Курц промолчал.
– Они собираются убить нас, – столь же мягко проговорила Анджелина. – Нас и всех, кто с нами приедет.
– Пожалуй, да, – согласился Курц. – Думаю, это вне сомнений.
Гонзага снова встал.
– Вы что, чокнулись, вы оба? Обезглавить две Семьи? Или этот майор настолько безумен, что решил, будто ему сойдет с рук такое? Черт подери, ведь нельзя убить даже приговоренного к смерти, чтобы на вас не обрушился гнев Пяти Семей. Как же он собирается…
– Ты слушал Курца? – перебила его Анджелина. – Этот майор, полковник и все остальные – блюдо под интересным соусом. Федеральным.
Она посмотрела на Курца.
– Ты думаешь, это ФБР? Или отдел национальной безопасности?
– Для отдела национальной безопасности они здесь слишком давно, – сказал Курц. – Чуть ли не тридцать лет.
– ЦРУ, – сказал Гонзага.
– Но это нелогично, – возразила Анджелина. – Зачем ЦРУ влезать в дела с героиновым кольцом? Даже в такие убогие, как это?
– Мы не знаем, насколько они убоги, – сказал Гонзага. – Запад штата Нью-Йорк, северная и западная Пенсильвания. Черт, может, это та сеть, о которой ходят слухи даже в Огайо?
– Тем не менее…
– Какая нам разница, вот сейчас почему ЦРУ или другая федеральная секретная служба защищают этих людей от ФБР? – спросил Курц. – Если верить тому, что сказала мне Риджби Кинг, торговая сеть майора О‘Тула и полковника Тринха работает по всей Юго-Восточной Азии, Ближнему и Среднему Востоку. Во время войны во Вьетнаме майор создал сеть, позволяющую Триаде вывозить наркотики из "золотого треугольника". С американской стороны – он. С вьетнамской – полковник Тринх. И некий Третий Человек. Возможно, сотрудник ЦРУ, обеспечивающий прикрытие на политическом уровне и свободу транспортировки. Кто, черт подери, знает, кому и какие услуги оказывает этот майор? Какая нам разница? Вам двоим нужно решить, и очень быстро, что делать до завтрашнего дня.
Гонзага подошел к окну, посмотрел на улицу сквозь жалюзи и вернулся обратно, сев на подлокотник. Анджелина провела лакированным ногтем по пухлой нижней губе, но не закусила ее.
– Мы ничего не можем сделать, – сказал Гонзага. – Ждать. Предложить переговоры, но не в Неоле. Выбрать время и уничтожить их.
Анджелина покачала головой.
– Если мы не приедем завтра, майор решит, что мы признали факт войны и продолжаем ее. Ты знаешь это. И они это знают.
– Хорошо. Значит, война идет, – сказал Гонзага, пожав плечами. – Мы будем драться. И выиграем.
– А сколько еще дилеров и шестерок вы на этом потеряете? – спросил Курц. – Вы готовы к длительной войне? Майор готов. И не забывайте военный термин, значение которого он нам продемонстрировал. Обезглавливающий удар.
– О чем ты? – спросила Анджелина.
– Я о том, что произошло неподалеку отсюда меньше суток назад, – пояснил Курц, показывая большим пальцем на окно. – Я не думаю, что тот человек, кто бы он ни был, который убил двух твоих лучших телохранителей, охотился за ними. Он охотился за тобой.
– Это догадки.
– Конечно, – согласился Курц. – Но я думаю, что прав. Ты хочешь поставить на кон свою жизнь, споря, что я не прав?
– Я вызову людей из Нью-Йорка и Нью-Джерси, – мягко произнес Гонзага, будто говоря сам с собой. Внезапно он встал и посмотрел на Анджелину.
– Зачем это мы будем обсуждать тактику в его присутствии?
Анджелина улыбнулась.
– Затем, что он – единственный, кто выяснил, что происходит, а мы с тобой месяцами бродили в потемках, как слепые. И я думаю, у "него" есть план. Правда, Джо?
Курц кивнул.
– И кто его оплатит? – спросил Гонзага.
– Вы, – сказал Курц. – И стоит он семьсот пятьдесят тысяч долларов.
Гонзага расхохотался, но в этом смехе не было и тени веселья.
– Естественно, они пойдут вам.
– Ни цента, – ответил Курц. – Я даже не возьму ста тысяч, обещанных вами за этого подозреваемого, которого я найду по ходу дела. Просто тут оказалась маленькая армия подозреваемых.
– Семьсот пятьдесят тысяч долларов – это безумие, – сказал Гонзага. – Тут и говорить не о чем.
– Разве, Тома? – спросила Анджелина, скрестив руки на груди. – Ты же был готов к долговременной войне. К тому, чтобы прекратить весь свой бизнес на недели, если не месяцы. Подкупать полицейских и прессу, чтобы они не вмешивались и молчали. Собрать силы в Нью-Йорке и Нью-Джерси. Пять Семей будут просто счастливы. Ты хочешь, чтобы Кармини и другие думали, что мы не можем навести порядок в собственной лавочке?
Гонзага поставил ладони на стол, за которым сидела Анджелина.
– Три четверти миллиона долларов? – прошептал он.
– Мы еще не слышали, какой у Джо план. Может, он просто гениален.
– А может, просто дерьмовый, – сказал Гонзага.
– Мы не узнаем, пока не услышим его. Джо?
Курц медленно и спокойно изложил свой план, лишь раз поглядев на часы. Закончив говорить, он встал и подошел к холодильнику рядом с софой и достал оттуда бутылку воды.
– Кто-нибудь хочет такую же? – спросил он.
Гонзага и Анджелина молча глядели на него.
Первым заговорил мужчина:
– Ты не можешь всерьез говорить подобное, мать твою.
Курц промолчал.
– Он серьезен, чтоб его, – возразила Анджелина. – Иисусе, – добавила она после паузы.
– Этой ночью? – переспросил Гонзага, произнося слова по слогам, будто первый раз в жизни.
– Чему быть, тому не миновать, – сказала Анджелина. – Курц прав. И у нас мало времени, чтобы принять решение.
– Меньше минуты, – добавил Курц, посмотрев на часы.
– О чем ты говоришь, мать твою? – прорычал Гонзага.
Пронзительно заверещал звонок.
Глава 35
Разговор с Малышом Доком Скржипчиком продлился дольше, чем ожидал Курц. Телохранители снова принялись обыскивать офис. Они делали это тщательнее, чем телохранители Фарино и Гонзаги. Пришлось обсудить слишком много деталей. Гонзага и Фарино Феррера не хотели пускать деньги на ветер, особенно если речь шла о семистах пятидесяти тысячах долларов.
Когда телохранители Малыша Дока ушли, не произошло ничего особенного. Никто не пожимал друг другу руки и не поризнес ни слова. Курцу не требовалось представлять людей друг другу. Он, конечно, сомневался, что они когда-либо встречались лично, но они достаточно знали друг о друге. Крепко сбитый владыка Локаваны просто снял дорогое пальто из верблюжьей шерсти и повесил его на вешалку, потом сел на пружинную софу и посмотрел на Тома Гонзагу и Анджелину Фарино Феррера.
