– Приготовиться, – сказал Остин и закончил передавать сообщение.
– Мы готовы, – ответил капитан.
Напряженные действия истощили силы Остина. Пот заливал ему глаза, он хватал воздух, как выброшенная на берег камбала.
– Поднимайте! – крикнул он в микрофон.
* * *
Завала внимательно вслушивался в размереный стук по корпусу батисферы. Он уловил первые буквы, потом, после паузы, еще.
«Всплывай».
«Дьявольщина, Курт, если бы я мог всплыть, давно бы всплыл».
Батисфера по-прежнему сидела, увязнув в иле, и Завала переходил от гнева к отчаянию. Может, он бредит из-за недостатка кислорода. Представляет себе спасение, которое существует только у него в голове.
Зуммер вернул его к реальности.
На панели управления бешено замигала красная лампочка. Он понял, что она мигает уже некоторое время, но его медленно работающий мозг не сознает, что это предупреждение: запасы воздуха на исходе.
Он дотянулся до запасного баллона, снял его со стены и открыл клапан.
Воздух с шипением пошел в батисферу, и туман, окутывавший сознание, рассеялся. Завала вновь дернул за рычаг, приводящий в действие систему всплытия, и стал ждать.
* * *
Остин парил над дном океана, направив прожекторы «Хардсьюта» на верх Б-3. Трос натянулся; это в полумиле наверху заработала лебедка на палубе судна. Но батисфера не шелохнулась. Ужасные картины замелькали в голове у Остина: сделанный в спешном порядке крюк немедленно сломается, и батисфера останется в трясине придонного ила; Завала забудет включить систему всплытия; или система не сработает; или, того хуже, двое в батискафе потеряли сознание.
– Лебедка натянула трос, – сообщил вниз Гэннон. – Что у вас?
Остин видел, что сращенный трос распускается.
– Продолжайте тянуть, – приказал он.
Он стиснул зубы, как будто мог поднять Б-3 усилием воли. Батисфера оставалась на месте. Трос растянулся еще немного.
– Пошла, черт тебя побери! – крикнул он.
Вокруг батисферы поднялись столбы ила. Потом батисфера выскочила из него, как пробка из бутылки, и выровнялась. Прежде чем она поднялась в свете прожекторов «Хардсьюта», плотное облако ила на мгновение скрыло ее из виду.
В динамиках судна прозвучал торжествующий крик Остина.
Б-3 висела в десяти футах над дном, с ее боков лился ил; двадцать футов – но по-прежнему никаких признаков развертывания мешков плавучести. Чего ждет Джо? Может, дверцы системы всплытия по-прежнему забились грязью?
Остин медленно поднимался, не отставая от батисферы и не сводя глаз с крюка и троса.
И, когда последняя прядь сращенного троса лопнула, дверцы по бокам шара неожиданно распахнулись и шесть воздушных мешков расправились и быстро заполнились. Батисфера качнулась вперед, назад, выровнялась и начала подниматься.
Остин следил за ней, пока не потерял из виду.
– Они на пути к вам, – сообщил он Гэннону.
– Вы следующий, – сказал капитан. – Как дела?
– Наверху было бы лучше.
Остин поработал движителями, чтобы оставаться в относительно вертикальном положении, и, когда «Хардсьют» дернули за крюк, был готов. Скафандр начал подъем, Остин выключил свет – и увидел, что не один.
Чернота была усеяна десятками созвездий. Его окружали светящиеся морские существа, висящие на одном месте, как звезды. Изредка он замечал движение, словно самолет пролетел по ночному небу. Потом глаз уловил движение слева. Созвездие у границ периферического зрения как будто росло. Повернув голову, Остин увидел, что на него смотрят три сверкающих янтарных глаза. И они приближаются.
В мозгу Остина включилась сирена: тревога! Он сосредоточился на спасении и забыл о зловещей тени, которая перерезала кабели Б-3 и ДУА.
Прожекторы «Хардсьюта» осветили гладкую темную поверхность чего-то похожего на приплюснутую каплю. Какое-то погружаемое средство, скорее всего автоматический подводный аппарат, или АПА, потому что никаких тросов он не видел. Блестящие глаза на передней части, очевидно, были сенсорами, но Остина больше заинтересовали металлические жвалы с острыми краями, выступающие из передней части машины.
Машина быстро сорвалась с места, нацелив жвалы на трос, поднимавший «Хардсьют» к поверхности. Остин нажал на педаль вертикальных движителей. После некоторой заминки движители преодолели инерцию скафандра, Остин взлетел на несколько футов, нападающий прошел под ним, и жвалы щелкнули в пустой воде.
Машина сделала широкий разворот, поднялась и приготовилась к новому нападению.
Гэннон следил за столкновением на судовом мониторе.
– А это что, черт возьми? – рявкнул капитан.
– Что-то хочет мной пообедать, – ответил Остин. – Тяните быстрей.
Проворный АПА быстро менял стратегию и скорость. Заходя на вторую атаку, он сбросил скорость до пешеходной, преследуя цель с осторожностью хищника, чья жертва повела себя непредсказуемо.
Остин дождался, чтобы АПА оказался в нескольких ярдах, и резко вдавил ножную педаль. «Хардсьют» поднялся на несколько футов, но недостаточно быстро, чтобы уйти от нападения. Защищаясь, Остин поднял руки, вытянув их вперед и сведя. И нанес скользящий удар, врезавшись на миг в выдвинутые манипуляторы, однако успел «клешней» ткнуть АПА в средний глаз.
Остин стукнулся головой о внутреннюю поверхность плексигласового шлема. Столкновение с АПА отбросило его в сторону, и он повис на своем тросе, как кирпич на веревке. Вся левая рука от запястья была охвачена болью.
АПА готовился к новому нападению, но двигался медленно и время от времени дергался из стороны в сторону, как собака, вынюхивающая добычу. Вместо того чтобы напасть на Остина, он сымитировал ложную атаку и свернул к тросу. Остин, оглушенный в предыдущем нападении и еще не пришедший в себя, промедлил с толчком вверх. Жвалы АПА захватили его правую руку возле локтя и сомкнулись.
Левым манипулятором Остин захватил толкающую его жвалу и стал подниматься и опускаться, как игрушка йо-йо. Движители АПА были предназначены для горизонтального движения, а не для вертикального, и собственный вес аппарата работал против него, сгибая жвалу так, что она становилась бесполезной. Потом лезвие лопнуло у основания. АПА дико забился, вырвался и исчез в темноте.
– Курт, вы в порядке? – послышался в наушниках голос капитана. – Ради бога, отвечайте!
– Лучше всех, – прохрипел Остин. – Поднимайте меня.
– Поднимаем, – с облегчением в голосе ответил капитан. – Какую музыку поставить?
– Выберите сами.
Он слишком устал, чтобы думать.
Мгновение спустя в микрофоне зазвучал вальс Штрауса, и Остин начал долгое путешествие наверх под «Голубой Дунай».
