– Северо-Западный проход, — негромко заметил командор Фицджеймс.
– Вероятно, — сказал сэр Джон. — В высшей степени вероятно. Но чтобы добраться туда, нам придется преодолеть более ста миль паковых льдов — а возможно, и все двести. Мне доложили, что у ледового лоцмана «Террора» есть соображения, касающиеся причин ухудшения ледовой обстановки к западу от нас. Мистер Блэнки?
Томас Блэнки не покраснел. Речь старшего годами ледового лоцмана представляла собой частое стаккато слогов, четких и резких, как мушкетные выстрелы.
— Входить в паковые льды — верная смерть. Мы и так уже зашли слишком далеко. Дело в том, что с тех пор, как мы вышли из пролива Пил, мы наблюдаем сплошной поток дрейфующих льдов, хуже которого к северу от Баффинова залива быть не может, и обстановка с каждым днем усугубляется.
— Почему так, мистер Блэнки? — спросил командор Фицджеймс. — Сейчас, в конце сезона, насколько я понимаю, еще должны оставаться проходы между льдинами, покуда море не замерзнет окончательно, а ближе к материку — скажем, к юго-западу от полуострова Кинг-Уильям — свободные для навигации воды должны держаться еще месяц или больше.
Ледовый лоцман Блэнки потряс головой.
– Нет. Мы наблюдаем не блинчатый лед и не сало, джентльмены, а паковый лед. Он движется с северо-запада. И представляет собой подобие вереницы гигантских глетчеров, от которых откалываются айсберги, сплошь покрывающие море на сотни миль в своем движении на юг. Раньше мы были защищены от него, но теперь — нет.
– Защищены чем? — спросил лейтенант Гор, поразительно привлекательный и представительный офицер.
На вопрос ответил капитан Крозье, кивком головы велевший Блэнки отступить назад.
– Всеми островами, которые находились к западу от нас, когда мы двигались на юг, Грэм, — сказал ирландец. — Как год назад мы установили, что Земля Корнуоллис является островом, так теперь мы знаем, что Земля Принца Уэльского на самом деле является островом Принца Уэльского, каковой массив суши отчасти преграждал путь дрейфующим льдам, пока мы не вышли из пролива Пил. Теперь мы видим, что это самый что ни на есть настоящий паковый лед, вынужденный двигаться на юг между островами к северо-западу от нас — возможно, до самого материка. Любые разводья, оставшиеся там вдоль побережья, долго не протянут. Как не протянем и мы, коли продолжим пробиваться вперед и попытаемся перезимовать среди паковых льдов в открытом море.
– Это одно мнение, — сказал сэр Джон. — И мы благодарим вас за него, Френсис. Но теперь нам нужно определиться с планом наших дальнейших действий. Да… Джеймс?
Командор Фицджеймс держался по обыкновению непринужденно и уверенно, как человек, облеченный властью. За время плавания он, подумать только, располнел, так что мундир на нем, казалось, трещал по всем швам. Щеки у него цвели здоровым румянцем, и белокурые вьющиеся волосы ниспадали более длинными локонами, чем он носил в Англии. Он улыбнулся всем сидящим за столом.
– Сэр Джон, я согласен с капитаном Крозье в том, что оказаться затертыми паковыми льдами было бы весьма прискорбно, но я не думаю, что нас ждет такая участь, коли мы продолжим путь вперед. По моему мнению, нам необходимо продвинуться на юг возможно дальше, чтобы либо достичь свободной для навигации воды и осуществить нашу цель, состоящую в отыскании Северо-Западного прохода, либо же просто найти более безопасные воды близ побережья — возможно, какую-нибудь бухту, — где мы сможем перезимовать в сравнительно благоприятных условиях, как сделали у острова Бичи. В самом крайнем случае, из опыта предыдущих сухопутных экспедиций сэра Джона и предыдущих морских экспедиций мы знаем, что у берегов море обычно замерзает значительно позже — из-за стекающей в него более теплой воды рек.
– А если мы не достигнем открытой воды или берега, коли возьмем курс на юго-запад? — тихо спросил Крозье.
Фицджеймс вскинул ладони протестующим жестом.
— По крайней мере, мы будем ближе к нашей цели к началу таяния льдов следующей весной. Какой у нас выбор, Френсис? Вы же не можете всерьез предлагать вернуться по проливу к острову Бичи или попытаться отступить к Баффинову заливу?
Крозье потряс головой.
– В данный момент мы можем так же легко обойти Кинг-Уильям с востока, как и с запада, — тем более легко, что из сообщений впередсмотрящих и разведчиков мы знаем, что к востоку от нее еще остаются значительные пространства открытой воды.
– Обойти Кинг-Уильям с востока? — недоверчиво переспросил сэр Джон. — Френсис, это тупиковый путь. Да, мы будем находиться под прикрытием полуострова, но нас затрет льдами несколькими сотнями миль дальше к востоку, в каком-нибудь длинном узком заливе, где лед может не растаять следующей весной.
— Если только… — промолвил Крозье, обводя взглядом присутствующих, — если только Кинг-Уильям тоже не является островом. В каковом случае мы получим такую же защиту от потока пакового льда, какую обеспечивал нам остров Принца Уэльского на протяжении последнего месяца плавания. Вполне вероятно, пространство свободной для навигации воды к востоку от Кинг-Уильяма простирается почти до берега, и мы сможем идти западным курсом в более теплых водах еще несколько недель и, возможно, найти какую-нибудь отличную гавань, если нам придется провести вторую зиму во льдах.
В каюте наступило продолжительное молчание. Лейтенант Левеконт с «Эребуса» прочистил горло и негромко заметил:
— Вы верите в гипотезы эксцентричного доктора Кинга.
Крозье нахмурился. Он знал, что гипотезы доктора Ричарда Кинга — даже не моряка, а простого гражданского лица — не пользовались популярностью и решительно отвергались, главным образом потому, что Кинг считал — и во всеуслышание заявлял, — что такие крупные морские экспедиции, как экспедиция сэра Джона, являются предприятиями глупыми, опасными и бессмысленно дорогими. Кинг держался мнения (основываясь на своем опыте работы картографом в сухопутной экспедиции Бака много лет назад), что Кинг-Уильям — это остров, тогда как Бутия — мнимый остров, расположенный еще дальше к востоку от них, — на самом деле является длинным полуостровом. Кинг утверждал, что самый простой и безопасный способ найти Северо-западный проход — это послать небольшие исследовательские отряды в Северную Канаду и проследовать по теплым прибрежным водам на запад; что сотни тысяч квадратных миль северного моря представляют собой опасный лабиринт островов и ледяных потоков, способных поглотить тысячу «Эребусов» и «Терроров». Крозье знал, что в библиотеке «Эребуса» имеется экземпляр спорной книги Кинга — он взял и прочитал ее, и она по-прежнему лежала у него в каюте на «Терроре», — но знал также, что, кроме него, никто в экспедиции данную книгу не читал и читать не собирается.
– Нет, — сказал Крозье, — я не ссылаюсь на гипотезы Кинга, я просто выдвигаю вполне резонное предположение. Послушайте… мы считали, что Земля Корнуоллис огромна и, возможно, является частью Арктического континента, но мы обошли вокруг нее за несколько дней. Многие из нас полагали, что остров Девон простирается на север и на запад вплоть до Северного Полярного моря, но два наших корабля нашли его западную оконечность, и мы увидели свободные для навигации проливы, ведущие к северу. Приказы предписывали нам двигаться прямо на северо-запад от мыса Уокер, но мы обнаружили на пути препятствие в виде Земли Принца Уэльского — и, что более существенно, она почти наверняка тоже является островом. А полоса невысокого льда, которую мы заметили к востоку от нас, когда шли на юг, вполне могла быть замерзшим проливом, отделяющим остров Сомерсет от Бутии и доказывающим, что Кинг ошибался в своем утверждении, будто Бутия является длинным сплошным полуостровом, тянущимся на север до самого пролива Ланкастера.
