Шульц приветствовал группу, и вскоре дискуссия вышла на вопрос о том, что произойдет, если конкретные шаги по уменьшению опасностей дополнить целью уничтожения ядерного оружия: возникнут ли дополнительные препятствия или их действие, напротив, будет усилено? Вспомнили об обзорной статье Кэмпелмана. И по мере продолжения дискуссии создался консенсус относительно того, что движение в направлении нулевого варианта является желаемой целью, которая может оживить с достаточной силой поддержку внутренних шагов.
«Мы сидели за столом и разговаривали, и оказалось, что мы склоняемся к миру, свободному от ядерного оружия», – говорил Шульц.
[535]
Кёртис вспоминал: «Шульц (я считаю, что стоит это сказать) был очень дальновидным человеком, и это шло еще с Рейкьявика и устремления Рональда Рейгана в отношении мира, свободного от ядерного оружия. А Сэм Нанн был больше человеком конкретных действий, трудной, прагматичной и насущной работы по уменьшению ядерных опасностей. …Это была одна из самых примечательных встреч, на которых я когда-либо присутствовал».
[536]
Когда встреча подходила к концу, Шульц позвал своего помощника и надиктовал записку, в которой подводились итоги дискуссии. Когда Шульц закончил, Нанн подумал: «Это было просто блестяще. Он попал в самую точку, ухватил главное».
[537]
Шульц переделал краткий отчет в памятную записку для президента Буша. Его слова об уничтожении ядерного оружия были преднамеренно расплывчатыми, призывали к усилиям, которые возглавила бы Америка, по уменьшению роли ядерного оружия, но тенденция была четкой. Шульц, Перри, Нанн и Дрелл, казалось, больше не боялись, что великая и благородная цель могла бы отвлечь внимание от конкретных действий. Действительно, они пришли к идее о том, что цель привлечет поддержку практическим действиям. Они еще не вполне были готовы открыто призвать к уничтожению ядерного оружия, но близко подошли к этому.
Вот что надиктовал Шульц:
Ядерное мировоззрение, и что может быть сделано в этом плане
[538]
Вы предприняли важные шаги в направлении ядерного нераспространения, заключив Московский Договор, уменьшив упор на роль ядерного оружия и проведя братиславский саммит, на котором вы и президент Путин взяли на себя личную ответственность за ядерную безопасность. Однако в XXI веке природа ядерной угрозы изменилась коренным образом в сравнении с временами холодной войны. Эта перемена представляет как огромные вызовы и большие опасности, так и величайшие возможности. Они стали причиной этой памятной записки.
Ядерная проблема требует лидерства США. Такое лидерство должно привести мир к следующей стадии – стадии уменьшения акцента на ядерное оружие.
Ядерное оружие, которое одно время считали частью решения вопросов безопасности потому, что оно было средством сдерживания, сейчас стало угрозой безопасности. Его бесполезность как сдерживающей силы стала очевидна к концу холодной войны, а угроза распространения, особенно в век, когда террор используется как вид оружия, превратила его в опасность. С длинным перечнем ядерных вооружений в России и Соединенных Штатах также связана угроза случайных запусков с разрушительными последствиями. Что может быть сделано?
Статья VI Договора о нераспространении предполагает прекращение существования ядерного оружия. Она предусматривает, что государства, не имеющие ядерного оружия, согласятся не обладать им, а государства, которые обладают ядерным оружием, согласятся отказаться от него. Встреча между президентом Рейганом и генеральным секретарем Горбачевым в Рейкьявике 20 лет назад привела некоторых в воодушевление, но большинство экспертов в области ядерных вооружений были в шоке. Руководители двух стран, обладающих самыми крупными арсеналами ядерного оружия, были в процессе достижения согласия на его уничтожение и уничтожение баллистических ракет, представляющих самую большую угрозу в плане их доставки, особенно сейчас, в век, когда оказываются возможными ошибочные или непреднамеренные запуски. Может ли быть доведено до конца обещание, содержащееся в Договоре о нераспространении, и возможность соглашения, отмеченная в Рейкьявике?
Макс Кэмпелман, человек, который активно и многократно занимался этими вопросами, официально зафиксировал положительные ответы на эти вопросы. (Смотрите прилагаемую статью в «Нью-Йорк таймс».) Я предлагаю, чтобы достижение этой цели было обусловлено поддающейся учету серией дополнительных действий, некоторые из которых будут предприниматься в последовательной очередности, но большая часть которых могла бы быть осуществлена одновременно. Каждое из этих действий важно само по себе, даже без увязки с другими. Эти действия включают следующее:
1. Большое количество потенциально опасных материалов, пригодных для получения бомбы, находится в 100 исследовательских реакторах, разбросанных в 40 странах мира. Исследования могут проводиться с низкообогащенным ураном с гарантией нераспространения, таким образом, следует реализовать план, который убедит страны, имеющие исследовательские реакторы, подписать международное соглашение о переводе реакторов с высокообогащенного на низкообогащенный уран.
2. Существуют определенные центры в мире, в которых уран обогащается для целей получения атомной энергии. Можно было бы подписать соглашение о том, чтобы эти точки были поставлены под международный контроль для недопущения повышения степени обогащения урана до уровня производства оружия. В таком случае все страны согласились бы отказаться от возможности дальнейшего обогащения при том понимании, что любая страна, которая хочет иметь обогащенный уран для целей атомной энергии, будет в состоянии получать его по разумной цене вначале в Группе ядерных поставщиков, а затем из возвращаемых резервов под контролем МАГАТЭ или других соответствующих международных гарантий. Эта договоренность будет дополнена соглашением о том, что израсходованное топливо будет собираться и утилизироваться или перерабатываться.
3. Оружие, которое сейчас находится на боевом дежурстве и в состоянии повышенной боевой готовности, должно поменять свой статус боевой готовности, возможно, поэтапно, но по большей части на постоянной основе. Сегодня время боевой готовности составляет 30 минут или менее. Вы могли бы содействовать увеличению предупредительного периода до, скажем, одного часа, одной недели или больше.
4. Процесс, вероятнее всего, начнется с шагов, предпринятых Соединенными Штатами и Россией, которые должны будут достичь соответствующего понимания. Ухудшение ситуации в России со спутниками и радарами означает, что время на предупреждение и их уверенность в способности своей системы более раннего оповещения намного хуже, чем это было во время холодной войны. В интересах Соединенных Штатов помочь русским с отладкой их системы раннего оповещения и усилить начатое сотрудничество, которое не получило существенного прогресса.
