— Но это ваш стол, — проговорил он после секундного замешательства. — Не боитесь, что я могу найти в нем что-нибудь компрометирующее?
Если говорить откровенно, то компрометирующие вещи там действительно имелись. Тот самый любовный роман, о котором во всеуслышание поведал призрак. Но, с другой стороны, дух уже выложил мой маленький постыдный секрет. А больше там не было ничего такого, из-за чего я могла бы покраснеть.
— Нет, не боюсь, — честно ответила ему. — Весь мой стол в вашем полном распоряжении, виер.
— Можете называть меня просто по имени, Алекса, — великодушно разрешил маг.
Я опасливо кашлянула. Ой, а почему это он вдруг начал так любезничать? Нет уж, прежний подчеркнуто вежливый стиль общения нравился мне намного больше!
— Ну-с, приступим, — тем временем без малейшего энтузиазма в голосе продолжил Норберг. Снял с себя камзол, огляделся по сторонам в поисках места, куда бы можно было положить это настоящее произведение портновского искусства.
— Давайте я подержу, — любезно предложила, понимая, что иначе маг рискует загубить великолепное сукно и прекраснейшую ручную вышивку на лацканах.
В конце концов, это было наименьшим, чем я могла отблагодарить его за помощь.
— Премного благодарен. — Норберг почтительно склонил голову, принимая мое предложение. Затем опять повернулся к столу и начал тщательно засучивать рукава белоснежной шелковой рубашки.
Я невольно хмыкнула, когда увидела шрам на правой руке мага. Глубокий и безобразно рваный, он шел от самого запястья и терялся под тканью на уровне локтя. На след от удара ножом не похоже — слишком неровные края. Такое чувство, будто ему вспороли руку чем-то, что более всего напоминало крюк, на котором мясники подвешивают туши животных для разделки. Я даже открыла рот, желая спросить, как именно он получил столь своеобразное украшение, но тут же захлопнула его обратно. Нет, мой вопрос прозвучит слишком неприлично. Такие вещи как-то не принято обсуждать с посторонними.
Хвала небесам, Норберг не заметил, что я заинтересовалась его шрамом, а если и заметил, то предпочел не заострять на этом внимания. Глубоко вздохнув несколько раз, он решительно шагнул к пене, даже не пытаясь скрыть гримасы омерзения на лице.
— Стойте! — вдруг громогласно провозгласил призрак, который все это время вел себя на редкость тихо и внимательно слушал нашу беседу.
Норберг остановился и удивленно обернулся к неупокоенному духу, бывшему при жизни некромантом по имени Гастон Гальер.
Теперь призрак мерцал позади меня, поскольку как-то незаметно перетек от центра комнаты к двери. Почему-то мне это не понравилось. Возникло такое чувство, будто дух пытается отсечь нас от выхода. Неужели он планирует напасть?
Не могу сказать, что эта мысль испугала меня. Ну не боялась я призраков! Однако некое чувство тревоги все-таки испытала. Если этот дух действительно древний, то он вполне способен устроить дома небольшой переполох. А Дариан и без того слишком зол на меня из-за всего этого безобразия.
И я в сотый, наверное, раз с тоской посмотрела на загубленный старинный паркет и гирлянды зеленой слизи, свисающие с потолка.
— Стойте, — немного тише повторил призрак, убедившись, что все наше внимание приковано к нему. Потом спросил у Норберга: — А что вы намерены делать, когда найдете блокнот?
Ага, стало быть, дух на самом деле весьма внимательно прислушивался к нашей беседе. Ну что же, полагаю, его должно обрадовать обещание скорого упокоения. Обычно разбуженные призраки всеми силами стараются как можно скорее вернуться в царство вечного покоя и тьмы.
— Мы развеем тебя, — выпалила я, не дожидаясь, когда подаст голос Норберг. — Не беспокойся, Гастон, совсем скоро ты вернешься туда, где должен быть, — в царство мертвых.
— Алекса! — вдруг укоризненно обронил Норберг, почти не разжимая губ.
Я удивленно на него посмотрела. Что это он так забеспокоился? Я ведь сказала чистую правду. И вообще…
Додумать свою мысль не успела. Потому как призрак вдруг возопил не своим голосом:
— Я? В царство мертвых? Да никогда! Я послан богами, чтобы карать грешников. И ты, блудная дщерь, будешь первой на сей тяжкой дороге искупления!
Ой. Ой-ой-ой! Что-то меня насторожило то, как это прозвучало. А еще сильнее мне не понравилось, что призрак вдруг принялся увеличиваться в размерах.
Молочно-белый туман, из которого сплеталась фигура старца, неожиданно вздыбился надо мной волной. Я запрокинула голову к потолку и почувствовала себя настоящей карлицей перед исполинским чудовищем. Но куда сильнее меня испугало то, что в глубине дымки начали проскакивать алые разряды, будто призрак копил силу для решающего удара.
— Алекса, — выплюнул сквозь зубы Норберг. — Ваш язык иногда бывает чересчур болтливым. Так и тянет его немного укоротить.
Вопреки обыкновению, сейчас я была совершенно согласна с менталистом. Но я думала, что Гастон обрадуется скорому упокоению! Кто же знал, что нам не повезло столкнуться с настолько фанатично настроенным духом. Ишь ты, блудной дщерью меня обозвал.
— Я зажарю тебя в огне своей ярости, грешница! — пророкотал призрак. И только что вставленные оконные стекла жалобно задребезжали от его голоса, рискуя вновь разбиться. — Пусть пламя и боль очистят твою душу перед судом богов!
— Сделайте же хоть что-нибудь! — жалобно взмолилась, обращаясь к Норбергу.
Я не в силах была оторвать взгляд от призрака, в глубине которого медленно наливались багрянцем смертельные чары, поэтому не имела ни малейшего понятия, чем менталист занимается за моей спиной.
— Отвлеките его как-нибудь! — приказал Норберг. — Мне нужно несколько минут.
Я гулко сглотнула ставшую вязкой от леденящего ужаса слюну. Отвлечь его? Но как?
— Ты умрешь, слыша свои крики и вдыхая аромат собственного жареного мяса, — продолжал угрожать дух. — Но твои мучения очистят тебя от зловонного дыхания бога-пасынка. Не плачь, дщерь. Тебя ждет счастливая загробная жизнь.
Угу, утешил, называется! Я не хочу умирать! Мне всего двадцать один, я совсем недавно вышла замуж и даже не успела еще обзавестись потомством. Хотя вряд ли, конечно, наличие дочери или сына утешило бы меня в преддверии скорой и страшной гибели. Скорее наоборот. Было бы очень обидно и горько, что я не увижу, как мои дети взрослеют и превращаются в настоящих самостоятельных личностей.
— Слушай, давай поговорим, — жалобно взмолилась, с отчаянием наблюдая за тем, как неотвратимо набирает силу темно-багровое свечение в глубине призрака. — Почему ты на меня так взъелся? И ничего я не блудница. Я ни разу не изменяла своему мужу!
— Пока, — почти беззвучно фыркнул за моей спиной Норберг, и у меня немедленно зачесались кулаки из-за желания как следует двинуть магу. Чего он лезет в мой разговор с призраком? Сам же просил его отвлечь!
