Книга Круче некуда, страница 7. Автор книги Дэн Симмонс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Круче некуда»

Cтраница 7

– Извините, – сказал Курц и побрел к следующей двери.

Старый мужчина, лежавший на кровати в третьей комнате, несомненно, был при смерти. Занавески нараспашку, других пациентов в палате нет, на больничной карте, лежащей в ногах, маленькая полоска синей бумаги. РНП. «Реанимации не подлежит». Дыхание, несмотря на искусственную вентиляцию, больше походило на предсмертный хрип.

На нижней полке небольшого шкафчика Курц нашел его одежду. Аккуратно сложена. Старомодные брюки в рубчик, слегка малы для меня, но подойдут, рубашка из шотландки, носки, потертые ботинки, слегка велики, плащ, будто из реквизитной Питера Фолка. И шляпа. Старик носил мягкую шляпу, которая была бы в самый раз привидению. С пятнами пота, поля обтрепались и опустились вниз. Интересно, подумал Курц, когда через день-другой родственники будут здесь убираться, заметят ли они пропажу шляпы?

Он пошел к лифту, не глядя по сторонам. В его походке было больше энергии, чем он мог себе позволить в нынешнем состоянии, но его несло. Курц решил сразу спуститься в гараж, а не выходить в вестибюль. Он прошел по гаражу и вышел на улицу сквозь открытые ворота, навстречу солнечному свету и свежему воздуху.

Рядом с приемным покоем стояла машина такси. Курц открыл дверь и свалился на заднее сиденье прежде, чем таксист успел увидеть его и хоть что-то сказать. Он быстро назвал свой адрес.

– Я жду мистера Голдштайна с дочерью, – сказал таксист, не вынимая изо рта зубочистку.

– А я и есть Голдштайн, – сообщил Курц. – А дочка моя решила посетить своего знакомого, который тоже в больнице, так что поехали.

– Мистер Голдштайн вроде бы старик лет восьмидесяти, одноногий.

– О чудеса современной медицины! – откликнулся Курц, глядя таксисту прямо в глаза. – Поехали.

Глава 4

Новое пристанище Курца, «Арбор Инн», представляло собой заброшенную моряцкую гостиницу с баром. Трехэтажное здание треугольной формы стояло посреди пшеничных полей, ныне заросших сорняками, рядом с южной окраиной Буффало. Чтобы добраться до него, надо было пересечь реку по металлическому мосту с одной полосой движения и проехать между заброшенными элеваторами. Пролет моста мог подниматься, если требовалось пропустить идущую по реке баржу, хотя в последнее время нужда в этом возникала не слишком часто. Перед мостом висел знак, гласивший «Подними плуг перед въездом», для сельскохозяйственных машин. Землю за мостом местные называли «Островом», хотя, строго говоря, она таковой не являлась. В воздухе висел горелый запах «Чирио». Единственным работающим предприятием, стоявшим в окружении заброшенных зернохранилищ и силосных башен, был громадный завод «Дженерал Миллс», расположившийся между рекой и озером Эри.

Главный вход в «Арбор Инн» был закрыт, а с тех пор, как здесь поселился Курц, двери запирались на засов с замком. Вход располагался в одной из вершин треугольника, там, где сходились улицы Огайо и Чикаго. На высоте трех метров над землей висела когда-то светившаяся вывеска «Арбор Инн» и трехметровый маяк, настолько изъеденные ржавчиной, что создавалось впечатление, будто кто-то прострочил их из пулемета. Ниже приютилась выцветшая деревянная дощечка с надписью «Сдается в аренду „Эликотт дивелопмент компани“ и телефоном с кодом 716. Еще ниже – старая вывеска, гласившая, что здесь подают „Ежедневно – цыплячьи крылышки с чили, сэндвичи „Особые“.

Курц вынул из тайника запасной ключ, открыл входную дверь, вошел внутрь и запер дверь на замок. Лучи света едва проникали сквозь забитые досками окна, скупо освещая треугольное пространство, где когда-то находился ресторан. Пол был покрыт пылью, обломками столов и отвалившейся штукатуркой. В свое время Курц расчистил себе небольшую дорожку посреди этого хлама. Пахло плесенью и гнилью.

Слева была узкая лестница, ведущая наверх. Курц проверил свои нехитрые ловушки и начал подниматься по ней медленно, постоянно хватаясь за перила, когда головная боль вызывала приступы тошноты.

Перебравшись сюда, он навел порядок в трех комнатах и ванной на втором этаже и обустроил укрытия и потайные ходы во всех девяти. В большой треугольной комнате он даже заменил окна и прибрался, в отличие от небольшой спальни, которую он устроил себе в соседней комнате. Здесь же он соорудил нечто вроде спортзала, повесив тяжелый боксерский мешок и небольшую грушу на пружине для отработки скорости удара. Еще тут была беговая дорожка, которую он подобрал на свалке списанных тренажеров спортивного клуба Буффало, и собственноручно отремонтировал. Оттуда же он принес скамейку для работы с весом и разнообразные утяжелители. Курц никогда не был сторонником бодибилдинга, которому фанатично поклонялись в Аттике, и не стал им даже за одиннадцать с половиной лет заключения. Опыт показал, что сила – это хорошо, но скорость и быстрота реакции куда важнее. Тем не менее в течение последних шести месяцев он постоянно давал себе нагрузки. Из двух больших окон комнаты открывался вид на улицы Чикаго и Огайо, заброшенные зернохранилища, силосные башни и заводские здания на западе. Центральное окно выходило туда, где висела рябая от ржавчины вывеска гостиницы.

В спальне не было ничего особенного. Матрац, старый гардероб, в котором Курц хранил белье и одежду, и деревянные жалюзи на окне. В третьей комнате он соорудил книжные полки из кирпичей и досок, закрыв ими обе стены. На полках теснились многочисленные газетные подшивки. На полу лежал линялый красный ковер, стояла напольная лампа, которую Арлин чуть не выкинула на свалку, и два совершенно удивительных предмета – кресло и кожаная оттоманка, которую какой-то идиот в Вильямсвилле выставил на улицу рядом со свалкой. Конечно, кожаная обивка выглядела так, будто о нее поточил когти кот весом килограммов в сорок, но Курц аккуратно заклеил все дыры изоляционной лентой.

Он дошел до конца темного коридора, содрал с себя одежду, позаимствованную у умирающего старика, и встал под горячий душ, стараясь не намочить повязку на голове.

Вытершись, Курц взял в руки бритву, выдавил на ладонь порцию пены для бритья и впервые после происшествия в гараже глянул на себя в зеркало.

– Боже мой! – с отвращением проронил он.

Из зеркала на него глядело заросшее и не вполне человеческое лицо. Повязка опять пропиталась кровью, волосы вокруг нее были сбриты. Кожа на правом виске, лбу и вокруг глаз представляла собой один сплошной кровоподтек, превращая лицо в лиловую маску. Глаза были практически такого же ярко-красного цвета, как пропитанная кровью повязка. Левая скула покрыта ссадинами и сыпью. Вероятно, он ударился ею о бетонный пол гаража, когда упал. Левый глаз выглядел как-то ненормально. Похоже, зрачок не мог адекватно сужаться и расширяться.

– Боже, – снова пробормотал Курц. Он еще долго не сможет разносить адресатам любовные послания от клиентов своей фирмы.

Вымывшись и побрившись, он почему-то почувствовал себя еще более грязным и уставшим, но переоделся в чистые джинсы, черную футболку и новые кроссовки. Поверх футболки он надел кожаную куртку-пилот. Когда-то он дал ее своему информатору, старому алкоголику Пруно, но тот вскоре вернул ее, заявив, что она не в его стиле. Куртка выглядела вполне прилично, так что, вероятно, бомж ее и не носил ни разу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация