– Нашел от чего фанатеть, – фыркнул я. – Ладно бы уж в подростковых классах завис. Там интереснее.
– Не скажи, – возразила Софья. – У каждого своя история. Мы же не знаем, какая у Корнея была жизнь. Вдруг мальчишка в таком возрасте по больницам провалялся или беспризорником рос. Заметил же, какой у него растрепанный вид?
– Хм, трудное детство, а теперь наверстывает упущенное? Возможно, – задумчиво произнес я. Но сделал себе отметку в памяти: попробовать пооткровенничать с этим отрывающимся хулиганчиком. И перед этим непременно посмотреть на него через око психоаналитика.
– Так, ну все – я офф, – засобиралась училка-геймерша. – Если больше ко мне никаких вопросов нет, то…
– Есть! Два! – перебил я и даже показал количество на пальцах.
– О’кей. Только, если можно, быстрее. У меня в реале скоро тоже уроки начнутся, – попросила собеседница.
– Ага. Первое – что там решили с маньяком Леденцом?
– Верно! Совсем же забыла рассказать! Оказывается, сотрудника с таким ником нет, да и вообще в числе охранников гимназии игроки не числятся. Злыдень тебе солгал.
– Жаль.
– Да. Но в полицию заявили и детей предупредили. А Мишутка наш, как узнал, был вне себя от ярости. Такой охране разнос устроил! «Как посторонний проник на территорию? Почему не сразу отреагировали на повреждение видеокамер? Покажите запись в журнале об обнаруженных зонах с неисправным освещением? Где в это время шатались патрули?..» И это только часть доносящегося сквозь стены ора, что я мимолетом услышала.
– Ясно. Тогда последнее. Подскажи, есть тут поблизости точка, где можно обменять ненужный хлам на денежку?
– Конечно! Полно. Две промтоварные «комиссионки», чисто одежный «секонд-хенд», рынок подержанных автомобилей, ломбард и барыги около него – охотно принимают бижу
[65]
, в том числе и под залог, ну и универсальный пункт разгрузки инвентаря в криминальном районе. – Соня достала свой смартфон. – Включай блютуз, карту города тебе с координатами сброшу. Тут еще целая куча полезных меток: банки, магазины, предприятия.
– Блин, издеваешься? Какой блютуз? Зырь, какая у меня трубка позорная! – показал я предмет негодования.
– У-у, – разочарованно протянула МарьяИвановна и заелозила пальчиками по экрану своего наладонника. – Ладно, тогда ща пришлю координаты в текстовом виде. Лови эсэмэску!
Через полминуты «Самсуунг-102» пропиликал, получая входящее сообщение, я поблагодарил училку, и мы распрощались.
– О, прилетело! – воскликнул я. – Пасиб большое!
– На здоровье! Ну пока!
– Пока!
Чтобы не тратить время попусту, я сразу же спустился к Йене Щедратовне. Она провела второй сеанс терапии, добавив в мою копилку еще «+1» к «психозащите» и вызвав во мне еще большее желание овладеть абилками
[66]
ее профы. Объясняю. Чтобы лучше разобраться с моими «тараканами», старушка Мозгоправченко заставляла меня рыться в недрах памяти, вызывая внутри себя ту или иную эмоцию. При этом на физиономии я обязан был изображать иные, совершенно отличные от внутреннего состояния чувства. Так вот, эта ведьма мало того что угадывала во всех случаях, так еще и угнетала во мне ощущения до равнодушия.
Нового протеза у «психички» не было на месте, и на протяжении всего приема она ни разу не обмолвилась о вчерашнем инциденте. Отчего я сделал вывод, что у здешних НПС после реинкарнации тоже очищаются ОЗУ. Однако, когда отведенный час истек, видящая меня насквозь бабуля полюбопытствовала:
– Скажи-ка, вьюноша, мой стеклянный глаз тебе еще нужен?
Проклятье! Не забыла!
– Если нет, то верни его, пожалуйста, – умоляюще скрипнула Йена.
– Вообще-то я не прочь еще полгодика им попользоваться, – честно ответил я. – Но подозреваю, что вас такой срок не устроит?
– Да, это слишком долго. Прибор мне крайне необходим для работы, – пожаловалась непись.
А отдавать ой как не хотелось! Нет, по идее, могу и зажмотить. Но проклятая порядочность настойчиво требовала вернуть вещицу этому набору цифр с бородавкой на носу.
Заметив, что я колеблюсь, Йена предложила:
– Если тебе действительно нужно око, то мы можем пользоваться им вдвоем. С восьми утра до шестнадцати ноль-ноль я, а потом ты.
– О, идет! – согласился я.
– Вот и превосходно! – обрадовалась старушка. – Тогда завтра утром приноси.
– Хорошо. Завтра утром! – пообещал я. – До свидания.
– Ступай, милый, – отозвалась пастушка мозговых тараканов и, когда я уже находился в дверях, спохватилась: – Кстати, касатик, я же тебе назначила еще десять сеансов!
– Не понял?
Нет, лишние единицы к «психозащите» не помешают, но все же интересно знать, с чего Щедратовна такая щедрая?
– Потому что ты же давеча опять получил стресс. К тому же двойной: когда на нас напали в моем дворе, и еще, слыхала, ночью на тебя нападал какой-то извращенец, – пояснила старуха.
– Спасибо.
– Не за что. Только предупреждаю сразу: пятнадцать сеансов – это предел. Потом хоть ежечасно кровью умывайся.
– Уяснил!
– Ну все, ступай, голубчик.
Покинув кабинет Мозгоправченко, я взглянул на часы. Восемь минут третьего. До начала первой тренировки почти пять часов. Сейчас быстренько наведаюсь в коттедж. Потом сделаю разведывательную вылазку в Солнечнодарск. Попытаюсь все же сдать дубинку. Только не за деньги, не то они сразу исчезнут, а бартером – в обмен на апгрейд телефона. В наш компьютерный век без умной техники как без рук. А имеющийся у меня экземпляр, да простят меня киберродственники, годен только на то, чтобы гвозди забивать. Ибо поюзать
[67]
крайне необходимый мне Интернет на этом калечном «кирпиче» у меня так и не получилось – не хватило терпения, пока загрузится приветственная страничка мобайл-оперы. Ну и разрешение экрана… Заранее представляю себе, как оно изрядно потреплет мне нервы.
«Самсуунг-102», будто в отместку, перепугал меня до чертиков, неожиданно завибрировав в кармане. А потом чуть не выпрыгнул из рук, грозя сделать в асфальте порядочную выбоину, пока я его вытаскивал. На табло высветилось имя звонящего. Джокер!
