Мы зашли перекусить в бар ипподрома «Зеленый гул».
Бармен этого заведения Павел Шустиков ловко бросал и почти всегда ловил бутылки с алкогольными напитками.
— Вы ищите скакуна по кличке Кристалл? — хитро прищурился бармен.
— Ничего подобного, — на всякий случай открестился Рябов.
Бармен подкинул бутылку. Чудом поймал. Налил доверху виски. Щедро хлебнул.
— Я вам друг, — сказал он. — Меня не нужно бояться.
— И что же вы знаете? — выступил вперед я, акушер Кусков.
— Думайте о золотом глазе!
4.
Через полчаса мы уже были в глазной клинике профессора Федорова.
Там нас не могло не поразить изрядное количество людей с перевязанными глазами. У кого правый. У кого левый. У многих — оба. У буддистов — три.
И тут мы услышали ржание. Молодое, призывное.
Кинулись по направлению к этому звуку.
Для этого нам пришлось обогнуть илистый пруд, пересечь симпатичную березовую рощицу, перейти вброд чистую, веселую речушку и оказаться на клеверном выгоне.
Там и ржал искомый рысак.
А то, что это был именно он — никакого сомнения. С головы до ног жеребец был усыпан белыми яблоками формы.
Кристалл оказался привязанным к коренастому дубу.
Сыщик подскочил к рысаку, легким движением сапожного ножа перерезал узду.
— Иго-го! — благодарно заржал жеребец.
— Тихо, милок, — попросил я.
Тут кусты пахучего можжевельника зашевелились. Из их недр с гиканьем выпрыгнул здоровенный детина в белом халате.
5.
— Не трогайте конька! — закричал он. — Это мой конек!
Рябов рысью метнулся на спину детине, повалил его на землю.
Схватка продолжалась недолго. Не более часа.
За это время я успел покормить булкой жеребца, сам подкрепился благоуханной земляникой, в причудливом порядке усеявшей весь холм под развесистым дубом.
Наконец убийца в белом халате испустил гортанный крик, взмолился о пощаде.
Тогда я подскочил к детине, связал его резиновым жгутом и сделал укол снотворного.
Инспектор Рябов прислонил драчуна к дубу.
— Теперь лишь обстоятельный рассказ сможет облегчить вашу участь, — строго сказал Рябов. — Для начала, кто вы?
6.
— Я помощник главврача глазной клиники, Феликс Титов, — заикаясь от страха, заговорил детина. — Да, это именно я украл высокопородистого жеребца, носящего имя Кристалл.
— Зачем? — резко спросил я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
— Коллега, — пробормотал Феликс, — у вас есть теща?
— Есть, — неуверенно ответил я. — Хотя какое это имеет отношение к делу?
— Прямое…
— Говорите! — приказал сыщик.
— Развяжите жгут… — попросил Феликс. — Я смирился со своей жалкой участью.
Рябов распутал жгут.
От снотворного Титов стал вялым и уже не представлял никакой опасности.
— Моя теща на одной из восточных войн потеряла глаз, — массируя запястья, сказал Феликс Титов.
— И?.. — резко осведомился сыщик.
— Жена пригрозила мне разводом, если я не спасу любимую маму, — зевнул Титов. — Спасти же маму, то есть, зловредную тещу, мог только золотой глаз бразильской фирмы «Мокко».
— За золотой глаз они потребовали жеребца? — спросил Рябов.
— Да… — горестно ответил Титов.
— Глаз вам передали?
— Передали, — покорно заморгал Титов. — Мама носит его третий день. Золотым глазом она видит в сто раз лучше, чем здоровым.
— А когда должны прийти за жеребцом? — подобрался Рябов.
— Сегодня… — прошептал Феликс.
— Российского жеребчика они не получат, — посуровел сыщик. — Разве что мы его заменим какой-нибудь старой клячей.
— А как быть мне? — вопросил Титов.
— Вы свободны, — сухо проговорил Рябов.
— Но золотой глаз тещи? Они придут за ним! — воскликнул Феликс.
— У вас есть вторая железная дверь? — спросил Рябов.
— Нет…
— Так вставьте. И вооружите дивно прозревшую старушку хотя бы кастетом.
— Я пойду?.. — позевывая, потупился Титов.
— Идите, — разрешил ему Рябов, а когда мощная спина в белом халате зашуршала в кустах можжевельника, крикнул: — Пусть ваша мамулек недельку-другую не кажет носа из дома.
Я взял жеребца за поводок.
Конек перебрал высокопородистыми ногами, заржал:
— Иго-го!
— Молчи, дружок, молчи… На родном ипподроме наржешься!
А затем я, Петр Кусков, гениальный сыщик Рябов и элитный рысак Кристалл, несколько смущенный резкой переменой своей участи, стремительно вошли в кусты можжевельника и двинулись к метро «Беговая».
Глава 19
Человек с заячьей губой
1.
Убийство г-жи Ивановой потрясло всю Москву.
— Зачем ее убили? — гадали обыватели. — Почему угробили именно её?
Только сыщик Рябов и я, акушер второго разряда, Петр Кусков не задавали досужих вопросов.
— Петя, — интимно понизив голос, произнес Рябов, — мы должны отыскать киллера!
— Инспектор, — не менее интимно ответил я, — мы найдем его.
2.
В доме госпожи Ивановой нас не ждали. Сама г-жа Иванова была мертва и не принимала гостей. Не до сабантуев.
Да и кто нас мог ждать, ведь мы проникли в злополучную квартиру не с парадного крыльца, а через подземный ход, оставшийся со времен русско-турецкой кампании. О лазейке знал только Рябов. И даже мне, его другу, он завязал глаза черной шелковой лентой.
Взломав паркетные плиты, мы оказались в квартире. Где-то пел сверчок в какой-то рваной, даже синкопированной тональности.
Иванова лежала на велюровом диване с закрытыми глазами.
— Кто вас убил, госпожа Иванова? — резко спросил я.
— В этом деле замешан человек с заячьей губой, — сквозь зубы произнес инспектор Рябов. Достал из кармана клетчатого макинтоша раскладной саксофон, заиграл двусмысленную мелодию «Когда святые маршируют».
— Интересно, тут есть мужская комната? — сжал я кулаки.
Сыщик вынул перламутровый мундштук, аккуратно обтер льняным платком:
— Иванова — женщина. Откуда же мужская комната?
Я еще сильнее сжал кулаки и решил терпеть.
