Он рассказал ей о том, как нашел Ясеина Гобу и маленький алтарь мести, устроенный этим йеменцем, а также про его дневник и пистолет.
– Господи, Джо, – прошептала Арлин, – значит, ты думаешь, что он умер от пули, выпущенной тобой там, в гараже?
Курц кивнул.
– Мы не можем гарантировать этого, пока патологоанатом не вынет из него пулю и они не проведут баллистическую экспертизу. Но я знаю, что подстрелил первого стрелка.
– Вот и мотив, – сказала Арлин. – По какой-то причине он просто взбесился и решил убить О‘Тул.
– Я достаточно вычитал из его дневника. Часть текста на ломаном английском. Он считал, что она сломала ему жизнь, что-то вроде того, что она мешала ему жениться на девушке, в которую он влюблен с детства. По его мнению, эта "сионистская сука" обращалась с ним, как с потенциальным преступником.
– "Сионистская сука"? – переспросила Арлин. – Этот идиот не знал, что у нее ирландская фамилия?
Курц пожал плечами.
– Хорошо. Итак, все сходится, не так ли, Джо?
Курц потер скулы и виски. Головная боль сейчас была похожа на то, что кто-то не слишком вежливо стучал ему по затылку килограммовым молотком, обернутым в тонкий носок.
– Значит, метили не в тебя, – продолжала Арлин. – Ты просто некстати подвернулся ему под руку.
– Ага.
– В файле О‘Тул, касающемся Ясеина Гобы, нет ничего, что говорило бы о враждебном или злобном отношении с его стороны. Последние несколько встреч прошли легко, можно сказать, на подъеме. Если он был сумасшедшим, это объяснимо. Возможно, это даже как-то связано с той старой историей с террористами, "Локаванской шестеркой". Там вообще хватает психов.
– Ага.
– Теперь у тебя руки свободны и ты можешь заняться другим расследованием, – закончила Арлин, махнув сигаретой в сторону карты на северной стене, на которую были приколоты красные и синие кнопки.
– Ага.
– Но ведь ты не купился на этот номер с Гобой, правда, Джо?
Курц молча закрыл глаза. Он попытался вспомнить, ел ли он сегодня хоть что-нибудь, кроме того кофе и половины пончика утром в "Бродвей Маркет", когда разговаривал с Риджби Кинг. Очевидно, нет.
– Да, – наконец ответил он. – Я не купился.
– Ты же вспомнил, что стрелявших было двое, – добавила Арлин.
– Ага. Я рассказал об этом Риджби Кинг сегодня утром, когда встречался с ней.
– Если в тот момент, когда они проломили шлагбаум на выезде, машину вел второй, на заднем сиденье должны были остаться пятна крови, и они найдут их.
– Рядом с домом Гобы не было никакой машины.
– Ты говорил, что это скверный район. А Гоба мертв уже двое суток. Угонщики не пройдут мимо машины, которая двое суток стоит без присмотра.
– Ага.
– Но ведь ты и на это не купишься?
– Не знаю, – сказал Курц. – Я знаю лишь то, что в среду в гараже был еще один человек. Который, скорее всего, сидел за рулем, когда машина проломила шлагбаум. Гоба не смог бы добраться до дома без посторонней помощи. Я даже не уверен в том, что он самостоятельно поднялся наверх.
– Ты сказал, что там повсюду пятна крови и следы. И отпечаток руки на кухонной двери.
– Ага.
– И еще ты сказал, что все выглядит так, будто он судорожно рылся в аптечке в поисках бинтов и обезболивающих, – напомнила Арлин, пуская клубы дыма и пощелкивая ногтями.
– Ага.
– Не было отпечатков ног на пятнах крови или других отпечатков рук?
– Нет, – ответил Курц. – По крайней мере, я не заметил. Тот, кто тащил его наверх, хотел представить дело таким образом, будто Гоба поднялся туда сам.
– Его друг?
– Возможно. Интересный друг, который не везет Гобу в больницу, несмотря на серьезное ранение.
– И получает в награду докладную ОР в полицию.
Она права, подумал Курц. Врачи обязаны направлять в полицию докладные о больных, поступивших с огнестрельными ранениями.
– Бьюсь о заклад, в Локаване есть врачи, причем йеменцы по национальности, которые чудесно спустили бы это дело на тормозах. Везде отыщутся медики, которые тебя заштопают, не посылая никаких ОР. За соответствующие деньги.
– Гоба был небогат.
– Ага.
– Джо, – сказала Арлин, глядя на усеянную кнопками карту, – ты что-то не договариваешь по поводу этой ситуации с человеком, убивающим наркоманов и дилеров. Почему ты согласился работать на Гонзагу и на эту женщину, но не хочешь этим заниматься?
– Что ты имеешь в виду?
– Тут есть что-то еще.
Курц покачал головой, от чего к горлу снова подступила тошнота.
– Арлин, хочешь заказать чего-нибудь поесть из этого китайского ресторанчика, который недалеко от нас? Или мне тебя пригласить?
Арлин ткнула сигарету в пепельницу.
– Ты сегодня хоть что-нибудь ел?
– Вроде бы.
Она снова издала фыркающий звук.
– Посиди здесь, Джо. Отдохни пару минут. Я спущусь вниз, что-нибудь закажу и принесу сама.
Выходя, Арлин похлопала Курца по плечу. Он чуть не подпрыгнул, поскольку уже наполовину спал.
Телефонный звонок снова вывел его из дремы.
– Джо Курц? Это детектив Кемпер. Я просто хотел сообщить вам, что мы, похоже, нашли того, кто стрелял в вас и офицера О‘Тул в эту среду.
– И кто это? – спросил Курц.
– Завтра прочтете в газетах, – ответил чернокожий коп. – Все выглядит так, будто этот парень хотел убить исключительно офицера О‘Тул. Если мы найдем связь между вами и стрелявшим, вы сразу же об этом узнаете. От меня.
– Не сомневаюсь, – ответил Курц.
Кемпер положил трубку.
Курц достал из кармана дневник Гобы и снова принялся перелистывать его. Все страницы были датированы. Гоба ставил число на европейский манер – сначала день, потом месяц, потом год. Большинство записей были на арабском. Те немногие, что на ломаном английском, прямо криком кричали о ненависти Гобы к офицеру по надзору, этой "сионистской суке" О‘Тул, укравшей у него будущее, не дающей ему жениться на любимой девушке, принуждающей его вернуться в преступный мир, дискриминирующей арабов, входящей в тайную организацию сионистов, и прочее ля-ля.
Записи делались шариковой ручкой. Твердый кончик, отлично. Курц пролистал блокнот до последней страницы. От вырванного листка остался лишь корешок. Курц достал из стола карандаш и начал методично штриховать пустую страничку, почти без нажима. Вмятины, оставленные шариковой ручкой, проступили практически сразу же.
Когда Арлин вернулась с едой, Курц спал, сидя за столом. Она аккуратно разбудила его, чтобы заставить немного поесть. Помимо китайской еды, она принесла две бутылки охлажденного чая.
