существующие международные обязательства и соглашения, хотя распыление власти может затруднить исполнение последних. Кроме этого, республики вскоре начнут провод самостоятельную внешнюю политику и будут особенно озабочены расширением складывающихся у них независимых экономических связей с другими странами, а также — в ряде случаев — заключением оборонительных соглашений с соседями;
— полномочия по большинству внутренних вопросов будут переданы республикам, и вскоре обнаружится разность политических подходов. В европейской части — включая Россию, будут в основном развиваться демократические институты, экономика получит импульс для реформ и движения в сторону рынка, но прогресс в обоих направлениях окажется медленным. В Средней Азии и на части Кавказа можно ожидать появления авторитарных режимов;
