Я заставлю их ощутить все по полной, думал он, незаметно обходя домик комнаты смеха, чтобы выйти на дистанцию эффективной стрельбы "Беретты". Он держал пистолет двумя руками, ладонью под рукоять, готовый поднять его и напрячь руку, прицеливаясь. Сначала мужчину, потом – женщину. Сначала в корпус, чтобы сбить с ног, но не в сердце. Потом – руки и ноги. Здорово, что они пришли сюда.
Но ветер вдруг сбросил какой-то чертов кусок доски неподалеку от него. Шум. Проныра замер, низко присев и даже не дыша. К тому времени, как он был снова готов двинуться за ними, они тоже встали и пошли вверх по холму. К его железной дороге.
Он срезал путь через вершину холма и подбежал к огромному дубу на опушке леса. Скрылся за деревом. Когда они шли вдоль рельс, выходя на опушку, он мог стрелять наверняка метров с пятнадцати, если не меньше. К этому времени злоба утихла. Он пустит пулю в голову мужчине и несколько пуль – в женщину. Не потому, что она женщина, что она красивая. Проныре это безразлично. Просто мужчина опаснее. Проныра это чувствовал. Всегда устраняй главную угрозу в первую очередь, так учил Босс. Всегда. Не задумываясь.
Сейчас он задумался и опоздал.
Этот проклятый вертолет. Все тот же проклятый старый "Хьюз", которым майор пользуется уже больше тридцати лет.
Проныра смотрел, как четверо вьетнамцев связали Курца и женщину, а потом погрузили их в вертолет. "Хьюз" поднялся в воздух и полетел на север, оставляя под собой полосу примятой травы метров тридцать в ширину. Проныра исчез в лесу.
Он порадовался, что спрятал свой тараканий мини-вэн в чаще так, что его не видно с воздуха. Сняв с "Беретты" глушитель, он убрал пистолет в кобуру, на секунду задержался рядом с хижиной и быстро пошел к машине.
Глава 31
Пока "Хьюз" летел к особняку, Курц внимательно следил за окружающим, подмечая все детали. Ему и Риджби не нанесли ран, не считая боли от шнуров, которыми их связали. Рядом сидели четыре человека. Вьетнамцы или американцы вьетнамского происхождения. Один пилот. Техасец, судя по акценту. Он велел всем держаться во время взлета, и больше ничего за весь перелет.
Рельсы не доходили до особняка метров сто, замыкаясь кольцом. Под навесом, построенным поверх путей, стояли игрушечные паровозики и вагончики из "Клауд Найн". Вероятно, все эти годы майор поддерживал их в порядке, как и рельсы.
"Хьюз" сел. Четверо мужчин наполовину выволокли, наполовину вытолкали Риджби и Курца наружу. Все они были одеты в джинсы и походные куртки. У двоих в руках были "М-16", скорее всего, переделанные под стрельбу очередями, подумал Курц. Незаконно. Двое других несли уж точно незаконные армейские пулеметы "М-60".
Где все эти засранцы из служб по контролю за табаком, алкоголем и огнестрельным оружием в своих ярких ветровках? – подумал Курц. Когда они больше всего нужны, их днем с огнем не сыщешь. Мужчина, шедший за ним, толкнул его к двери, в то время как другой вьетнамец, в синем блейзере, открыл ее изнутри.
Этот слуга, или кто он тут, повел их в фойе, потом по коридору, через библиотеку и вывел на террасу на краю утеса. Курц постарался подметить все боковые двери, вообще все, что можно было увидеть на столь коротком пути. Риджби делала то же самое, он был уверен в этом. Беспокоило только то, что им не завязали глаза. Простейшее объяснение напрашивалось само: их обоих, и его, и Риджби, собирались убить.
Дом был огромным. Три этажа, площадь в основании около пятисот квадратных метров. Выглядит так, будто построен в семидесятых, тогда, когда майор вышел в отставку и приехал в Неолу. Но стиль постройки такой, будто здесь собирались обороняться от индейцев. Первый этаж и второй до середины – каменные. Не облицованные камнем, а построенные из него. Окна в задней части дома, рядом с посадочной площадкой для вертолета, – из зеркального стекла, но за ними – стена. По бокам более узкие и высокие окна. Через них не пролезешь внутрь, но стрелять наружу – без проблем. На севере от дома, рядом с разворотным кругом подъездной дороги, гараж на пять машин, но все деревянные ворота закрыты. Дом стоит так, что его более вычурная часть обращена, скорее, к утесу, чем к подъездной дороге и вертолетной площадке. Дверь со стороны площадки, через которую они вошли, – толстая, из твердого дерева, обита железом. Не пробьешь даже боевым копьем индейцев Кайова, будь уверен.
Часть дома, обращенная к утесу, где они оказались сейчас, защищена похуже. Распашные застекленные двери из библиотеки, ведущие на террасу. Сквозь них туда проникал свет послеполуденного солнца, и можно было любоваться пейзажем. С библиотекой соседствует спальня. Видимо, спальня майора. Курц посмотрел в ее сторону лишь мельком, но решил, что это именно спальня майора, переделанная из огромного кабинета. Бордовые обои на стенах, поверх которых наклеены фотографии военных лет, флаконы с таблетками на полках. Из спальни на террасу также можно попасть через широкие распашные двери, но поверх них Курц заметил длинные металлические коробки. Видимо, стальные жалюзи, которые можно при необходимости опустить, перекрыв дверной проем.
На террасе их ожидали майор, полковник Вин Тринх и еще три человека. Один из них в серой форме шерифа с "Кольтом" калибра 0.45 дюйма в кобуре, словно взятой из реквизита вестерна. На груди табличка с именем "Джери". Риджби разговаривала с ним меньше часа назад. Двое парней помоложе, белые, крепко сбитые, тоже с оружием.
Итак, если не считать шерифа и пилота вертолета, но считать слугу, семеро телохранителей, подумал Курц, когда их вытолкали на улицу и поставили перед человеком в инвалидном кресле, сидящим под навесом с бахромой. Сам майор, Тринх и этот пожилой человек.
– Мистер Курц, мисс Кинг, – приветствовал их майор. – Как здорово, что вы к нам заскочили.
Боже ж ты мой, подумал Курц. Этот старый хрыч просто сыплет цитатами из дешевых фильмов.
– Я – офицер полиции, – сказала Риджби. Это была первая законченная фраза с тех пор, как Курц и она сидели на траве.
– Да, мисс Кинг… детектив Кинг, – заметил майор. – Мы знаем, кто вы.
– В таком случае вы знаете, насколько плохой идеей все это было, – произнесла Риджби негромким, но твердым голосом. – Развяжите нас сейчас же, и мы на сей раз замнем это дело. Мы просто проходили мимо.
Майор снова улыбнулся и покачал головой, почти что печально, а потом повернулся к Курцу.
– Я думаю, со стороны ваших хозяев было очень умно послать с вами женщину-полицейского, мистер Курц. В других обстоятельствах это… как бы сказать… притормозило бы последующие события, – заключил он.
Вот дерьмо, подумал Курц.
– Каких хозяев? – спросил он вслух.
Улыбка исчезла с лица майора.
– Не оскорбляйте мою разведку, мистер Курц. Совершенно логично, что они послали сюда вас вместе с этой хиппи-полицейской в качестве сопровождающей. Из добытых нами сведений следует, что только вы работаете на семьи Фарино и Гонзага одновременно.
