Обама не был новичком в вопросе о ядерном оружии, когда развернул свою предвыборную кампанию в 2007 году, но он изначально не выделял этот вопрос и не призывал к уничтожению ядерного оружия. Его интерес к ядерному оружию датируется началом 1980-х годов, когда он был студентом Колумбийского университета. На последнем курсе в 1983 году он призвал к уничтожению ядерного оружия в студенческом журнале новостей «Сандаел» («Солнечные часы»). Его сочинение на тему «Ломать военный менталитет» с ехидством касалось «военно-промышленных интересов» с их «миллиардными конструкторскими кубиками».
[583]
После прихода в Сенат в 2005 году Обама вновь использовал проблемы ядерного оружия, пригласив Нанна на Капитолийский холм для разговора об усилиях по сокращению. Он также начал работать с сенатором Лугаром, республиканцем от штата Индиана, членом совета директоров фонда ИЯУ и партнером Сэма по созданию программы уменьшения угрозы Нанна – Лугара. Он съездил в Россию с Лугаром в 2005 году для того, чтобы самому воочию посмотреть на российские усилия по охране вооружений и годных для изготовления оружия материалов. Лугар вспоминал: «Когда мы прибыли туда, он весь был очень деловой – внимательно слушал и все записывал, как прилежный студент».
В апреле 2007 года во время мероприятий своей избирательной кампании Обама заявил Чикагскому совету по глобальным проблемам, что для Соединенных Штатов важно стать первыми в «мобилизации глобальных усилий по противодействию угрозе, которая ускоренными темпами обгоняет все другие виды угроз – обеспечение безопасности, уничтожение и прекращение распространения оружия массового поражения».
«Руководители, начиная с Генри Киссинджера и заканчивая Джорджем Шульцем, Биллом Перри и Сэмом Нанном, все как один предупреждали, – говорил Обама, – предпринимаемых нами сегодня действий просто недостаточно, учитывая степень опасности. …Если я буду избран президентом, то возглавлю глобальные усилия по обеспечению безопасности всего ядерного оружия и материалов в уязвимых местах в течение четырех лет – это самый эффективный способ не дать террористам возможности заполучить бомбу».
[584]
Обама не призвал в тот день к уничтожению ядерного оружия. Не сделал он этого и через три месяца, когда вернулся к этому вопросу в своем программном выступлении по внешней политике в Вильсоновском центре в Вашингтоне.
[585]
Прорыв наступил в Чикаго 2 октября 2007 года, в пятую годовщину его выступления против войны в Ираке, дату и место его помощники выбрали старательно как наиболее подходящий момент в его начинающейся президентской кампании для произнесения обращения, содержащего краеугольный камень по внешней политике. План состоял в том, чтобы еще раз сконцентрироваться на Ираке.
[586]
Бен Родес так вспоминал: «Изначальная концепция состояла в следующем: произнести большую антивоенную речь, выступление об иракской войне в Чикаго, в которой была бы заложена мысль: я был прав, а все были не правы, и поэтому меня следует выбрать кандидатом от демократической партии, и что-то типа разворачивания старта кампании, у нас даже спутник показывал события в других штатах, где люди проводили своего рода митинги протеста против иракской войны».
[587]
Обама предпочитал более широкий подход. Он говорил своим помощникам: «Я хочу аргумент посильнее относительно переориентации нашей политики национальной безопасности, и я хочу выдвинуть по меньшей мере одну большую идею, отличающуюся от просто завершения войны в Ираке», – сказал Родес.
Ядерное оружие казалось естественным вариантом при наличии интереса у Обамы к этому вопросу. Он велел Родесу и его коллегам сделать вопрос об уничтожении и другие проблемы, связанные с ядерным оружием, центральными в его речи. Они все видели редакционную статью в «Уолл-стрит джорнэл». В своем апрельском обращении Обама сослался на Шульца, Киссинджера, Перри и Нанна. На этот раз он пошел ва-банк. «Для него это было вполне естественно и элементарно, – сказал Родес. – Он сказал, ну, я полностью согласен с ними. …Он всегда хотел, чтобы тот вопрос был краеугольным камнем его платформы».
Родес говорил так: «Он хотел использовать речь, чтобы вынести на поверхность более значимую идею и снова привязать ее к его более широким доводам, которые мы приводили и которые заключаются в том, что нам надо бросить вызов своим собственным утверждениям. Частично его мнение по Ираку состояло в том, что мы оказались в западне штампов традиционного мышления, которое привело к войне. И поэтому надо бросать вызов традиционному образу мышления, заключающемуся в том, что нам никогда не добиться нулевого варианта, как делали, по его мнению, эти парни (Шульц, Киссинджер, Перри и Нанн). Этот вызов должен сочетаться с понятием о том, что нам следует бросить вызов самим себе, мыслить шире и быть более амбициозными в плане мировоззрения, которым мы оцениваем национальную безопасность».
Итак, Обама сказал слушателям Университета Депо: «Вот то, что я сказал бы в качестве президента: Америке нужен мир, в котором не будет ядерного оружия».
[588]
«Мы не собираемся разоружаться в одностороннем порядке. До тех пор пока существует ядерное оружие, мы сохраним мощный ядерный потенциал сдерживания. Однако мы будем выполнять наши обязательства по Договору о ядерном нераспространении на долгом пути к уничтожению ядерных вооружений. Мы будем сотрудничать с Россией с тем, чтобы снять американские и российские баллистические ракеты с боевого дежурства и значительно сократить запасы наших ядерных вооружений и материалов. Начнем мы с достижения глобального запрета на производство расщепляющихся материалов для изготовления оружия. И мы поставим цель расширения американо-российского запрета на ракеты среднего радиуса действия с тем, чтобы это соглашение стало глобальным».
Обама не советовался с Нанном до того, как выступил со своей речью, – ему не было в этом никакой надобности, поскольку у него под рукой был Брук Андерсон. Андерсон, Сьюзан Райс и Иво Даалдер, еще один советник Обамы, ратовавший за пересмотр стратегии использования ядерного оружия, помогали составить проект речи. Но помощники Обамы по президентской кампании предварительно уведомили Нанна, Перри, Шульца и Киссинджера о том, что Обама затронет их дело в своем чикагском обращении.
