В трубке зажурчал женский смех.
– Я вам звонила, но вы не отвечали, герр профессор, – поддержала его тон Гаме. – Потом я до изнеможения махала руками под твоим окном. На мне был купальник после утреннего плавания, поэтому в отчаянии я скинула платьишко и устроила обнаженку. Судя по всему, помогло.
Пол широко улыбнулся.
– Помогло, еще как, – сказал он. – Температура тела у всех мужчин в аудитории подскочила на двадцать градусов. Твой легкий стриптиз мог вызвать новую волну глобального потепления.
– Прости, – извинилась Гаме, – но позвонил Курт. Они с Джо все еще на «Бибе».
– Курт? Почему ты сразу не сообщила? Как прошло погружение батисферы?
– Я сказала, что мы следили за погружением по телевидению, пока трансляцию не прервали. Он уточнил, что погружение было запоминающимся.
– Странный выбор слова. Что он хотел этим сказать?
– Обещал объяснить позже. Но, похоже, нашей попытке воскресить здесь, в Скриппсе, конфетно-букетный период конец. Курт хочет, чтобы мы отправились во Флориду и заглянули в Боунфиш-Ки.
– Почему он заинтересовался Боунфиш?
– Пока без подробностей. Хочет, чтобы мы поразнюхали в центре и обратили внимание на все странное… На необычное.
– Мне трудно совместить это с расписанием, – сказал Пол. – Плюс у меня еще два дня обсуждений и лекций.
– Я закончила исследовательские погружения. Ты занимайся семинарами, а я отправлюсь во Флориду. А ты присоединишься ко мне, когда сможешь.
Пол посмотрел на часы.
– Поговорим за обедом, – заторопился он. – Встретимся в кафетерии, когда я успокою свою семинарскую группу.
Его забавляли, но не удивляли эффектные и нестандартные способы жены привлекать внимание. Гаме были свойственны изобретательность и бесстрашие. Ее открытая личность была прямой противоположностью замкнутому новоанглийскому характеру Траута, но с самой первой встречи в Скриппсовском институте океанографии в калифорнийской Ла-Джолле они почувствовали, как их тянет друг к другу. Пол готовился получить докторскую степень в области океанологии, а Гаме перешла от морской археологии к морской биологии и тоже готовилась к защите докторской.
Они встретились во время полевой экспедиции Скриппсовского института в Мексике, городе Ла-Пас, и поженились на следующий год после окончания. Прежний директор НУМА Джеймс Сандекер оценил их уникальные способности и пригласил в исследовательскую группу специального назначения под командованием Курта Остина. После завершения последнего дела их пригласили вернуться в Скриппсовский институт, и они ухватились за эту возможность. В перерывах между семинарами и погружениями они навещали прежние любимые места и возобновляли старые знакомства.
Не обращая внимания на улыбки, которыми встретили его возвращение участники семинара, Траут закончил презентацию. Когда он освободился, Гаме уже ждала его в кафетерии. Он с облегчением заметил, что она оделась.
Гаме, фанатичная поборница фитнеса и здоровой пищи, отказалась, однако, от борьбы с высококрахмалистыми блюдами, которые только и можно было получить в кампусе. Она окунула длинную палочку картошки фри в кетчуп и отправила в рот.
– Хорошо, что я уезжаю отсюда. С тех пор как мы сюда приехали, я набрала, наверно, фунтов двадцать, – пожаловалась она. Раздулась, как клещ.
Пол закатил глаза. Гаме ежедневно вставала в шесть утра и пробегала пять миль; это дотла сжигало любые ее кулинарные излишества. И хотя она всего два дюйма не доросла до шести футов, ее тело с узкими бедрами весило только сто тридцать фунтов, а из-за активного образа жизни все это были сплошные мышцы.
Пол посмотрел на высокий стакан с пенистым клубничным коктейлем.
– Может, не стоило пить такое холодное, – предостерег он.
Гаме отбросила с глаз прядь темно-рыжих волос и ослепительно улыбнулась, показав узенькую щель между передними зубами.
– Последний… обещаю.
Она сделала глоток, и в ее глазах появилось мечтательное выражение.
– Это обещание легко сдержать: ведь ты покидаешь город. Что тебе известно о Боунфиш-Ки?
Гаме салфеткой промокнула розовые усы на верхней губе.
– Только то, что читала в научных журналах или нашла в Интернете. Лаборатория на западном берегу Флориды. Там сделано несколько открытий, по которым взяты патенты на изобретения в области биомедицины, что, в свою очередь, подогревает интерес к обнаружению в дикой природе чего-то полезного для изготовления лекарств.
– Я помню изыскателей, которых мы встретили когда-то в амазонском дождевом лесу.
Гаме кивнула.
– Концепция такая же, но все больше ученых соглашаются с тем, что скрытых пока возможностей для фармацевтики у океана гораздо больше, чем у тропического леса. Организмы, живущие в океане, более динамичны, биологически выражаясь, чем что бы то ни было на суше.
Наморщив лоб, Пол сказал:
– Если Курт интересуется морским центром, почему бы ему не обратиться непосредственно к Кейну?
– Я задала ему тот же вопрос. Он сказал, что не следует ждать помощи от Кейна. Это значит, что мы предоставлены самим себе и…
– …что он объяснит потом, – закончил за нее Пол.
Гаме сделала вид, что удивилась.
– Временами ты просто ясновидец.
Он приложил указательный палец к виску.
– Шестое чувство подсказывает мне, что ты собираешься отдать мне остаток твоего клубничного коктейля.
Гаме толкнула стакан через стол.
– Как, по-твоему, мы должны действовать, если Кейн не участвует?
– Ты можешь использовать связи в НУМА, чтобы получить экскурсию по лаборатории.
– Я думала об этом. Связи в НУМА могут впустить меня через парадную дверь, но не думаю, что такой доступ даст что-нибудь интересное.
Пол, соглашаясь, кивнул.
– Тебе обеспечат короткую экскурсию для ВИП-посетителей, пиарщик будет болтать как попугай, тебе сунут сэндвич с ветчиной и проводят до выхода. Курт, очевидно, хочет, чтобы мы выяснили, что происходит за кулисами.
– Мне тоже так показалось. Мне нужно преимущественное право посещения, и, кажется, я знаю, как его получить.
– Пока ты ищешь это преимущество, попробую забронировать тебе место на рейс до Флориды.
Пол пошел в свой кабинет, чтобы заказать билет. Гаме отправилась на причал сказать своему экипажу, что она уезжает из Скриппса. Костюм для погружений она отнесла в комнату, которую ей предоставили на время визита. Потом позвонила коллеге, химику-океанологу из Скриппсовского центра морской биотехнологии, и по обыкновению сразу перешла к делу.
– Я хочу попытаться выпросить разрешение переночевать в Боунфиш-Ки. Помнится, вы говорили, что ваш Центр работает с ними над использованием океанической фауны для получения средств от астмы и артрита.
