И тут мы с инспектором уже не смогли удержаться. По-тигриному выскочили из укрытия.
Рябов выхватил из-за пазухи именной браунинг, прицельно выстрелил в спутник-шпион.
Серебристый шар испуганно нырнул в космическую бездну.
Я цепко схватил хакера за шиворот.
Сыщик навел дуло револьвера ему в запотевший лоб.
— Меня зовут Владлен Шавкин, — печально сказал хакер.
— Знаем! — рявкнули мы разом с гениальным Рябовым.
6.
Сыщик смачно харкнул с Эйфелевой башни, щелкнул предохранителем браунинга.
— Молись, хакер! — гортанно произнес он.
— Продался дядюшке Сэму! — завопил я и вознес над головой компьютерного взломщика чугунный кулак.
— Постойте! Ведь именно я перегонял деньги в великую Русь?! — всхлипнул Шавкин. — Друзья, богатая Россия, увы, теряет нравственность и идеалы. Деньги ей противопоказаны, как героин наркоману.
— Нравственность и идеалы? — губы Рябова иронично дернулись. — А как это линкуется с яхтой из красного дерева и небоскребом в Нью-Йорке?
— В Лос-Анджелесе… — Владлен трубно высморкался.
— Поросенок ты, Влад, — усмехнулся сыскарь. — Давай-ка, возвращай деньги в Россию.
Хакер послушно нагнулся над ноутбуком.
Через минуту финансовые потоки, вздрогнув, как река после оледенения, неудержимо набирая силу, потекли вспять, на родину.
— Качай, качай… — строго контролировал я.
Пальцы хакера забили с дьявольской скоростью.
В жилы отечественных предприятий хлынула молодая финансовая кровь.
Уже через полчаса котировки российских акций резко взлетели.
Всюду, от Пекина до Бомбея, испуганно зашептали о русском экономическом чуде.
И точно! Народные банки вновь щегольски оделись в гранит и мрамор. Бутики засверкали хрустальными витринами. Народ облегченно вздохнул во всю свою могучую грудь.
Россия была спасена.
Запад посрамлен…
Статус-кво восстановлен.
Глава 7
Пингвиний спецназ
1.
На Южном полюсе нашей планеты криминала ошеломительно мало.
— Петя, — вдруг резко обратился ко мне сыщик Рябов, — вам известно кто такой императорский пингвин? Подсказка, он обитает на Южном полюсе.
— Пингвин он и есть пингвин, — раздумчиво ответил я. — Из отряда полуптиц, полурыб. Ни рыба, ни мясо. Что-то вроде прапорщика.
Рябов со свистом рубанул воздух ребром ладони:
— А знаете ли вы, что еще совсем недавно императорский пингвин достигал двухметрового роста, весил же под центнер?
— Что же из этого?!
— А то, — торжествующе произнес детектив, — что теперь императорский пингвин весит всего 46 килограмм, рост же его сократился до метра. Раскиньте мозгами, могло ли это произойти само по себе.
Я насторожился.
— Надевайте свою пятнистую шубу и штаны на ватине, — решительно заиграл желваками Рябов. — Мы отправляемся на полюс. В страну вечных торосов и льдов.
2.
На Южном полюсе мне не понравилось.
Я предпочитаю им клейкие березовые листочки и мечтательные апрельские ухмылки московских краль.
Тут же мне никто решительно не улыбался.
Рябов то и дело играл желваками, а карликовые императорские пингвины продолжали привычную пошлую жизнь, совсем не обращая на меня внимания.
И тут появился Михаил Горбачев.
Он широко скалился. Источал здоровье и радость бытия.
— Привет Рябову и Пете Кускову, — радостно воскликнул он. — Приехали проведать пингвинов?
— Какой там проведать… — обкусывая сосульки с губ, сказал я. — Спасать!
Горбачев снял со спины рюкзак. Открыл его.
В рюкзаке покоилась краснодарская килька в томате, мурманская горбуша, дальневосточные крабы.
— Тоже решил подкормить их, — признался он, поправляя каракулевую шапку.
— Вы думаете, они голодают? — сощурился инспектор.
— Еще как! — из глаза Горбачева выкатилась и тотчас замерзла жемчужная слеза.
— Чьих это рук дело? — воскликнул я.
— Это ваше дело уточнить, почему они на тюремном пайке.
— Петя! — не мигая, посмотрел на меня Рябов. — Вы когда-нибудь были в Московском зоопарке? Вольер с императорскими пингвинами видели?
— Ну?
Вместо ответа Рябов вежливо поклонился Михаилу Сергеевичу:
— Извините, Михаил Сергеевич, дела… В Москву, в Москву!
3.
В столице стояла сырая, промозглая погода.
С дубов и осин с угнетающей методичностью слетал багрянец.
Лупил стылый дождь.
В зоопарке в такое время года гадко.
Вот и вольер…
Надпись кириллицей: «Императорский пингвин».
Однако, что мы видим?
Здесь, в Златоглавой, птички превратились во что-то фантастическое.
— Рост под три метра, — цокнул языком Рябов.
— А вес под двести кило, — еще с большим ошеломлением прицокнул я.
Тут я обнаружил, как к нам приближается крохотная, но весьма увесистая фигурка гениального скульптора-монументалиста Махмуда Ркацетелли.
Мы спрятались за информационный щит.
4.
Ваятель нас не засек.
Он коротко свистнул, и пингвины на мощных лапах тотчас подбежали к нему.
Махмуд еще раз свистнул, и первый подбежавший пингвин открыл пасть.
Ркацетелли достал из кармана элегантного плаща баночку, открыл ее, положил в ротовое отверстие пингвина красную таблетку.
Точно по такой же таблетке он дал и остальным императорским пингвинам.
Потом Махмуд надел калашников первому пингвину на крыло-ласту, а сам подошел к вязу, прикнопил к его коре, развернув, как гармошку, портрет президента РФ.
— Зизи, давай! — скомандовал Махмуд.
Пингвин дал мощный залп.
Портрет президента, сплошь изрешеченный, пал ниц.
— Молодчага, Зизи! — ласково прошептал Махмуд, по-отечески швырнул в его пасть свежую кильку.
— Теперь, Зюзю! — обратился Махмуд к другому пингвину.
И пока Зюзю еще не надел автомат, мы с сыщиком выскочили из-за информационного щита.
— Вы имеете право молчать! — крикнул я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
