– Проси не проси, а единственное, что я могу, – надо нашим в Копенгаген доставить батареи для раций и четыре переносные рации взамен разбитых. Транспорт туда пойдет прямо сейчас, по шоссейке, через то самое место. Если не против – назначаешься сопровождающей и ответственной за груз. Только стоянка в этом самом фиговом Коге – минут пятнадцать, не больше. Максимум через полтора часа ты должна доставить радиооборудование на место и доложить мне об исполнении лично. Все поняла, старший сержант?
– Так точно, товарищ подполковник!
– Тогда иди, выполняй приказание. Там тебя уже ждут.
Найти нужный грузовик проблемой не было. Уже через несколько минут Наташа усаживалась в кабину груженого тентованного «Урала», рядом с конопатым водителем (который представился младшим сержантом Мауриным). Грузовик тронулся, сигналя и лавируя среди выходящих на шоссе танков и прочей техники. Многочисленные следы боев, тянувшиеся вдоль дороги, свидетельствовали о том, что хотя плацдарм и удержали, цена за это, похоже, была немалой.
На полотне дороги зияли вмятины, а пару раз попадались и свежезасыпанные воронки. Потом начала попадаться стоявшая в беспорядке прямо на полотне двухполосного шоссе и возле него битая техника. В основном натовская, но попадалась и наша. Торчавшие по обочинам барьеры-отбойники были во многих местах проломлены. За проломами можно было лицезреть то обширную корму завалившегося в кювет танка «Леопард-1», то лежащий на боку БТР «М-113» или какой-нибудь армейский автомобиль. В одном месте наша БРЭМ «БТС-2» вытягивала из придорожной канавы подбитый «Т-55» с перебитой гусеницей. На несколько километров по сторонам тянулись основательно перепаханные следами танковых гусениц поля и луга да идущие на небольшой скорости колонны танков «Т-55», Т-62, «Т-64», «Т-72» и БМП, которые обгонял их «Урал».
Потом по бокам дороги помаленьку замелькали редкие дома и сараи, в основном разбитые, со следами недавнего боя, пару раз попадались догоравшие постройки, которые никто, похоже, не тушил. У поворотов, на съездах с основного шоссе стояли грузовики и БРДМки. Попадались солдаты в белых касках регулировщиков. Время от времени навстречу «Уралу» проскакивали армейские машины – грузовые «ГАЗ-66», «Уралы», «ЗИЛ-131» и санитарные «буханки». По сторонам по-прежнему тянулся когда-то аккуратный сельский пейзаж. Справа просматривалось море, слева в отдалении мелькали рельсы и шпалы – там проходила нитка железной дороги. Ни поездов, ни особых разрушений на ней видно не было.
Чуть дальше, по мере движения в сторону Копенгагена, от дороги отходили еще повороты-ответвления с привычными уже постами. Одна из длинных колонн танков сворачивала на одном таком повороте, и водиле пришлось слегка притормозить.
Что характерно – гражданского населения не было видно вообще. В уцелевших домах и магазинчиках все было заперто и лишено каких-либо признаков жизни.
Впрочем, отдаленная канонада где-то за горизонтом явно не способствовала желанию местного населения вылезать на свежий воздух из своих домишек и подвалов. Даже, скорее, наоборот.
Километров через двадцать Наташа увидела покосившийся, покрытый рваными осколочными пробоинами, когда-то, похоже, сине-белый дорожный указатель с надписью о том, что впереди город Коге.
У Наташи заныло сердце, и было от чего.
Похоже, это и было то самое место, о котором ей говорил подполковник Шергеда. Пейзаж впереди живо напоминал художественные фильмы о Великой Отечественной войне, особенно те, что показывали Берлин образца 1945 года.
О многом говорило хотя бы то, что природа здесь словно разом утратила яркие краски – все вокруг, насколько хватало глаз, было каким-то серо-черным от пыли, разрытой земли и копоти.
Дорога за указателем была уже расчищена – для этого в военное время много времени не требуется – пускается ИМР или танк с опущенным отвалом для самоокапывания – и всех делов. Многочисленные воронки на полотне шоссе были наскоро засыпаны толком не утрамбованными камнями и землей.
Уходящий вдаль пейзаж по краям дороги представлял сбой месиво из изуродованной разрывами земли и чего-то невообразимого, чередовавшееся с непоправимо разрушенными одно– и двухэтажными домишками и большим количеством разбитой техники, стоявшей вокруг в живописном беспорядке.
Чуть впереди и повыше, в глубине этого несчастного городка, просматривались догорающие здания. Промеж них на узких улицах была видна сгоревшая и еще тлеющая боевая техника. Над дымом пожарищ маячили какие-то островерхие шпили и летали очумевшие птицы, видимо, перепуганные долгим недавним боем, происходившим здесь.
Вообще разбитой техники вокруг торчало значительно больше, чем, к примеру, в районе выгрузки.
Одних чужих разбитых танков тут на первый взгляд было десятка два, и уделали их (похоже, что с воздуха) столь качественно, что вражеским танкистам оставалось только посочувствовать.
Еще на въезде в порушенный городок, у того самого указателя, где местность еще не была обесцвечена, навстречу «Уралу» попались два относительно целых «Леопарда-1». Один стоял с развернутой в сторону моря пушкой и закрытыми люками, размотавшийся брезент из скатки бортового ЗИПа свешивался с брони до самой земли. Танк выглядел целым, но, присмотревшись, можно было увидеть, что в башне и крыше корпуса танка зияло штук пять-шесть слегка закопченных сквозных пробоин не особо большого калибра. Второй однотипный танк с перебитой гусеницей и несколькими сорванными с балансиров катками живо напоминал разломанную детскую игрушку – машина завалилась в кювет, ее левая разбитая гусеница широкой неровной лентой размоталась по земле, далеко за корму танка. Башня с обломанным примерно пополам стволом орудия валялась на боку, чуть в стороне от корпуса, и из-под нее хаотически торчали какие-то мятые железки, обрывки трубок и проводов. А на земле рядом с танком лежало несколько каких-то неряшливых серо-зеленых мешков с разлитой под ними похожей то ли на гудрон, то ли на густое вишневое варенье застывшей субстанцией. Наташа невольно отвела глаза, поняв, что никакие это не мешки, а, судя по всему, убитые датские танкисты.
– Стой, – сказала она водителю, когда «Урал» миновал эти два танка.
Грузовик притормозил.
– А что такое? – спросил водила.
– Сержант, пожалуйста, покури в кабине минут пятнадцать, а я здесь осмотрюсь. Мне очень надо. Подполковник разрешил.
– Ладно, – не стал спорить конопатый водила. – Только давай недолго. А то у нас сейчас с опозданиями строго. Чай не в Балтийске…
– Да не бойся, успеем, – сказала Наташа, вылезая из кабины и закрывая за собой дверь.
Снаружи почему-то воняло свежим костром и горелым бензином. Так, словно это место густо полили горючим и подожгли. Дорога под ногами Наташи была густо усыпана мятыми закопченными гильзами. Часть гильзы были хорошо знакомыми, от автомата Калашникова. Дальше, среди гильз, лежала помятая советская каска «СШ-68» – обгоревшая, словно туристский котелок, и оттого почти черная.
Впереди, на другой стороне дороги Наташа увидела зеленый «ЗИЛ-131» с армейскими номерами и нескольких солдат в пехотной форме, которые с удивлением рассматривали недавнее поле брани. Двое из них что-то делали, наклонившись над придорожной канавой, Наташа не поняла, что именно.
