— Здравия желаю!
— Буду краток. Возвращаться тебе к силовикам нельзя. Понимаю, что и нашей стороне ты служить не желаешь. Но в любом случае, если удастся оторваться от карателей, вам с Середой выходить к нам. Иди смело. Обещаю, тебе никто ничего не предъявит. Захочешь уйти, уйдешь, я помогу в этом. Главное, выйти из опасной зоны. Против вас много карателей, но вы лучше их. Вы должны выжить и вырваться оттуда, где находитесь. С радостью пожму твою руку. Сам сказать что-нибудь хочешь?
— Давайте, командир, при встрече!
— Добро. До встречи, капитан.
— Передать связь Середе?
— Передай.
Шрамко вернул радиостанцию Середину и сменил его у проема.
— Да, Остов?
— Как оцениваешь шансы прорваться?
— Нормально оцениваю, как вполне реальные. Отход планирую ко второму объекту.
— Правильно, он ближе всех, командира я предупрежу. Когда начнете отход?
— Как только убедимся, что не посадили на «хвост» карателей.
— Они наверняка попытаются взять вас.
— Значит, будем отходить, когда отобьемся.
— Твой настрой мне по душе. Удачи и до встречи!
— Благодарю, до встречи! — Середин отключил станцию.
— Как Черненко-то оказался у вас? — повернулся к нему Шрамко.
— Ты забыл? Он ведь тоже местный, из Луганска.
— Точно, забыл. Но жил-то и служил наверняка в России?
— У него и сейчас семья в Переславле. А он, как ваши «славные» войска начали варварскую операцию на Донбассе, уволился из Российских вооруженных сил и приехал в родной город, где сразу же записался в ополчение. Сначала командовал взводом и даже, не поверишь, отделением. Потом, по мере создания армии Новороссии, стал комбатом. Поговаривают, его на должность комбрига метят.
— Как же все переменилось!
— Это да. Ты обещал о себе рассказать.
— Да ты уже почти все знаешь.
— Почти, но не все!
— Да ничего особенного до того, как ты вышел на меня, в жизни на Украине не было. В войска попал без проблем. Хату получил. Женился. Хоть и не военкомат, но часть небольшая, тыловая, в Обухове. Должность майорская. Можно было спокойно до пенсии дослуживать. Но тут — майдан. Сначала люди искать справедливость вышли, все мирно проходило. Я был в Киеве в то время, никаких баррикад, покрышек. Трибуна, на ней ораторы. Требовали улучшения жизни, отставки правительства, президента, а потом…
— А потом объявились американцы, требования стали жестче, по их указаниям активизировались радикальные силы, — прервал его Роман. — Почувствовали в Вашингтоне, что надо бы воспользоваться ситуацией да поджечь Украину, как Югославию, и понеслось. «Свобода», «Правый сектор», провокации, захват зданий… столкновение с «Беркутом», у которого оружия не было, снайперская атака по активистам и правоохранителям. И в итоге — переворот.
— А чего ты перебиваешь меня?
— А разве не так было?
— Но в Донецке и Луганске тоже захватывали здания.
— Да, но после того, как ваша власть объявила русских людьми второго сорта.
— Не было такого, да, с языком переборщили.
— С языком? Даст бог, выберемся отсюда, я покажу тебе, с чем переборщили и армия, в которой ты служишь, и нацгвардия, и добровольческие батальоны…
— А ну, погоди… — проговорил Шрамко, снова занявший место у оконного проема. — Движение справа!
— Где? — быстро подскочил к нему Середин.
— Двадцать градусов от условной линии «деревня — роща».
— Не вижу.
— Там были люди, Рома. Да и глупо рассчитывать на то, что каратели не просчитают наш маневр. Вот и начали свой. Их сколько? Двадцать рыл? Значит, командир останется на месте. Рыл шесть-семь он отправит в охват деревни справа, столько же слева. Вернее, уже отправил. Остальные пойдут прямиком от оврага.
— Согласен. Фронтальную атаку мы отобьем, но одновременно с двумя фланговыми не получится. Значит, действуем так…
— Ты среди нас старший? — На этот раз Шрамко прервал Романа.
— Будем власть делить?
— Хрен с тобой! Командуй, деревня ближе к вашей территории.
— Значит, действуем так. Я останусь здесь, на отражении атаки с фронта, ты выйди к канаве, откуда будет хорошо виден выход из балки, по которой мы прошли.
— Ты считаешь, что и «буговцы» воспользуются ею?
— Это же самый безопасный и удобный подход к деревне с севера. Из канавы тебе будет виден и подход с юга. Стоять насмерть мы здесь не будем. Выбьем из каждой группы человека по три, и быстрый переход к развалинам третьего по этой линии дома. Вновь отражение атаки, и вновь отход до околицы. Там небольшой холм, с него можем уже и вкруговую вести оборону.
— Что за холмом?
— За ним пруд. Видно, когда-то чистили и насыпь с песком образовали в одном месте. Я смотрел деревню с выносного поста. Холм зарос бурьяном, но вершина у него плоская.
— Почему нам сразу не отойти туда? Хотя нет, нельзя, с выносного поста дозорный может это увидеть, и тогда добровольцы возьмут нас в плотное кольцо. А двоим даже на подготовленных позициях от такой оравы не отбиться. Снимут вместе с вершиной холма.
— Да, будь их в два раза меньше, то отошли бы сразу. Но, ввиду значительного перевеса противника, придется выбивать их, пока в штурмующем отряде не останется половина бойцов. Лучше, если меньше. А значит, придется попрыгать по развалинам.
— Лады! Пока есть время, проберусь в балку. Граната-то у меня осталась, проволоки и кольев здесь завались. Поставлю растяжку. В темноте «буговцы» поймают ее, и оборонительная Ф-1 уничтожит почти всю фланговую группу.
— Верное решение, — улыбнулся Середин, — но основная позиция для тебя — канава.
— Может, ты разрешишь мне самому решить, где занять позицию, чтобы «буговцы» не зашли во фланг слева?
— Разрешаю.
— Ты тут тоже не задерживайся. Пара-тройка очередей, и отходи. У добровольцев могут быть гранатометы. Одного выстрела РПГ или «Мухи» хватит похоронить тебя здесь. Кто же тогда выведет меня к сепаратистам?
— Займись делом, Диман!
— Есть, командир!
Шрамко шутливо козырнул и, резко повернувшись, вышел из развалин дома.
Прошло минут пятнадцать.
Середин до рези в глазах всматривался в темноту и увидел наконец расплывчатые фигуры, которые то возникали по фронту метров в пятьдесят, то исчезали, чтобы опять появиться вновь, но уже ближе. Раз пошла передовая штурмовая группа, подумал Середин, значит, фланговые где-то рядом.
И тут справа тишину ночи разорвал мощный взрыв. Следом из канавы очередь, вторая. Ударили автоматы слева, из глубины развалин. Вторая фланговая группа противника открыла огонь. В ответ еще две близкие очереди, это уже Шрамко. Середин сосредоточился на пространстве перед деревней, откуда шла передовая группа, и даже вздрогнул, когда увидел шестерых, вооруженных автоматами карателей всего в каких-то тридцати-сорока метрах от дома. Они, уже не прячась, шли в полный рост, растянувшись в шеренгу.
