Форсированный допрос… Кто говорит, что не выдаст ни слова даже под пытками, понятия не имеет, что это такое на самом деле. И уж тем более не может себе представить, насколько сложно выдержать такую беседу, когда допрашивающий знает не только что спрашивать, но и как… Не могу сказать, что я великий спец по таким вещам, вовсе нет. Там эта обязанность лежала на нашем штатном «чехове», совмещавшем должность медика группы с ношей радиста… и профессией полевого дознавателя. Но контролировать одновременно с допросом шесть параметров правды вместо четырех минимально необходимых я вполне способен, что вкупе с эфирными умениями… В общем, соврать мне майор так и не смог. Хотя выдавить из него имя заказчика Ольги оказалось очень и очень непросто…
Я сдержал обещание и отпустил наемника, едва он, перестав лгать, рассказал все, что я хотел узнать. А чтобы не давать повода к кривотолкам, просто взорвал его тело пятью прихваченными из найденного арсенала наступательными гранатами. Чтобы наверняка…
Аристарх был недоволен. Еще бы, ярый хотел знать, какая сволочь посмела раззявить рот на ребенка его сюзерена, а злобный малолетка обломал ему эту возможность на корню, просто подорвав щучьего наемника гранатами, да еще и так, что стены подвала от заляпавшего их фарша хрен ототрешь. Но вдоволь повозмущаться Хромову не удалось. Пришедшая в себя Ольга, услышав нашу тихую перебранку, выскочила из машины медиков, невзирая на их попытки ее остановить, и, пролетев десяток метров, по-моему, вовсе не касаясь голыми ступнями земли, финишировала у меня на шее.
Открывшись нареченной, я аж вздрогнул… и пожалел, что не могу еще раз взорвать этого чертова наемника. Впрочем, у меня еще имеется заказчик, вот на нем и оторвусь. От Ольги исходила такая жуткая смесь ужаса и облегчения, что меня натуральным образом зашатало от этого эмоционального шторма. Я перевел взгляд на Хромова.
– Нам надо домой. Срочно. – Очевидно, что-то поняв по моим шалым глазам, ярый молча кивнул – и уже через минуту мы с Ольгой сидели на заднем сиденье очередного вездехода, с ревом несущегося по ночному шоссе в сторону боярского городка. Точнее, я сидел на сиденье, а Оля, обхватив меня руками и ногами, ни в какую не желала разжимать объятий. Так что даже на Красное крыльцо бестужевского дома мне пришлось подниматься с нею на руках. Впрочем, я не в претензии, а Оле, кажется, действительно становилось полегче, когда она чувствовала, что я рядом… очень рядом. Чем ближе, тем лучше.
В результате, показавшись пред ясны очи боярина и его наследника и переждав, пока Валентин Эдуардович свяжется с доктором, который подтвердил мой короткий доклад о состоянии Оли, мы отправились прямиком в спальню. Нет-нет, никаких постельных игр. Просто Ольге требовался отдых, сон… и мое присутствие под боком. Что ж, не имею ничего против…
Утро началось с того, что я почувствовал прикосновение к губам… но отвечать на поцелуй… впрочем, а стихийные техники на что?! Уж на такой-то фокус моих сил точно хватит! Секунда – и дыхание чистое и свежее… Мр-р…
Оторвавшись друг от друга, мы перевели дух, и Ольга, устроившись у меня на груди, облегченно вздохнула.
– Если бы ты знал, как я боялась, что это только сон… очередной бред… – пробормотала она. Уже примерно понимая, о чем идет речь, я все-таки уточнил:
– Галлюцинации?
В ответ Ольга кивнула.
– Они пичкали меня какой-то дрянью… но она подействовала явно не так, как ожидалось. Меня скрутило судорогой, а потом… потом начался бред. Мне казалось, что ко мне подходишь ты, наклоняешься… а потом в нос шибал такой запах, что меня чуть не наизнанку выворачивало. Это был ужас какой-то… – тихо проговорила Оля. – И ведь я понимала, что на самом деле тебя рядом нет, что меня похитили какие-то уроды… Знаешь, больше всего я боялась, что меня… но они ничего не стали делать… хоть и облапали всю…
– Тебе ввели препарат… наркотик возбуждающего свойства, но… он почему-то не сработал.
– Препарат, да? Чтоб сама кидалась… А потом всплыла бы где-нибудь пикантная запись. Ур-роды. – Успокоившаяся было Ольга передернулась, а потом обхватила меня руками и ногами, совсем как вчера, спрятала лицо за завесой растрепанных волос, и… ее обнаженные плечи дрогнули.
– Эй, Оленька, солнце мое! Ты что?! – Я забеспокоился, почуяв накатывающие от нареченной чувства. Неужели истерика?
– Ох, Кир… Когда окажусь там, я от всей души поблагодарю наших мам, – весело рассмеявшись, наконец проговорила Оля.
Не по… О-о… Ну, мамы… ну… спасибо.
Догадаться, кому именно предполагалось подсунуть запись с Ольгой в главной роли, было несложно, даже без откровений командира наемников. И это не добавляло мне благодушия, геометрически увеличивая счет, который я готов был предъявить к оплате виновнику всех недавних событий, заставившему меня крутиться как уж на сковородке. Счет? Да я его, суку, на ленточки пущу для бескозырок… Стоп… стоп… стоп. Меньше эмоций, больше смысла, Кирилл. Успеется.
Вернемся к нашим баранам… Сильно сомневаюсь, что это что-то поменяет в раскладах, но полагаться на один источник информации, каким бы достоверным он ни был, когда есть возможность получить сведения из двух и более, – глупо. Жаль, что воплотить сию мудрую мысль в действие сразу мне не удалось. Оля, похоже, взяла пример с Милы и теперь старалась не оставлять меня одного ни на секунду. Ходила хвостиком по бестужевскому дому… И, черт возьми, я ничего не мог с этим поделать. Да и не хотел, честно говоря. В результате, глядя на это, боярин вызвал доктора, а тот, выслушав речь Бестужева, посмотрел на нас с Ольгой, и через минуту у меня на руках оказалась очередная справка, освобождающая от посещения гимназии. Так что следующие три дня я провел в компании нареченной, быстро приходящей в себя от недавнего приключения и старательно это скрывающей от окружающих. Ну, как маленькая, честное слово…
А Михаила, кстати, того самого крестника Аристарха, отыскали там, где и предсказывал майор «Северной Звезды»… в борделе. И, в отличие от Ольги, схлопотавшему дозу лекарства и не имеющему нашего иммунитета бедняге пришлось и в самом деле надолго зависнуть в медблоке бестужевского имения… Реабилитация – штука тяжелая.
И дело тут не в его физическом состоянии, хотя оно и оставляло желать лучшего после двухдневного секс-марафона, нет. Проблема была у Миши с головой… парень пребывал в розовых облаках, и каждый его… мм… заход словно забрасывал несчастного еще выше на волнах эйфории… иными словами, оргазм действовал на него как наркотический приход, с тем отличием от обычной наркоты, что с каждым разом эффект только возрастал, так что в последние несколько часов, проведенных им в борделе, парень был уже в абсолютном неадеквате. Настолько, что даже привыкшая ко всякому владелица этого заведения, наконец заподозрив что-то неладное, после того как очередная из ее девочек выбралась из номера клиента буквально на полусогнутых, уже начала подумывать о том, чтобы сбагрить неугомонного клиента, затрахавшего весь бордель в прямом смысле этого слова, то ли врачам, то ли полиции, и останавливала ее только жадность, поскольку деньги за «развлечения» странного гостя продолжали приходить на ее счет каждый час с постоянством и пунктуальностью метронома.
