– Мне нужен твой совет, Джо, – сказала она, глядя на залитую неоновыми огнями улицу.
– Джо? – переспросил Курц. Она всегда звала его по фамилии. Идея насчет совета тоже казалась ему полной чушью.
Она повернулась к нему и улыбнулась, а потом присела на край стола Арлин, выключив настольную лампу. Ее длинные ноги и блестящие ботинки на них освещала низко стоящая лампа на столе Курца, монитор и огоньки компьютеров.
– Мы достаточно долго знаем друг друга, чтобы обращаться по именам, не так ли, Джо? Помнишь ту хижину, когда мы отправились ловить рыбу на льду?
Курц вспомнил, как в прошлом феврале они ловили рыбу на льду Эри и эту хижину. Тело человека, которого он застрелил, едва пролезло в лунку для подледного лова, поскольку его пришлось обмотать душевой занавеской и обернуть цепью. Заталкивать его в лунку выпало на долю Анджелины. Она поставила на плечо трупа ботинок – не такой дорогой и куда более практичный, чем сегодня. Ну и что?
– Зови меня Анджелиной, – сказала она, непринужденно подняв левую ногу и опустив ее на стул Арлин. Вокруг было темно, но Курц мог практически с уверенностью сказать, что Анджелина Фарино Феррера не надевает под колготки никакого белья.
– Отлично, – сказал он. – На тебе надет микрофончик, Анджелина?
Женщина-дон мягко рассмеялась.
– Это я-то с микрофончиком? Не шути, Джо. Неужели ты не видишь, что нет?
– Обычно осведомители пристраивают микрофон снаружи, – мягко произнес Курц, продолжая сверлить женщину немигающим взглядом.
Она моргнула. Румянец, заливший ее высокие скулы, был абсолютно неподдельным. Потом она поставила на пол ногу в ботинке.
– Ты придурок.
Курц кивнул.
– Так что же тебе нужно?
Его голова раскалывалась от боли.
– Я сказала, мне нужен твой совет.
– Я не твой советник.
– Нет, но в настоящий момент ты единственный посредник между мной и Тома Гонзага.
– Но я и не посредник, – возразил Курц.
– И я, и Гонзага одновременно попытались нанять тебя, чтобы найти этого убийцу наркоторговцев. Что тебе предложил Гонзага?
Не убивать меня до вторника, подумал Курц.
– Сто тысяч долларов.
Краска сошла с лица женщины.
– Иисусе Христе, мать твою, – прошептала она.
– Аминь, – добавил Курц.
– Это несерьезно, – заявила она. – С чего Гонзаге столько платить тебе?
– А я-то думал, что вы тоже уже привыкли называть друг друга по именам, – поддел ее Курц. – Почему ты не сказала "Тома"?
– Курц, мать твою, отвечай на вопрос.
Курц пожал плечами.
– Его семья потеряла семнадцать клиентов и дилеров среднего звена. Ты – только пять. Возможно, найти тех, кто это сделал, стоит ста кусков.
– Или он и не собирается тебе платить.
– Есть и такой вариант.
– А почему именно ты? Не похоже, что ты – Сэм Пиковый Туз, – сказала она, оглядевшись. – Что это тут у тебя за чушь? Какие-то "Свадебные колокола"…
– Интернет-фирма, – пояснил Курц.
– Своего рода прикрытие?
– Ни в коем случае.
Или прикрытие? Кто же я теперь, в самом деле, подумал Курц. Его голова слишком сильно болела, чтобы обдумывать столь сложные гносеологические вопросы.
Анджелина встала, одернула платье и подошла к софе.
– Мне нужна помощь, Курц.
Быстро мы вернулись к обращению по фамилии, подумал он и стал ждать.
Она остановилась рядом со своим пальто, висящим на спинке софы.
Курц слегка подвинул вперед руку. Если она взяла с собой свой пистолет "Компакт Уитнесс" калибра 0.45 дюйма, он в кармане пальто.
– Ты знаешь людей, – сказала она. – Знаешь все отребье этого города. Алкоголиков, наркоманов, нищих и убийц.
– Благодарю, – ответил Курц. – Нынешняя компания – не в счет.
Анджелина посмотрела на него и полезла в карман пальто.
Курц достал свой револьвер из кобуры ровно наполовину.
Анджелина вытащила из кармана пачку сигарет и зажигалку. Прикурив, она засунула пачку и зажигалку обратно и снова пошла к окну. Она не смотрела наружу, просто стояла и курила, глядя на свое отражение в оконном стекле.
– Все в порядке, – сказал Курц. – Можешь курить не у окна.
– Благодарю, – с ноткой сарказма в голосе ответила Анджелина, стряхивая пепел в пепельницу Арлин.
– На самом деле я просто удивлен, что ты куришь, – сказал Курц. – Бегая два раза в день, и тому подобное.
– Обычно я не курю, – ответила она, подперев левой ладонью правый локоть и продолжая глядеть в никуда. – Надоедливая привычка, которую я подхватила за годы жизни в Европе. Сейчас я делаю это только тогда, когда сильно нервничаю.
– Так что же тебе нужно? – в третий раз спросил Курц.
Она обернулась к нему.
– Я полагаю, что существует вероятность того, что Тома Гонзага и Героинчик действуют заодно, пытаясь вывести меня из игры. Мне нужен человек со стороны, ни от кого не зависящий и играющий за меня.
Курца по-разному называли в течение его жизни, но вот независимым человеком – никогда.
– Вариант с тем, что за событиями стоит Гонзага, нелогичен, – возразил он. – Тома потерял семнадцать человек.
– А ты видел хоть один труп? – спросила Анджелина.
Курц покачал головой.
– Но ты сама сказала, что убийца забирает трупы с собой, в случае с твоими людьми.
– Я знаю, что моих клиентов и дилеров убили. Мои люди выезжали на место и вытирали с пола и стен кровь и мозги.
– И ты считаешь, что Гонзага предъявляет фальшивый список своих потерь только для того, чтобы спокойно уничтожать твоих людей?
Анджелина сделала выразительный жест, принятый среди итальянцев, и снова стряхнула пепел с сигареты.
– Это было бы прекрасным прикрытием, не так ли? Моя семья должна войти в героиновый бизнес на серьезном уровне, иначе Гонзаги завернут все наркодоллары запада штата Нью-Йорк на себя.
– Игорного бизнеса, вымогательств и проституции уже недостаточно? – спросил Курц. – Куда катится этот мир?
Анджелина проигнорировала последнее заявление и уселась на стуле Арлин.
– Возможно, кто-то действительно убивает людей Гонзаги, – сказала она. – Уже давно существует некая призрачная сеть торговли героином. Мы считаем, что их база где-то в западной Пенсильвании. Они работают на пространстве от Питтсбурга до Южного Тьера в нашем штате. В своем роде независимая группа, возникшая уже давно – двадцать или даже тридцать лет назад. Они специализируются исключительно на героине, поэтому наша семья до сих пор с ними не сталкивалась напрямую.
