— Нормалек! — опустив бинокль, довольно проговорил он. — Одно место будет видно с перевала, но там мы сеть применим. За селение уйдем, а дальше проще.
— Может, задымить местность?
— Задымить? Это можно, но не спецсредствами.
— А чем же? — удивился Шрамко.
— Я видел у танкового капонира три покрышки от грузовика.
— Есть! Давно хотели откатить в ближайший овраг, да все как-то недосуг было. Кто-то забывал, кто-то на них внимания не обращал. Я тоже, честно говоря, собирался, да руки не доходили.
— Так прекрасно, Дима! — воскликнул разведчик. — Если применить спецсредства, зарядить с БМП или танка, то вероятных наблюдателей это встревожит. Если же бойцы подожгут покрышки, что хорошо будет видно через оптику и из «зеленки», и с перевала, то данная процедура не вызовет подозрений. Бойцы поста решили сжечь мусор, обычное явление. Почему вечером? Это уже дело защитников поста, когда что делать.
— Значит, дымим горящими покрышками?
— Да! Ветер как раз с юго-запада, потянет дым через пост к перевалу и «зеленке», заодно отвлечет внимание вероятных наблюдателей.
— А ты хитрец, Валера.
— Иначе давно бы лежал в земле.
Снизу донесся голос связиста:
— Товарищ старший лейтенант, вас на связь вызывает Трал.
— Иду!
Офицеры спустились в командный отсек, Шрамко взял гарнитуру:
— Пихта на связи!
— Я — Трал, идем по серпантину, как обстановка на плато?
— На плато как на рынке в понедельник, — усмехнулся Дмитрий.
— Не понял, повторите!
— Все спокойно. Выходите на плато.
— Понял, до встречи, конец связи!
— Конец! А вот и саперы, — сказал Шрамко, посмотрев на часы, — раньше ориентировочного времени.
— Так оно и определяется ориентировочно.
Медицинская «таблетка», делавшая второй рейс на блокпост в сопровождении бронетранспортера, на броне которого находилось отделение, показалась на плато, прошла мимо селения и приблизилась к посту. К воротам вышел Шрамко. Он показал водителю санитарного «УАЗа», чтобы заходил на территорию, а водителя бронетранспортера остановил:
— Стоп машина! Кто старший?
— Сержант Глухов, — спрыгнул на землю рослый парень-контрактник.
— Вот что, сержант, поставь «коробку» левее и жди саперов. Бойцам не разбредаться, если на то не будет отдельной команды, механику быть в готовности к маневрированию вдоль позиций третьего отделения.
— Есть, товарищ старший лейтенант! — Глухов развернулся к бронетранспортеру, отдал команду, и БТР ушел немного влево, освободив дорогу.
Шрамко зашел за здание, где встала «таблетка».
Около нее уже суетились три бойца, вытаскивая из салона ящики, мотки проволоки, шанцевый инструмент в виде саперных и обычных лопат, ломов и кирок. Грунт здесь был каменистым.
К начальнику поста подошел улыбающийся сапер старший лейтенант Юрий Богатов:
— Привет, Диман!
— Привет, Юра! И чему мы это так радуемся?
— Да просто хорошее настроение.
— С чего? Очередное звание получил? Или, по ошибке, орденом наградили?
— Лучше, Диман, на завтра договорился с комбатом махнуть в Барди.
— И как же он тебя отпустил?
— Так по служебной необходимости, бригада выделила новые миноискатели, формально за ними и поеду. А на «обратке» машина возьмет и «сломается». Что поделать, бывает. За ночь «отремонтируем».
— Ремонтироваться у девочек в общаге будешь?
— В десятку, Диман. Но ладно, давай к теме. Скоро стемнеет, начнем работу с тылового участка, там установим противопехотные мины и растяжки по схеме, что использована у рубежей обороны первого и второго отделения. После этого перекроем поля там.
— Тебе придется работать в условиях задымления местности.
— Ты решил пустить дым?
— Угу! Чтобы разведка скрытно ушла с поста.
— Но если в «зеленке» или на перевале «духи», они просекут, в чем дело.
— Не просекут. У нас есть такие спецсредства, которые подозрения не вызовут.
— Ничего не понимаю.
— Покрышки подожжем.
— Нормально! Это другой разговор. Только не говори, что это ты придумал.
— Какая разница, кто придумал? — буркнул в ответ Шрамко.
Вскоре трое бойцов взвода покатили к оврагу пустые, местами рваные покрышки от «Урала». Через десять минут над плато начал подниматься черный дым, стягиваемый влажным ветром прямо на пост и дальше, охватывая широкую полосу, прикрывающую пост и с юга, и с востока.
— Проход в минном поле со стороны перевала оставишь в прежнем месте или пробьешь новый? — поинтересовался у Богатова Козин.
— Оставим прежний. Найдешь его в темноте?
— По ориентиру флагшток!
— Слабый ориентир, я прикажу своим обозначить проход, вставив металлические скобы, только пусть твои ребята снимают их по мере продвижения к посту.
— Так, а если придется заходить с тыла? Или от «зеленки»?
— Нет проблем, от «зеленки» обойдешь минное поле, выйдя на тридцать метров правее тылового капонира. Там тоже будут указатели, ну, и с тыла оставлю проход. Чего не сделаешь для друга!
— Ты передай своим, чтобы скобы видны были, а то вобьют по самую головку, высматривай их.
— Все будет о’кей, Валера. Минные поля вы пройдете, доберитесь только благополучно до них. Тьфу, твою мать, чертова копоть! Дышать нечем.
Едкий дым затянул весь блокпост.
— Бляха муха, и одного ската хватило бы. Прокоптимся все, — поморщился Шрамко.
— Зато для «духов» все естественно, — рассмеялся сапер. — Какой дурак станет жечь баллоны ради маскировки? Только по глупости.
— Ты за базаром-то следи, Юрик, а то так можно нечаянно и в «репу» получить.
— Не обижайся, Диман, я же ведь только сказал, что по поводу такого задымления могут подумать боевики.
— Нечего трепаться! Стемнело уже, работай!
— Минуту, Дим, а ты чего охранение мое на броне держишь?
— Я их ссажу мозолить глаза любопытным «духам», когда ты выйдешь на поле перед наблюдателями.
— Понятно. Ладно, мужики, мы начали.
— Ну, и мы двинулись, — сказал Козин.
— Ты, Валера, связь со мной держи и, если что, по возможности, отходи, обозначив себя. Отсечем огнем боевых машин от «духов» или, по крайней мере, попытаемся сделать это, — придержал его Шрамко.
— Постоянно связь держать не могу. Только в экстренном случае. И буду выходить на твою портативную станцию. У меня, сам знаешь, Р-159 нет.
