В 1924-м назначен морским агентом при полпредствах СССР в Финляндии и Эстонии. Через год отозван из-за границы и арестован ОГПУ. К счастью, дело прекратили, его выпустили из тюрьмы и уволили в отставку, хотя Алексею Петрову тогда было 48 лет.
Новая послеоктябрьская жизнь военного агента в Румынии в 1911–1913 годах генерала Евгения Искрицкого, можно считать, сложилась намного удачнее, чем у коллег. Его не расстреляли, не посадили в тюрьму. В Красной армии он дорос до командарма, но потом его тихо отправили преподавать на Петроградские артиллерийские курсы, позже в Военно-политическую академию. В 1930 году Евгений Андреевич был уволен в бессрочный отпуск и оказался в городе Чимкенте, где зарабатывал себе на хлеб учительством в местной школе.
Из небольшого списка военных агентов, перешедших к большевикам, осталось пятеро — генералы Михаил Адабаш, Федор Огородников, Николай Потапов, Алексей Игнатьев и капитана 1 ранга Евгений Беренс.
Об Адабаше мало что известно. Только то, что в 1920 году он еще состоял в корпусе Генерального штаба Красной армии.
Федор Огородников в 1918 году несколько месяцев руководил Беломорским военным округом, потом находился в распоряжении Всероглавштаба, служил помощником начальника снабжения Западного фронта, начальником Высших курсов, помощником губвоенкома в городе Смоленске, преподавал в МГУ. В 1928 году вышел на пенсию.
Алексей Игнатьев, возвратившись из Франции на родину, трудился инспектором в Управлении военно-учебных заведений РККА, был начальником кафедры иностранных языков Военно-медицинской академии. С 1942 года — редактор Военного издательства НКО. В 1943 году стал генерал-лейтенантом.
Евгений Беренс после Октябрьской революции тоже прошел много должностей — был командующим морскими и речными вооруженными силами, уполномоченным по особо важным поручениям при Реввоенсовете республики. В 1924–1926 годах — военно-морской атташе СССР в Лондоне и Париже. Умер в Москве в 1928 году.
Но самую головокружительную карьеру при большевиках сделал генерал Николай Потапов, в 1903–1906 годах военный агент в Черногории.
В 1917–1918 годах Николай Михайлович — начальник Главного управления Генерального штаба, одновременно помощник управляющего Военным министерством и управляющий делами Наркомвоенмора.
В июле — сентябре 1918 года — член Высшего военного совета, председатель Военно-законодательного совета.
Потапов, по сути, единственный из бывших военных агентов, кто уже при советской власти занимался непосредственно своим делом — разведкой. Он являлся одной из центральных фигур спецоперации, разработанной чекистами и впоследствии известной под кодовым названием «Трест».
Николай Михайлович выдавал себя за начальника штаба «Монархической организации Центральной России» (МОЦР), которая была создана чекистами с целью предотвращения подрывной и террористической деятельности на территории Советского Союза. Он выезжал за границу, вел переговоры с представителями монархических организаций. Так, Николаю Потапову было доверено провести заключительную встречу в руководителем РОВСа генералом Кутеповым.
В марте 1927 года Николай Михайлович и сотрудник Разведуправления Красной армии Зиновьев, который играл роль военно-морского представителя РОВСа, выехали в Финляндию и встретились с Кутеповым. Тот настаивал на начале подрывных действий в Советском Союзе. Стало ясно, что операцию «Трест» пора завершать. Задачи, стоявшие перед ее организаторами были выполнены.
Во-первых, за время проведения операции специальным бюро по подготовке дезинформации, созданным чекистами, было представлено немало «секретной информации о вооруженных силах СССР». Она попадала в «надежные руки». Например, к представителям польской разведки. Те, в свою очередь, делились ею с французской и английской разведками. Регулярно поставлялась «деза» также спецслужбам Эстонии и Финляндии.
Как свидетельствуют авторы «Очерков истории российской внешней разведки»: «Запросы были весьма разнообразными. Англичан тогда интересовало почему-то устройство и снаряжение противогаза для лошадей, в то время как румын — состояние военных портовых сооружений Одессы и Севастополя, а немцев — планы закладки судов на Балтийском заводе. Дальше всех, пожалуй, пошли офицеры разведки из польского Генштаба. Они по прямому указанию маршала Пилсудского предложили МОЦР раздобыть за 10 тысяч американских долларов (по тем временам сумма очень большая) советский мобилизационный план. Якушев (один из участников операции, выдававший себя за руководителя МОЦР — Авт) отнекивался, ссылаясь на то, что их организация не разведывательная, а политическая, однако все-таки «уступил» и передал польскому резиденту специально подготовленный дезинформационным бюро ОГПУ материал.
Передача дезинформации, особенно по вопросам военного характера, имела особое значение, так как ИНО ОГПУ располагал данными о подготовке новой интервенции против Советской страны».
Во-вторых, операция «Трест», проводившаяся в течение нескольких лет, удерживала зарубежные антисоветские организации от проведения активной подрывной и прежде всего террористической деятельности на территории Советского Союза.
МОЦР выступала против проведения террористических акций, и руководство этих организаций вынуждено было прислушиваться к ее мнению.
Генералу Николаю Потапову в отличие от других активных участников операции «Трест» сильно повезло. Он с почетом ушел в запас в 1938 году. К тому времени Александр Якушев умер в лагере в 1934 году. Артур Артузов и Роман Пиляр были расстреляны в 1937 году.
Таким был жизненный путь последних военных агентов Российской империи. Они не только оказались по обе стороны баррикад, но порою воевали непосредственно друг против друга. Как, например, генерал Потапов (ВЧК) против генералов Миллера и Хольмсена (РОВС). Трагическое время, трагические судьбы.
Первые красные атташе
Однако время, как известно, нельзя удержать на месте. Новое государство, родившееся в октябре 1917 года, не могло полноценно функционировать без разведки. Да, можно считать, что советская военная разведка родилась как вид тактического обеспечения боевых действий войск. В годы Гражданской войны она быстро развивалась, набирала опыт, обретала черты оперативной разведки, используя агентурные формы и методы работы.
В то же время уже в 20-е годы ощущалась острая необходимость развертывания стратегической разведки.
В феврале 1921 года Полевой штаб РВСР и Всероссийский главный штаб были объединены в единый орган — Штаб РККА. Соответственно Регистрационное управление полевого штаба упразднялось, и на его месте возникло Разведывательное управление Штаба РККА. Оно и являлось центральным органом военной разведки как в мирное, так и в военное время. Перед ним, собственно, и стояли задачи организации стратегической разведки.
Раньше выполнение этих задач было возложено во многом на военные агентов. Но таких агентов у молодой республики не было. Как мы уже сказали, они за редчайшим исключением отказались служить Советам, да и новые правители не очень-то доверяли прежним представителям царской армии за рубежом. Следовательно, надо было создавать новый корпус красных военных дипломатов.
