Т-72 в ответ развернул башню и ахнул по позиции гранатометчиков из стодвадцатипятимиллиметрового орудия. Снаряд разорвался с перелетом. Второй осколочно-фугасный снаряд попал в гряду, но левее гранатометчиков.
Развернув башню к перевалу, танк стал хорошей целью для стрелков ударной группировки Ахата. С плато от «зеленки» ударил гранатомет, и выстрел попал под башню. За какие-то минуты взвод лишился двух единиц бронетехники и понес потери в семь человек.
Наводчик-оператор БМП-2 первого отделения успел определить, откуда стрелял гранатометчик. Боевик бил из-за земляного вала, имевшего небольшие размеры, а неподалеку, метрах в десяти, хорошее укрытие из глубокой канавы, где, вполне возможно, находились другие «духи». Рядовой Сосин ждал, когда гранатометчик метнется к укрытию, чтобы сбить его из ПКТ, но тот оставался на месте. И тогда наводчик расстрелял из орудия весь земляной вал. В пыльном месиве он видел, как вскочил и тут же рухнул на землю боевик, гранатомет отлетел в сторону вместе с рукой. Но по БМП ударил второй стрелок. Выстрел, скользнув по броне, вонзился в здание. Взрыв прогремел в отсеке для отдыха, где в настоящий момент, понятно, не было никого. Место пуска выстрела РПГ заметил командир отделения. Он передал наводчику координаты, и сержант Шустрый сровнял с землей каменистый холм. Даже на блокпосту были слышны вопли после пушечной стрельбы. По докладу командира отделения, гранатометчики восточного направления были уничтожены, поэтому Шрамко решил, пока от «зеленки» «духи» не проявляют особой активности, перенацелить БМП первого отделения на юг. И это было ошибкой.
Вражеский гранатометчик выжил. Он был ранен, где-то под завалом осталась сумка с выстрелами, но у него была при себе запасная граната. Перезарядив гранатомет, он с трудом поднялся на развалины. БМП-2, которую он не смог сжечь, развернула башню на юг, как ранее танк. Увидев это, наемник выстрелил, и на этот раз не промахнулся.
Подрыв второй БМП, а с ней и гибель еще четверых бойцов, механика-водителя, наводчика и двух солдат в ближнем окопе, сильно осложнили положение взвода. Оставалась всего одна боевая машина, в лучшем случае половина личного состава, если считать не только убитых, но и раненых, а также по-прежнему значительное превосходство в живой силе противника. Требовалось усиление первого и второго отделений, а также огневая поддержка последней БМП. Но снять третье отделение и вывести БМП-2 Розина не представлялось возможным. Командир разведгруппы был уверен, что «духи» непременно воспользуются открытым и незащищенным по боевому расчету пространством между постом и селом Марты. Если боевики выйдут туда, то они продвинутся прямо на территорию. А ведь еще не атаковал отряд от «зеленки», это стало бы концом. Посему оборону предстояло держать имеющимися силами.
Взводная радиостанция, о которой в горячке забыл Шрамко, пропищала сигналом вызова. Связист ответил и крикнул:
— Товарищ старший лейтенант, вас комбат!
— Комбат? А! Да, иду.
Шрамко по траншее вышел к связисту, взял гарнитуру:
— Я — Пихта!
— Что там у вас? Из села Марты в администрацию Батари звонил местный начальник, кричал, что на плато идет жестокий бой. От тебя же никакой информации.
— Не до этого было, Долина.
— Что значит не до этого, доложить обстановку!
— Обстановка хреновая. «Духи» предприняли гранатометный обстрел и атаку поста с двух направлений — запада и юга. На западе отбились, а вот юг и отдельные силы востока нанесли нам серьезный урон. У нас сожжены две БМП и танк. Потери примерно человек десять убитыми, не считая трех погибших в разведгруппе. Но это надо уточнить, про раненых сказать ничего не могу, если есть, то в траншеях. Питон с третьим отделением прикрывает север. Второе отделение при огневой поддержке первого сдерживает банду, вышедшую из ущелья Джекум. Где-то пятьдесят-шестьдесят рыл. «Духов» побило тоже немало, но еще активно не проявлялось восточное направление, а именно там основные силы Мадраса. И они рядом, на удалении не более двухсот метров. Минное же поле перед ними практически полностью разминировано применением «Пармы». То же самое и с заграждением южного направления.
— Так какого черта не запрашиваешь помощи?! — не удержавшись, закричал комбат.
— Я же говорю, не до этого было. И не надо на меня орать! — в тон ему ответил Шрамко.
— Так, успокойся. К тебе выходит Ольха с «мотолыгами». Я связываюсь с бригадой, прошу подвести реактивную батарею.
— Ни хрена не понял. Ну, батарея ладно, пригодится, отсюда вызову огонь на себя, если не подоспеет Ольха, а МТ-ЛБ зачем? Лучше уж БМП. (МТ-ЛБ, многоцелевые транспортеры, в войсках иногда называли «мотолыгами».)
— Для эвакуации. Подход Ольхи позволит получить передышку, но не кардинально изменит обстановку, поэтому тебе предстоит под прикрытием Ольхи подобрать раненых и убитых и на «мотыгах» покинуть район плато. После чего «Грады» нанесут удар по всему плато, части «зеленки», северному склону перевала и обоим ущельям. Как понял меня?
— Понял!
— Ты только держись, Пихта!
— Какой смысл в позывных, если вы только что открытым текстом передали в эфир план наших предстоящих действий?
— Держись! На подходе Ольха свяжется с тобой!
— Если будет с кем связываться!
— Ты мне брось это… не из таких ситуаций выходили.
— Главное, что Мадрасу теперь точно не уйти, ни в Грузию, ни в долину.
— И к чему ты это сказал?
— Задача будет выполнена. А какой ценой, неважно.
— Старлей!
— Все, Долина, затишье закончилось, «духи» поднялись, с севера стрельба. Теперь мы в окружении, до связи! — И Шрамко бросил гарнитуру связисту.
— Разрешите к ребятам, товарищ старший лейтенант? — спросил рядовой Копылов.
— А кто будет связь обеспечивать? Тень твоя? Сиди тут, без тебя как-нибудь обойдемся, но оружие держи наготове. Прорвутся «духи», мочи их, солдат! Понял?
— Так точно!
— Вот и молодец.
Шрамко перебежал на позицию первого отделения и по портативной рации вызвал Козина:
— Питон! Что у тебя?
— Нормально, Пихта. На открытое пространство вышла банда рыл в тридцать. Вот «духи» удивились, когда увидели БМП и получили с ходу в рожу.
— Мне нужно усиление, активизировались основные силы противника, пошли и от «зеленки».
— Вижу, Дима, вижу, сейчас разберемся с этой бандой, и я подведу усиление.
— Принял. К нам идет Ольха.
— Кто такой?
— Середин.
— Отлично.
— В штабе решили провести эвакуацию.
— Тоже разумно, но давай поболтаем позже. У меня тут «духи» оборзели, прут как танки. И куда прут? До связи, Пихта!
Все перемешалось в эфире, и позывные, и имена, и зашифрованная информация, и открытый текст. Да кому сейчас до прослушивания эфира? Бой вошел в ту фазу, когда как-то повлиять на него очень сложно, если возможно вообще. Как говорится, все пошло вразнос.
