– Эй! – крикнул Хансен, чтобы привлечь к себе рассеянное внимание наркомана. – Эй, старина!
Водянистые красные глаза бездомного повернулись в сторону полицейского капитана. Руки, покрывшиеся от холода красными и белыми пятнами, с грязными, скрюченными трясущимися пальцами были на виду. Хансен мог видеть внутреннюю борьбу, происходившую в мозгу старого наркомана, который через силу пытался сосредоточить внимание.
– Вы Пол Фредерик? – крикнул Хансен. – Пруно? Пол Фредерик?
Пьяница несколько раз моргнул, а потом неуверенно кивнул. Хансен чувствовал себя физически больным. Ничего не угнетало его сильнее, чем общение с этими бесполезными делириками.
– Мистер Фредерик, – сказал Хансен, – вы виделись с Джоном Веллингтоном Фрирсом? Фрирс вступал с вами в контакт? – Мысль о том, что этот старый наркоман мог быть другом лощеного Фрирса, тем более возможность того, что Фрирс посещал его в этой лачуге, была совершенно абсурдной. Но Хансен ждал ответа.
Пьяница облизал растрескавшиеся воспаленные губы и попытался сосредоточиться. Его взгляд был прикован к пистолету. Хансен немного опустил руку с оружием.
Как будто усмотрев в этом свой шанс, старик резким движением сунул правую руку под плащ, явно желая что-то достать.
Не раздумывая, Хансен вскинул пистолет и выстрелил два раза подряд. Одна пуля угодила старику в грудь, а другая в шею. Старик повалился назад, словно связка тряпья. Еще с минуту он продолжал дышать; в холодной темной лачуге натужный хрип странно высокого тона казался непристойным, но затем дыхание остановилось, и Хансен закрыл затвор пистолета. Он высунулся за «дверь» лачуги и быстро огляделся вокруг. Не было видно никого, кто мог бы слышать выстрел, лишь неподалеку гремели невидимые отсюда поезда, так что Хансен присел на корточки возле тела. Ему необходимо было обыскать труп, но он не собирался прикасаться к грязным, кишащим вшами тряпкам.
Хансен нашел палку, которой старик размешивал суп и снимал с огня котелок. Откинув ею в сторону полу донельзя грязного плаща, Хансен увидел, что пьяница протянул руку не за оружием, а за огрызком карандаша. Мертвые пальцы почти касались его. Из жилетного кармана бродяги вывалился также маленький желтый блокнот, в котором не оказалось ни единой записи.
– Проклятье! – прошептал Хансен и тут же вознес торопливую молитву, прося прощения за вырвавшееся нехорошее слово. Он не намеревался убивать старика и поэтому так спокойно расспрашивал о нем полицейского. Теперь же этот разговор мог навести кого-нибудь на подозрения.
Ничего подобного, – возразил себе Хансен. – Когда Фрирс наконец-то погибнет, будет обнаружено всего-навсего еще одно убийство, связанное с Джо Курцем. Мы так и не узнаем, зачем Курц убил их обоих, но этот 38-дюймовый пистолет, найденный в жилье Курца, неопровержимо укажет на имеющуюся связь. Хансен положил оружие в карман своего пальто. Он никогда не держал при себе орудие убийства после совершения мероприятия – это было бы по-дилетантски, но в данном случае ему придется так поступить, по крайней мере до тех пор, пока он не разыщет и не убьет Фрирса. После этого он сможет подбросить оружие в гостиничный номер Курца… или на его труп, если бандит попытается оказать сопротивление при аресте. А Джеймс Б. Хансен нисколько не сомневался, что случится именно так.
Сидя в небольшой комнате в тридцати футах от столовой Эмилио Гонзаги, ощущая на себе взгляды Мики Ки, Марко и двух телохранителей Гонзаги, Джо Курц почувствовал, что пора начинать внутренне готовить себя к тому, что должно было вскоре последовать.
Ему предстояло оставить после себя немало неоконченных дел, например проблему Фрирса и Хансена, но это не было проблемой Курца. Арлена позаботится о Фрирсе и, может быть, попытается передать добытую у Конвея информацию в полицию. Это мало тревожило Курца. Еще оставались Дональд Рафферти и Рэйчел. Это как раз являлось проблемой Курца, но он был не в состоянии что-либо предпринять для ее разрешения. В данный момент проблемой Курца был Эмилио Гонзага, настоящий убийца Саманты, и Эмилио Гонзага находился на расстоянии каких-то тридцати футов от него. Нужно всего лишь миновать короткий вестибюль и войти в незапертую дверь.
Когда это произойдет, все совершится очень быстро. Курц предполагал, что Гонзага и женщина из семейства Фарино уже приступили к главному блюду, а три лакея-телохранителя находятся неподалеку от них, выстроившись вдоль стены.
Мики Ки был очень бдителен, но, как и все телохранители, успел изрядно устать от своих обязанностей. Спокойная обстановка заставила его расслабиться. Всего лишь двадцать минут, на протяжении которых Марко сидел и изучал программу скачек, а Курц с полузакрытыми глазами откинулся на диване и как будто дремал, притупили настороженность Мики Ки. Два других телохранителя были простыми никчемными макаками. Их вниманием полностью завладел стоявший на буфете у стены маленький телевизор. Там показывали какую-то тягомотную мыльную оперу, и оба охранника были поглощены тем, что происходило на экране. Скорее всего, они смотрели ее изо дня в день, стараясь ничего не пропускать.
Не требовалось особой наблюдательности, чтобы понять, что Мики Ки беспокоило присутствие Курца. Как любой хороший телохранитель, он с подозрением относился ко всему необычному. Но Ки также испытывал жажду и время от времени подходил к отделанному инкрустированным красным деревом бару – проходя при этом в трех футах от Курца, – чтобы налить себе немного содовой воды. В те несколько секунд, когда он держал стакан в левой руке – Курц давно уже разглядел, что он правша, – его внимание было почти полностью поглощено процессом наливания. И, судя по всему, он должен был вот-вот подойти и снова наполнить свой стакан.
Когда это произойдет, все будет сделано очень быстро. Курц также заметил, что Ки носил свое главное оружие – 9-миллиметровую «беретту» – в наплечной кобуре без крышки. Тем лучше для Курца, которому нужно будет предплечьем левой руки перебить трахею Ки, а правой рукой выхватить его «беретту» и расстрелять обоих вооруженных телохранителей с расстояния в шесть футов.
Все необходимо сделать очень быстро. Но успеть так, чтобы не дать Гонзаге и его охранникам подготовиться, не было никакой возможности. Курцу требовалось больше оружия, больше патронов, и поэтому он будет вынужден потратить лишние десять секунд на то, чтобы забрать пистолеты убитых телохранителей. Марко придется нейтрализовать, хотя, если он попытается сбежать, Курц не станет ему препятствовать. Марко ничего не значит.
Затем понадобится еще двадцать секунд для того, чтобы миновать вестибюль и, низко пригнувшись, стреляя из обоих пистолетов и имея третий за поясом, ворваться в дверь столовой. У Курца предусмотрена там лишь одна цель, но ради того, чтобы добраться до нее, он готов был перебить всех, кто окажется в столовой.
Он считал, что у него есть вполне приличный шанс на то, чтобы проникнуть в столовую и разделаться со своей целью, прежде чем Гонзага сможет сбежать или вызвать мощное подкрепление, но вовсе не надеялся на то, что ему удастся уцелеть в перестрелке. Охранники, находящиеся при Эмилио, схватятся за оружие при первых же звуках выстрелов. Однако они будут растеряны. Это не обученные и натренированные работники Секретной службы, а всего лишь дешевые гангстеры, убийцы, и их первым инстинктивным побуждением будет сохранить собственную жизнь, а не кинуться вперед, чтобы грудью заслонить Эмилио Гонзагу от свинцового града.
