– Они это серьезно? И что тогда следует делать?
– Есть мнение, что возникший конфликт в конце концов утрясется как-нибудь сам собой…
– Чего-чего? Сэр, вы сами-то поняли, что сейчас сказали?
– Понял. Только это, увы, не моя точка зрения. Боюсь, что в ближайшие часы в боевых действиях наступит окончательный перелом. И не в нашу пользу…
– То есть?!
– С час назад на восточногерманский аэродром Марксвальде прибыла официальная делегация, представляющая военное и политическое руководство ФРГ, возглавляемая руководителем оппозиционной фракции ХДС/ХСС Бундестага Гельмутом Колем.
– И что с того?
– Нам известно, что находящийся сейчас со своим правительством в Базеле федеральный канцлер Шмидт дал этой делегации самые широкие полномочия для подписания любых документов по поводу прекращения огня и остановки боевых действий, причем на любых условиях. В двухстороннем порядке. Также уже известно, что делегацию встречают Громыко и Эрих Хоннекер.
Далеко же забежал федеральный канцлер, аж на самую швейцарскую границу, подумал Пирс, ох и далеко…
– Что – ФРГ капитулирует? А итоговый документ они, случайно, будут подписывать не в Карлхорсте или Потсдаме?
– Не шутите так, Джон. Насчет капитуляции не знаю, но совершенно точно известно, что в течение ближайших часов бундесверу, скорее всего, будет отдан приказ о прекращении огня, и тогда…
– И что тогда?
– Все их еще ведущие бои армейские части будут мгновенно «выведены за скобки». После сегодняшних трагических событий наши отношения с ФРГ испорчены, видимо, надолго, а воевать без участия немцев будет, судя по всему, невозможно. Наши, английские и канадские части обескровлены, датчане уже собираются капитулировать, армии Бельгии и Нидерландов тоже втянуты в боевые действия и понесли серьезные потери, а все прочие наши европейские «союзники» по НАТО заняли омерзительно выжидательную позицию. Французы сразу же заявили о своем нейтралитете, а все эти итальяшки, греки, турки, испанцы и прочие португальцы оказались способны только молчать в тряпочку и устраивать антивоенные демонстрации антиамериканского содержания, чертовы педерасты…
– Я вам больше скажу, генерал. Механизированные соединения Советов сейчас уже движутся по дорогам от Льежа на Варем и далее в направлении Брюсселя, а также от Льежа на Намюр. Проклятая Европа, здесь все так рядом и так много хороших дорог. Советы эти два дня шли по ним практически маршем, не останавливаясь ни на минуту… Так что вы намерены делать дальше?
– Что значит «вы», Джон?
– Это значит ровно то, что я говорю – я просто солдат и выполняю приказы, а здесь, в Европе, никто сейчас уже не способен принимать судьбоносные решения. Соответственно, что-то решать будете вы, там у себя, в Пентагоне…
– Мы считаем, что в первую очередь надо постараться эвакуировать большую часть наших войск в Англию для продолжения…
– Продолжения чего? Наши части уже лишились большей части техники и транспортных средств, а у противника, пусть местами и локальное, но все-таки превосходство в воздухе. Вы всерьез считаете, что наши солдаты способны дотопать пешком до побережья Ла-Манша? Так русские непременно устроят нам всем новый Дюнкерк, помяните мое слово… Что это вообще даст?
– Не знаю. А вы что об этом думаете?
– По-моему, генерал, сейчас не стоит полагаться исключительно на опыт прошлых войн. Действительность и так уже порушила все наши прежние расчеты…
– Какие именно расчеты?
– Да любые, сэр. Мы надеялись, что если и начнем войну, то только в тот момент, когда мы будем готовы, а Советы – нет. А все получилось наоборот. Они тоже оказались готовы и, возможно, лучше нас. И раз уж мы пропустили первый удар, все сразу пошло наперекосяк. Мы не сумели подавить их авиацию и ПВО, а поскольку авиации у них больше, они теперь легко парируют любое наше усилие, хотя в качестве матчасти они нам кое-где и уступают. Что, правда, тоже спорное утверждение. Наши летчики уже несколько раз докладывали, что видели над ГДР русские истребители невиданной доселе конструкции, причем вроде бы ни в чем не уступающие нашим новейшим «F-15» и «F-16»…
А весь вчерашний день вообще выглядел какой-то сплошной истерикой с нашей стороны. Зачем-то был отдан приказ о применении крылатых ракет с обычными боевыми частями, но что это дало? Мы израсходовали около двухсот «Томагавков» – и какого черта? Треть ракет была или сбита, или упала из-за отказов матчасти, еще треть угодила мимо целей. В цели более-менее попали около полусотни ракет, но результат оказался практически нулевым. Первый анализ спутниковых снимков показал, что, к примеру, ни один аэродром Советов в Восточной Германии не был полностью выведен из строя, а ведь эти идиоты из Стратегического авиационного командования целились прежде всего по аэродромам! Видите ли, две их ракеты удачно попали прямо в здание штаба русской группировки в Восточной Германии, расположенное в Вюнсдорфе, – ах какие молодцы! Снесли груду старых кирпичей, а подумать о том, что сам советский штаб уже давно сидит в каком-нибудь секретном противоатомном бункере, расположение которого мы не знаем даже приблизительно, мозгов у них не хватило! В итоге в актив этой атаки можно занести разве что три уничтоженных моста, но русские уже навели вместо них понтонные переправы. За два-три часа! И при этом Стратегическое авиационное командование, даже не входя непосредственно в зону действия вражеской ПВО, умудрилось потерять шесть самолетов – два «В-52» столкнулись с заправщиками «КС-135», а еще два «пятьдесят вторых» разбились из-за технических неполадок! Или скажете, что вы не в курсе этого безобразия?
– Да нет, не скажу. Я в курсе.
– Хорошо, тогда почему потом какие-то умники приказали бросить против советских танков еще и морскую авиацию? Единственным результатом чего стало то, что «Дуайт Эйзенхауэр» просто остался без авиагруппы! Я уж не знаю, сэр, может быть, флотские летчики и обучены точно бомбить по площадям, но чтобы по танкам, да еще прикрытым мощной ПВО… Вы, вероятно, знаете, что ни один наш ударный самолет или вертолет, даже очень хорошо защищенный, вроде «А-10» или «Кобры», реально не может сделать больше одного-двух заходов на цель?
– Это почему?
– Потому что это в мирное время на уютных полигонах и на маневрах, где все заранее расписано, хорошо палить по мишеням и писать в отчетах, что вертолет типа «Кобра» в одном вылете может уничтожить до восьми единиц бронетанковой техники, сделав пять-семь заходов на цели. В реальности летчики пишут в отчетах о том, что над целями творится ад кромешный. По ним начинают стрелять еще на подлете, потом бьют вдогон, иногда выпуская по пять-шесть зенитных ракет зараз, а затем появляются еще и истребители Советов. В итоге они вынуждены расстреливать боезапас с одного-двух заходов и тут же уходить. И уйти получается не всегда. При этом, поскольку у нас не хватает самолетов, не удается выделять их отдельные группы для прикрытия ударных машин или подавления ПВО. Кстати, войсковую ПВО русских мы очень сильно недооценивали – их мобильные комплексы более многочисленны и боеспособны, чем мы думали раньше. А использование нами против наземных целей не самых лучших самолетов, типа немецких «F-104G» или «Альфа-Джет», вообще граничит с самоубийством. Эти машины гибнут, нанося противнику минимальный урон. Я уж не говорю о том, что немцы уже пытались применять даже снятые с хранения Фиаты G.91, а англичане – «Канберры» и прочую подобную рухлядь, с заведомо плачевным результатом. При этом при налетах нашей авиации русские, конечно, несут потери, и немалые – в некоторых их передовых частях потеряно более 50 % техники и личного состава, но они при этом еще ни разу не притормозили свое наступление, а резервов у них более чем достаточно, даже если брать в расчет только их группировки в странах Восточной Европы. Тем более что на юге ФРГ они с самого начала не наступают столь активно, как в центре или на севере…
