Ученицы переглянулись и медленно и неуверенно потянулись к учебным пособиям. Остановились в метре от камней и, вновь обменявшись непонимающими взглядами, одинаково вздохнули.
Полтора часа! Полтора часа они ходили вокруг этих чертовых обломков, пытаясь понять, что о них можно рассказать, и самое главное – как узнать это что-то. Обращаться к Кириллу за разъяснениями уже не пробовали. После первой же попытки тот ясно дал понять, что не намерен вмешиваться в их «исследования».
Ольга бросила взгляд на укутавшегося в воздушную защиту нареченного, ограждающую его от порывов по-зимнему холодного пронзительного ветра, и попыталась пробраться в его эмоции. Ответом стал ощутимый щелчок по носу.
– Не меня – его, – со вздохом Кирилл ткнул пальцем в лежащую перед Ольгой глыбу. Кажется, учителю тоже надоело смотреть, как ученицы водят хороводы вокруг трех камней.
О!.. Оля хлопнула ресницами, перевела взгляд на уже изрядно бесивший ее камень… Серый, с редкими темно-красными прожилками и явно видимыми длинными бороздами, с застрявшими в сколах и трещинах давно высохшими клочками мха… Девушка сосредоточилась и попыталась коснуться его так же, как только что «прислушивалась» к эмоциям Кирилла. А в ответ – тишина… Нет: гул. Больше всего отклик походил на тяжелый, напряженный гул, к которому вскоре добавилось ощущение давления… словно со всех сторон его плотно сжимают мощные пласты земли, которым камень сопротивляется, не давая раскрошить себя в пыль. Глухой рокот и треск расходящейся земли… холод… потоки ветра, из года в год полосующие его шершавую шкуру. Ветра, которые оказались крепче породившей глыбу земли, за многие тысячелетия сумевшие оставить на нем куда больше отметин, чем родная стихия… Ольга тряхнула головой, приходя в себя, и изумленно уставилась на усмехающегося Кирилла. Что это было?!
Долгий отдых… М-да уж, в моем случае такая роскошь, кажется, не предусмотрена. По крайней мере, на данном этапе. И визит «инспектора» от Громовых прекрасно это доказывает. Впрочем, несмотря на то что демонстрация невеликих пока умений близняшек заняла больше половины дня под ехидные комментарии деда Пантелея, естественно, куда больше нацеленных на меня, нежели на сестер, дело обстояло не так уж плохо.
Хм. Вообще-то, будь мне действительно лет пятнадцать, я бы уже давно кипел, как мой самовар… Но беситься на ворчание старого волчары у меня желания не было. Тем более потому как ему просто не за что было зацепиться. Естественно, программы промежуточных испытаний государственной школы ученицы выдать не могли… просто-напросто потому, что подход к оперированию Эфиром я им поставил совсем иной. Никаких стандартных техник в нем нет, зато есть… чувственное восприятие Эфира. Когда ты ощущаешь текущую сквозь тебя энергию, как… часть себя, вопрос дозировки Эфира, необходимого для того или иного действия, просто не стоит. Ты просто знаешь, сколько именно сил потребуется для любого начатого воздействия, и можешь определить, потянешь такую нагрузку или нет… Это как с гирей. Достаточно начать ее поднимать – и мышцы сами напрягаются ровно настолько, сколько требуется для выполнения приема. Конечно, можно надорваться, если плюнуть на сигналы, которые посылает организм при перегрузке, но… именно если плюнуть.
Дед Пантелей долго разорялся, когда не смог добиться от сердитых сестер ни одной техники. Но…
– Задачи, Пантелей Дмитриевич, – проговорил я, подзывая мнущихся на холодном ветру сестер на веранду.
– Что? – Кажется, инспектор реально удивлен. Его проблемы.
– Я говорю, что вы неправильно ставите задачи. – Повернувшись к протянувшему близняшкам чашки с горячим чаем Гдовицкому, я улыбнулся. – У нас же здесь имеется целый мастер Эфира, не понаслышке знакомый с системой обучения и экзаменации одаренных. Думаю, он может подтвердить мои слова. Не так ли, Владимир Александрович?
– О как… Значит, неправильно экзаменую, да? – с каким-то странным интересом уставился на меня дед Пантелей и перевел взгляд на начальника охраны. – Ну и что скажешь… мастер?
– Кхм, Кирилл Николаевич несколько резок, конечно, но рациональное зерно… – медленно заговорил Гдовицкой, но был тут же перебит Громовым:
– Ну надо же! Рациональное зерно! Эка завернул, Вова… – Дед фыркнул с усмешкой, но тут же посерьезнел. – Ладно, командуй парадом ты. Эй, пигалицы, ну-ка быстро допили чай – и на площадку!
Лина с Милой вздохнули и, отставив в сторону чашки, вышли из-под навеса. А следом закрытую легким воздушным щитом веранду покинул и Гдовицкой.
В отличие от деда Пантелея, Владимир Александрович не стал требовать от сестер создания эфирных техник. Он поступил проще и правильнее.
Развернувшись в мою сторону, он чуть помедлил и, окутав нас куполом от подслушивания, попросил включить все имеющиеся у меня фиксаторы.
– Они и так работают, – пожал я плечами.
– Замечательно. – Владимир Александрович развеял технику купола и обратился к сестрам: – Определите количество имеющихся на территории пом… владения работающих артефактов. – Дав задание, Гдовицкой тут же развернул экран браслета и отправил какое-то сообщение. А… понятно. Браслет Громова тут же пискнул. Ответ на свой вопрос прислал, чтоб дедушка чего не заподозрил. Хм… однако, чую, ждет их обоих большой сюрприз.
– Семьдесят восемь, – в унисон выдали сестры.
– О как! Промахнулись, милые, – покачал головой дед. А вот Гдовицкой, кажется, что-то понял. Вон как головой закрутил.
– Ничуть. Они совершенно правы, – откликнулся я. – Двадцать восемь штук в пределах ограждения, остальные пятьдесят – на подступах.
– Володя? – нахмурился дед Пантелей.
– Кхм. На таком расстоянии я их не чувствую. Тут другая техника нужна, – со вздохом признал начальник охраны, прикрыл глаза и, постояв так почти минуту, начал ме-эдленно поворачиваться вокруг своей оси. Закончив оборот, побледневший от перенапряжения Гдовицкой открыл глаза и вздохнул. – Да, что-то около того. В радиусе сотни метров примерно.
– Хех. Система наблюдения, а, Кирилл? – хмыкнул дед.
– Да, – кивнул я. – Очень полезная вещь, как выяснилось. Хотя и не панацея.
– Да уж, не панацея, это точно, – вздохнул Пантелей Дмитриевич. – А вот будь ты в роду – и вся охрана была бы в твоем распоряжении. Не пришлось бы обходиться полумерами…
Хм. Это намек?
– А ты, Володя… неужели хочешь сказать, что девчонки действительно отыскали артефакты быстрее тебя, мастера Эфира? – вдруг встрепенулся дед, переключаясь на Гдовицкого. «Хм» еще раз. Как говорил один персонаж: «Меня терзают смутные сомненья»… Хотя… нет, если с карцером в этом случае становится все ясно… Громовы решили показать убежавшему колобку, как страшно жить без автомата? Но на фига было устраивать танцы с саблями насмерть? Да и убийства приказных к этому предположению как-то… не пристегиваются. Или это кто-то другой постарался? Например, один из неудавшихся Ольгиных ухажеров? Стоп. Не сейчас…
Я отвлекся от размышлений и прислушался к разговору Гдовицкого с дедом.
