– Проныра? В "Клауд Найн"? – переспросил Курц.
– Как рассказывала моя Элен, когда была жива, тогда все дети звали этого долбаного О‘Тула Ловким Пронырой. Кличка, мать его, – пояснил Адам. – Сам знаешь, из этой долбаной книжки Чарльза Диккенса. "Оливер Твист", мать его.
– Ловкий Проныра, – только и смог сказать Курц.
– А еще долбаный, – добавил Адам. – Иногда просто Доджер, Проныра. Он все время носил эту бейсболку "Доджеров", мать его, не из Лос-Анджелеса, а старой команды, из Бруклина.
– А что ты сказал насчет какого-то "Клауд Найн"? – спросил Курц.
Адам опустил бутылку и с минуту молча смотрел на Джейка. Потом он заговорил, обращаясь к нему, а не к Курцу:
– Почему нет, мать его? Почему мы должны делать одолжение этому долбаному майору?
Джейк не ответил ни словом, ни жестом.
Адам обернулся к Курцу и пожал плечами.
– Извини, Джо, Джейк не хочет, чтобы я тебе это рассказывал.
– А почему?
– Потому что Джейк хорошо знает, что любой, мать его, кто в последние двадцать долбаных лет пытался приблизиться к "Клауд Найн", заработал фаршированную пулями задницу. А ты ему нравишься, чтоб тебя.
– Попытаю счастья, – сказал Курц, вытаскивая из бумажника две двадцатки.
– Эти долбаные магазины с выпивкой сегодня закрыты, – мрачно сообщил Адам.
– Уверен, что вы знаете другое место, где можно купить чего-нибудь хорошего, – ответил Курц.
Адам посмотрел на Джейка.
– Ага, – наконец произнес он.
Потом он рассказал Курцу про парк отдыха, который построили на холме на деньги майора, и объяснил, как до него добраться, но предупредил, что туда не стоит ходить, пока не пройдет Хэллоуин, когда Ловкий Проныра катается с другими призраками на колесе обозрения, маленькой железной дороге и этих вертлявых машинках.
– Подожди до середины ноября, – сказал он. – В это время дети почти ни разу не видели призрака Проныры, если им верить. А другие призраки присоединяются к нему только на Хэллоуин.
Курц уже встал, чтобы уйти, но решил спросить.
– Не знаешь, почему именно на Хэллоуин?
– Знаю, мать его, – ответил старый Адам. – Раньше, когда майор еще не прикрыл этот долбаный "Клауд Найн", парк закрывали на зиму после Хэллоуин. В ночь Хэллоуин парк работал бесплатно, мать его. Это был единственный день, когда все жители этого долбаного городка шли в парк, мать его, хотя иногда кататься было очень холодно, чтоб его. А майор всегда устраивал большой парад, мать его. Его долбаный сын садился на кораблик, этот мелкий ябеда, Ловкий Проныра. Стоял на кораблике и водил руками, словно английская королева, чтоб ее. Хэллоуин. День рождения этого долбаного щенка.
Курц оглянулся, чтобы поглядеть на мертвецки пьяного молодого парня, и увидел, что тот куда-то подевался, словно растворившись среди деревьев, растущих вдоль реки. Будто его здесь и не было.
Глава 28
Курц решил сесть в "Пинто", доехать до "Клауд Найн" и вернуться в деловой квартал Неолы прежде, чем Риджби Кинг закончит трепаться с местными полицейскими. Но он обнаружил ее сразу же, вернувшись к машине. Она уже сидела внутри.
Вот дерьмо, подумал он.
– Хэй, Бу, – сказал он. Старая шутка, он почти забыл, откуда. Помнил только, что услышал в фильме, одном из тех, которые показывали вечером по пятницам в приюте Отца Бейкера.
– Хэй, Бу, – грустно отозвалась Риджби. – Ты нашел своих любимых болтливых пьяниц?
– Ага, – ответил Курц. – Я-то думал, что девяносто минут уйдет только на то, чтобы разбить лед недоверия у этих местных копов.
– Здесь можно проторчать хоть девяносто дней, и они все равно ничего не скажут, – мрачно проговорила Риджби. – Они даже не соизволили подтвердить, что этот твой проклятый парк вообще существовал. Если верить шерифу и его помощникам, они никогда не слышали ни о майоре О‘Туле, ни о его фирме, которая здесь всем командует.
– Значит, они все у майора на содержании, – сделал вывод Курц.
Риджби пожала плечами.
– Трудно в это поверить, но похоже, что так. Или они просто идиоты из маленького городка с навозом вместо мозгов, тупые и всех подозревающие, даже полицейского из другого города. Поэтому и не хотят сказать правды.
– С чего бы им подозревать сыщика из полиции Буффало?
– Ну, ни один блюститель порядка не будет любить умника со стороны, задающего вопросы. Но ведь я не дрянь фэбээровская, решившая устроить проверку работы местной полиции. Я сказала им чистую правду. О том, что мы расследуем покушение на племянницу майора О‘Тула, живущую в Буффало, и я просто приехала сюда в свой выходной, чтобы попытаться раздобыть дополнительную информацию.
– Но у них таковой не оказалось, – сказал Курц.
– Они зажались, как собачья задница на приеме у ветеринара-проктолога.
Курц задумался, представив это себе воочию.
– Итак, ты узнал что-нибудь по поводу "Клауд Найн"? – спросила Риджби.
– Ага, – ответил Курц. Он задумался, как бы убедить Риджби не ездить с ним туда. Непонятно. И он просто включил передачу и поехал.
Едва они пересекли мост через Аллегейни, у Курца зазвонил мобильный.
– Да? – сказал он.
В трубке раздался голос Арлин:
– Джо, только что кто-то вошел в систему на личную страничку О‘Тул. С ее компьютера.
– Секунду, – сказал Курц, крутанув руль и съехав с дороги. – Теперь продолжай.
– Кто-то вошел в систему с ее компьютера, стоящего в здании администрации.
– Ты сейчас в офисе?
– Нет, дома. Но я включила все нужные программы, чтобы скопировать информацию с обеих машин.
– Ты уже получила пароль О‘Тул?
– Конечно. Но тот, кто вошел в систему, кем бы он ни был, сделал это лишь для того, чтобы стереть с сервера всю ее электронную почту.
– Он успел это сделать?
– Только после того, как я скопировала всю почту на свой винчестер. Я думаю, он сначала хотел проверить, что там есть.
– Хорошо, – ответил Курц. – А зачем этому человеку, кто бы он ни был, залезать в ее электронную почту с ее машины, если у него и так есть пароль? Почему бы не сделать это с собственного компьютера?
– Я не думаю, что этот человек имел пароль доступа. Он – мне кажется, что это мужчина, а тебе? – использовал программу для взлома кода ее машины и тут же вошел в систему.
– Сегодня воскресенье, и администрация закрыта, – сказал Курц. – Логично. И что там с почтой?
– В параметрах сохранения писем была проставлена одна неделя, – ответила Арлин. – Все письма касаются ее работы по надзору. И одно – которое она послала своему приятелю.
