Оказывается, некоторые формы медитации вполне можно использовать даже за рулем мчащегося по дороге мотоцикла… без последствий в виде аварий и прочих неприятностей. Я притормозил на светофоре и, свернув в переулок, медленно покатил мимо высоких домов, нависающих надо мной и превращающих переулок в эдакое ущелье. Ага! Вот и нужный мне въезд во двор.
– Кирилл, вы уже здесь! – Вердт, довольный, как обожравшийся сметаны кот, оказался рядом со мной, едва я заглушил двигатель «Лисенка» в гулком дворе-колодце. Хм, а неплохое место выбрал мой противник. Я покрутил головой, отмечая слепые, замазанные белой краской окна явно пустующего дома, и, «принюхавшись» к окружающему пространству, довольно кивнул. Пусто, как и следовало ожидать. Бродов в очередной раз подтвердил мое мнение о нем как об умном человеке. Иначе он непременно посадил бы в доме пару-тройку «помощников», вооруженных чем-нибудь стреляющим. Все-таки смерть от разрывного заряда во время дуэли на холодном оружии была бы… несколько необычна, мягко говоря.
Я скинул с головы шлем и, устроив его на сиденье «Лисенка», улыбнулся идущему навстречу гвардейцу.
– Здравствуйте, Вячеслав. Вот решил приехать чуть пораньше, осмотреться на месте…
– Это дело, – кивнул Вердт, окидывая взглядом пустой двор. – Кстати, Кирилл, не удовлетворите мое любопытство, пока наши оппоненты не прибыли?
– Слушаю вас, Вячеслав.
– Как получилось, что выбор оружия и места проведения дуэли остался за вызывающей стороной? Ведь по традиции выбор оружия обычно остается за стороной вызванной.
– Случайность, Вячеслав. Обычная случайность, – пожал я плечами. Ну не объяснять же, что ушлый Бродов специально выстроил наш диалог так, чтобы выбор оружия остался за ним. Место? Это уже действительно случайность… по-моему. А вот время выбирал уже я.
– Странная случайность, – потер подбородок Вердт, но тут же задумчивость куда-то слиняла из его глаз. – Впрочем, если вас все устраивает… кстати, а вот, кажется, и противник.
Из въездной арки действительно донесся гул двигателя, и на пустырь вкатил… ну да, очередной вездеход. Такой же толстяк «АМО», как и припаркованный у стены дома автомобиль Вердта. Хотя в данном случае подобный транспорт куда предпочтительнее. Все-таки перевозить в джипе раненого куда удобнее, чем в легковом авто… Да и труп, если такой образуется. Ну, не в багажнике же его везти? Эдак можно и оконфузиться перед родными проигравшего, которым, по традиции, победитель и должен лично доставить тело после дуэли.
Бродов, высокий, подтянутый… движется легко, как танцор или… фехтовальщик, разумеется. Чуть тяжеловатая челюсть, небольшие глубоко посаженные глаза смотрят без всякого выражения. В них не заметно ни превосходства, ни скуки или азарта. Ничего. Так смотрит медведь… абсолютно невыразительное, хотя и запоминающееся лицо. Оружие? Тяжелая шпага… почти меч. Не силен в истории холодняка, но кажется, это испанский вариант. А если Испания, то… Бродов поклонник Дестрезы? Хм…
Я заметил взгляд, который мой противник бросил на ножны у меня на бедрах, и попытался прислушаться. Нич… а, нет. Не прав. Господин Бродов удивлен, но виду не подает. А вот настороженности нет. Уже хорошо.
Пока секунданты были заняты последними приготовлениями и делали финальное предложение о примирении, мы с моим оппонентом так и стояли друг напротив друга. Молча смотрели, оценивали. Наконец на наших запястьях замкнулись подавители… Главное теперь – не показать настоящей скорости под разгоном и при этом остаться быстрее противника. Иначе все мои ужимки по скрытию воздействий в Эфире окажутся просто бесполезными. Не переборщить и… не медлить.
Вердт недовольно покосился на своего подопечного. Да, дуэль на холодном оружии подразумевала некоторую вольность в выборе клинков, и Бродов согласился с тем, что его противник будет биться ножами. Да и сам Кирилл не возражал сойтись в схватке с ножами против шпаги… и даги. Но… не глупость ли это? С другой стороны, оружие необычное и, возможно, заставит Бродова осторожничать хотя бы до тех пор, пока он не присмотрится к его возможностям. А это шанс для Кирилла…
Гвардеец-бронеходчик вздрогнул от неожиданного возгласа второго секунданта: «Бой!»
И противники двинулись друг другу навстречу. Вердт ожидал, что вот сейчас длинные, странно изогнутые ножи замелькают в руках Кирилла в попытке сбить с толку Бродова, но нет, никаких финтов. Парень просто застыл на месте, внимательно следя за пошедшим по кругу Бродовым. Атака!
Кирилл совершенно змеиным движением отпрянул в сторону от устремившегося к нему клинка шпаги и, пропустив стальное жало мимо, вдруг резко ударил по клинку, сбивая его в сторону. Зачем?!
Подшаг, удар! Изогнутое лезвие бьет по выставленной в защите даге… и в руке Бродова остается только рукоять и обломок клинка не более двух дюймов длиной.
Противники разорвали дистанцию, и оппонент Кирилла вновь начинает наматывать круги… Вердт покосился на стоящего чуть в сторонке дожидающегося окончания дуэли врача, потом на секунданта Бродова, но те, явно увлеченные боем, этого не заметили. А сам Вячеслав пропустил очередную атаку фехтовальщика. На этот раз это не был пробный удар, проверяющий реакцию и скорость противника. Шпага молнией метнулась вперед, в явной попытке обезоружить правую руку Кирилла. Но вместо того чтобы парировать удар или вновь разорвать дистанцию, парень, вдруг скрутившись пружиной, с совершенно сумасшедшим ускорением рванул прямо под летящий клинок. Взмах, другой, и ножи окрасились в алый цвет, разбрызгивая вокруг веера́ крови. С глухим стуком упала наземь зажатая в отрубленной руке шпага, и противник Кирилла с каким-то бульканьем завалился на бок.
Восемь-десять секунд на всю дуэль! Вердт с удивлением взглянул на поверженного противника своего «подопечного» и, лишь увидев кровь, толчками бьющую из зияющей на шее Бродова раны, понял, что произошло. Но не успел он облегченно вздохнуть, как Кирилл пошатнулся и рухнул на колени, зажимая рукой бок, с быстро расплывающимся по нему пятном. Но как?!
– Сломанной дагой засадил, сволочь, – выдохнул Кирилл, когда Вердт подлетел к нему на помощь, и договорил с мрачной ухмылкой: – Что не съел, то понадкусывал… Посмотри там за секундантом. Чтобы все правильно…
Вердт поднял голову как раз в тот момент, когда врач, осматривавший Бродова, глянув на его секунданта, отрицательно покачал головой:
– Перерублены шейные позвонки. Не жилец.
Глава 3
Некоторых не надо учить плохому, они уже и так все умеют… от рождения
В себя я пришел рывком. Бок тут же отозвался болью, но какой-то… неуверенной, что ли. А через несколько секунд от нее не осталось и следа. М-да, здешняя медицина – это что-то… Я огляделся по сторонам и без удивления констатировал, что нахожусь в медбоксе. Хм, было бы странно, если бы оказалось иначе. Осталось определить, чей он.
Впрочем, долго гадать мне не пришлось. Не прошло и минуты с момента моего пробуждения, как в бокс ворвался фонящий беспокойством и волнением ураган, при ближайшем рассмотрении оказавшийся Олей. А за ее спиной маячила фигура бестужевского доктора, который тут же отогнал девушку в сторонку и пропустил ее ко мне только после основательного осмотра ранетого тела.
