Сидни Фольстом скрестила руки на груди. Она посмотрела на лица троих человек, сидящих перед ней, и вздохнула.
В гостиной повисла тяжелая тишина. Потом доктор Фольстом спросила, и ее голос звучал мягче, чем прежде:
— Инспектор, вы верите в существование зомби?
43
Доктор Сидни Фольстом тревожно ходила взад-вперед.
— Позвольте все объяснить, — сказала она, прежде чем Ллойд Митс успел раскрыть рот. — Это совершенно безумная история. Но у меня есть информация, которой я сейчас с вами поделюсь и которая, возможно, заставит вас открыть следствие.
— Но следствие уже идет полным ходом! — нетерпеливо воскликнул Митс.
— Открыть следствие против меня и моей службы, — закончила она.
Митс и Салиндро раскрыли рты от удивления. Заинтригованная Аннабель подняла голову и посмотрела на эту властную женщину, которая сейчас выглядела слабой и хрупкой, как оказавшийся на сквозняке карточный домик.
— И не только против моей службы. Боюсь, как бы эта история не бросила тень на офис окружного прокурора, в особенности на заместителя прокурора, Бентли Котленда.
— Котленд? — удивился Салиндро. — Но этот идиот не способен нормально вести расследование, какого черта вы о нем говорите?
— Это относится к истории, которая случилась год назад. Помните дело Иеремии Фишера?
— Его отравила жена, — вспомнил Митс. — Вскоре она покончила с собой, ее тело нашли повешенным в их доме в горах. Мы предположили, что она узнала о его измене, по крайней мере так поговаривали их коллеги по работе.
Сидни Фольстом медленно произнесла:
— Сегодня я не уверена ни в том, что миссис Фишер убила мужа, ни в том, что она покончила жизнь самоубийством.
Митс не понимал, к чему она клонит и как эта старая история может быть связана с тем, что произошло сегодня вечером.
Доктор Фольстом продолжала:
— В тот день случилось нечто ужасное. Вскрытие Иеремии Фишера прошло не так, как написано в отчете. По правде говоря, это был кошмар.
Аннабель заметила, что руки судмедэксперта покрылись мурашками.
— Иеремия Фишер умер от вскрытия.
Эти слова повисли в воздухе гостиной.
Аннабель отреагировала первой:
— Это невозможно. Прежде чем признать человека мертвым, проводится масса проверок.
— Да, это так, — ответила Фольстом. — Но, знаете, сама по себе смерть — большая загадка. Большинство людей считают, что это совершенно определенное состояние, имеющее четкие границы, что в корне неверно. Смерть недвусмысленна, но бывают случаи, когда распознать ее непросто. Определение смерти всегда было туманным, расплывчатым, во всех цивилизациях Земли. Когда человека следует считать мертвым? Когда его сердце перестает биться? Когда мозг прекращает любую активность? Когда зрачки не реагируют ни на какие раздражители? Даже если налицо все эти признаки, смерть нельзя считать абсолютной. Сколько раз эти признаки наблюдались у человека, который, как оказывалось потом, был жив! Увы, это случается…
Салиндро прервал ее монолог:
— Что это вы рассказываете? Уже несколько столетий как людей перестали хоронить живьем!
— Столетий? — усмехнулась Фольстом. — Мои коллеги со всего мира регулярно рассказывают о случаях, когда смерть была очевидна, но не реальна. В конце шестидесятых годов двадцатого века в Шеффилде английские врачи решили проверить портативный кардиограф, спустились в морг, и там, к своему величайшему изумлению, обнаружили, что женщина, которая якобы умерла от передозировки, жива! Если бы не они, ее бы похоронили заживо.
Один английский врач изучал этот вопрос в тысяча девятьсот пятом году и обнаружил двести девятнадцать доказанных случаев, когда в последний момент захоронение еще живого человека было отменено несмотря на все признаки смерти. Трудно представить себе количество случаев, когда это происходило и люди ни о чем не догадывались! Конечно, это было сто лет назад, с тех пор в мире кое-что изменилось, по крайней мере наука ушла вперед, но смерть как была полна тайн, так и осталась. Такого рода случаев достаточно и в наши дни. Об этом не говорят, чтобы не пугать народ — вот и все.
— Ничего не понимаю. Разве не вы все время повторяли: «Смерть — это прекращение всякой деятельности организма?» — заметил Митс, который уже мгновение как перестал верить в смерть Бролена.
— Да, вы правы. Медицинские работники основываются на трех ключевых факторах, чтобы засвидетельствовать смерть пациента. Вернее, на двух из них, потому что все знают, что активность радужной оболочки глаз может продолжаться долгое время после смерти. Остается дыхание и сердцебиение.
Иногда дыхание настолько слабое, что почти не ощутимо, иногда оно даже приостанавливается на время, а потом возобновляется. С другой стороны, часто бывают случаи гипотонии, пониженного кровяного давления, из-за которого в самых крайних случаях пульс прощупать невозможно. Иногда достаточно нелепого сердечного приступа, чтобы человек оказался в глубокой коме, которая обладает всеми внешними признаками смерти, и человека хоронят живым. Хотя этот феномен еще не изучался отдельно, можно предположить, что большинство похороненных заживо людей быстро умирают от отсутствия медицинской помощи, но другие, организм которых борется и снова начинает функционировать, приходят в сознание через несколько дней, в могиле.
— Не понимаю, — сказала Аннабель. — Вы — судебный медицинский эксперт, говорите нам, что и вам, и вашим коллегам известно, что людей периодически закапывают в землю живыми? Вы об этом знаете, и вы…
— Только не делайте из меня доктора Менгеле! Я хочу сказать только то, что подтвердит большинство судмедэкспертов во всем мире: это случается редко, очень редко, но все же, увы, случается. Сегодня есть только один способ убедиться в смерти человека: проверить мозговую и сердечную активность. Эта процедура не только требует соответствующих материалов, времени и денег, но и не является на сто процентов достоверной. Чтобы поставить неверный диагноз, достаточно малейшей ошибки.
— Гниение — верный признак смерти, — цинично заметил Салиндро.
— Да, но на это нужно время.
Ллойд Митс поднялся.
— Хорошо, доктор. Вы только что сообщили нам, что Иеремия Фишер умер после того, как вы провели вскрытие, так? Он был в коме, и…
Сидни Фольстом потребовалась вся ее воля, чтобы успокоиться и произнести:
— Инспектор, думаю, вы не поняли, что я только что сказала. Иеремия Фишер открыл глаза в тот момент, когда его внутренности находились вне его тела — понимаете? Да, в тот день он действительно умер, но не от отравления. Он умер потому, что вскрытие спровоцировало сильнейшую реакцию, которая привела его в чувство. Он пережил невероятный физиологический шок. Его метаболизм, который практически нормализовался, в какой-то момент стал близок к норме, несмотря на то, что его тело было вскрыто. У Иеремии Фишера были судороги, он пытался двигаться. Я уже исследовала большую часть его органов, in situ, в теле. Только представьте, что было дальше. — Сидни Фольстом выдержала паузу и добавила: — Иеремия Фишер умер через шесть минут на столе для проведения вскрытий.
