Хотя Перри не был напрямую вовлечен в ядерные переговоры с Советским Союзом, работа над оружием, которую он начал, имела потенциальные последствия для любого соглашения, которое ограничивало системы доставки ядерного оружия. Администрация Картера унаследовала незавершенную вторую фазу переговоров о разоружении, ОСВ-2, от Джеральда Форда и Генри Киссинджера. После пересмотра позиции, позволяющей поторговаться на переговорах, Джимми Картер направил своего государственного секретаря Сайруса Вэнса в Москву в марте 1977 года для того, чтобы он представил новые американские предложения. Они призывали установить более низкий потолок по ядерным вооружениям, чем установили в качестве своей цели Форд и Брежнев во Владивостоке в конце 1974 года. Кремль грубо отверг новое предложение, сказав, что оно несовместимо с прежними договоренностями.
На протяжении последующих нескольких лет Вашингтон и Москва сблизили свои расхождения и в конечном счете достигли соглашения по новому договору, которое Джимми Картер и Леонид Брежнев подписали в Вене 18 июня 1979 года. Соглашением устанавливался изначальный лимит в 2400 единиц средств доставки стратегического ядерного оружия – межконтинентальные ракеты наземного базирования и ракеты, размещенные на подводных лодках и на тяжелых бомбардировщиках, баллистические ракеты класса «воздух – земля». Потолок сократится до 2250 единиц к 1981 году. Договор также затрагивал многие другие вопросы, включая запрет на подвижные ракетные комплексы, подобно некоторым планам размещения ракет МХ, а также ограничения на количество боеголовок, которые может нести одна ракета, – 10 для каждой новой ракеты, которые могут производиться в соответствии с этим договором, 14 для ракет, базирующихся на подводных лодках. Картер направил договор в Сенат на ратификацию через четыре дня после церемонии подписания в Вене.
Сэм Нанн, недовольный приверженностью администрации Картера к усилению американских вооруженных сил после вьетнамской войны, проинформировал Белый дом о том, что Сенат вряд ли ратифицирует договор, если администрация не предложит значительное увеличение оборонных расходов. Генри Киссинджер, который сам только недавно ушел со своего поста и сохранял еще влияние по разоруженческим делам, также сказал, что ратификацию следует отложить до тех пор, пока Картер не пообещает увеличить бюджет Пентагона.
Вокруг ратификации возникло много вопросов после советского вторжения в Афганистан в конце 1979 года. Картер попросил Сенат отложить рассмотрение договора в качестве установленной им одной из ответных мер. Позднее он объявил, что Соединенные Штаты будут действовать в соответствии с договором до тех пор, пока это же будет делать Советский Союз. Кремль пообещал, что будет его соблюдать. Администрация Рейгана подтвердила обязательства, придя к власти в 1981 году.
С избранием Рональда Рейгана президентом в 1980 году Билл Перри вновь стал смотреть на запад. Вместо того чтобы возобновить свою карьеру в качестве подрядчика, выполняющего заказы военного ведомства, он стал работать в расположенной в Сан-Франциско банковско-инвестиционной компании венчурного капитала «Хамбрехт энд Квист», которая предпочитала иметь дело с техническими компаниями. В итоге он учредил и управлял дочерним предприятием «Технологические стратегии и альянсы». Оно создавало партнерские отношения между известными техническими компаниями и новыми компаниями Силиконовой долины. В итоге он пригласил Пола Камински, свою правую руку по программе создания самолета-невидимки, а позднее офицера по закупкам вооружений, в качестве директора по производственным вопросам.
В 1988 году Перри ушел на факультет в Стэнфордский университет на должность одного из директоров Центра международной безопасности и контроля над вооружениями, организации, соучредителем которой был Сид Дрелл в 1983 году. Он поддерживал связи с Вашингтоном, работая в многочисленных экспертных группах в области обороны, включая Комиссию Паккарда, что привело к пересмотру практики управления и закупок вооружения в Пентагоне. Комиссию возглавлял Дэвид Паккард, один из основателей фирмы «Хьюлетт-Паккард» и бывший заместитель министра обороны. Несмотря на посты в Вашингтоне, Перри не испытывал намерений вернуться в Вашингтон и не ждал, что ему дадут возможность демонтировать некоторые из видов ядерного оружия, которые он помогал создавать.
Глава двадцатая
Они все полагали, что Рейган сошел с ума, и я сошел с ума.
Джордж Шульц
Когда Джордж Шульц принял неожиданное предложение Рональда Рейгана 25 июня 1982 года стать государственным секретарем, он и не знал, что уничтожение ядерного оружия выйдет на первое место в его дипломатической повестке дня. Он был экономистом, проработавшим в администрации Никсона на трех постах, связанных с внутренней политикой, а потом ушел в отставку. В Калифорнии он помогал руководить корпорацией «Бехтель» и преподавал в Стэнфорде, поэтому для него вопросы ядерного оружия были внове. Атомная бомба, сброшенная на Японию, возможно, спасла ему жизнь тем, что привела к завершению войны до того, как Шульц и его сослуживцы морские пехотинцы получили приказ высадиться на острове Хонсю, в самом сердце Японии. Однако последовавшая затем гонка вооружений периода холодной войны касалась Шульца преимущественно как экономическое и бюджетное дело, а не как вопрос обороны. «Я честно признаюсь, что глубоко не задумывался о проблемах обороны», – говорил он.
[366]
После неожиданного ухода Александра Хейга с поста государственного секретаря Шульц вступил в загадочное, но опасное царство ядерных вооружений, а он был неопытным разыгрывающим игроком-квотербеком, который начал свою первую игру в национальной футбольной лиге. Его взгляды на ядерное оружие были сравнительно традиционными, но глубоко укоренившимися. Он понимал и принимал их главенствующую роль в оборонной стратегии Америки, но как специалист по внутренней политике не был блюстителем веры в ядерное оружие и фанатичным защитником концепции ядерного сдерживания.
Как он вскоре обнаружил, его новый босс не придерживался общепринятых взглядов на ядерное оружие. После некоторого замешательства Шульц тоже встал на его сторону, хотя он продолжал испытывать сомнения по поводу возможности уничтожения ядерного оружия.
Работа Шульца в качестве государственного секретаря пришлась на довольно бурное время, и большая часть его внимания была посвящена другим вопросам, включая усилия Советского Союза и Кубы по расширению своего влияния в Центральной Америке. Шульц тратил много времени на сдерживание таких своих коллег по администрации, как директор Центрального разведывательного управления Уильям Дж. Кейси, которые горели желанием противопоставить советскими и кубинским шагам тайные операции и действия американской разведки и полувоенных организаций в этом регионе. Нестабильность на Ближнем Востоке требовала также неослабного внимания. Ужаснейшие атаки террористов-смертников на американское посольство в Бейруте в 1983 году (погибли 17 американцев) и на казармы корпуса морской пехоты США (убит 241 американский военнослужащий) ошеломили Шульца и весь мир. Оказалось, что это была прелюдия новой эры ударов террористов-смертников. Эти массовые убийства преследуют его до сегодняшнего дня. «Самый худший день для администрации Рейгана и особенно для меня, бывшего морского пехотинца, был день, когда казармы морских пехотинцев были разрушены в Бейруте, – говорил он. – Они находились там с миротворческой миссией, и я задним числом пересматривал ситуацию с этой миссией гораздо чаще, чем с какой-либо иной проблемой, которой я занимался в своей жизни».
[367]
Но по мере истечения срока пребывания Рейгана на посту президента внимание Шульца все больше обращалось на Москву и вопросы контроля над вооружениями.
