Фидель склонил львиную голову.
6.
В гримерной от табачного дыма было душно и отчаянно тесно от блестящих шмоток стриптизерш, разбросанных по углам.
Кастро тяжело сел на завизжавший стул:
— Революция захлебнулась…
— Вы затопили «Гранму»? — быстро спросил Рябов.
— Мой брат, Рауль.
— Зачем? — удивился я.
Фидель долго раскуривал знаменитую сигару, выпустил из мохнатых уст три кольца:
— С «Гранмы» пора десантироваться новым революционерам. Рауль этого очень боится.
— Почему вы не остановили его? — побагровел я.
— Лично я? Устал от стрельбы, — усмехнулся Кастро.
На улице мимо нас прошел Эрнест Хемингуэй, радостно зажимая блокнотик под мышкой. Он хорошо поработал и направлялся в ближайший кабачок пропустить бокал граппы.
— Мы идем к товарищу Че? — спросил я Рябова.
— Вылетаем в Москву.
— Однако кубинская революция в опасности?
— Революционеры, в конце концов, могут купить новую «Гранму». Если каждый патриот даст хотя бы одно песо…
— Можно свое песо я внесу прямо сейчас? — предложил я.
Сыщик крепко обнял меня:
— Спасибо, товарищ!
Поджав жилистые ноги, над нами пролетели фламинго.
Они летели явно к Москве.
Там пахло переменами и революцией.
— Сахарный тесак Че Гевары понадобится нам в стране берез и осин, — словно прочитав мои мысли, жестко произнес Рябов.
Глава 48
Ганди изгоняют на Марс
1.
Однажды за полночь, сверкая в лунном свете кожаным пальто, сыщик Рябов вихрем влетел в мою спальню, напугав до полусмерти мою бывшую жену Люси и старую кошку Изольду.
— Акушер Кусков, — изумился он, — вы спите? Махатма Ганди в опасности, а вы нежитесь в объятиях глупого Морфея?
Не задавая досужих вопросов, я стремительно надел пятнистые штаны со штрипками, прихватил на всякий случай пару ампул с цианистым калием, выскочил вслед за Рябовым в московскую мглу.
2.
Дели готовился к запуску первого космонавта на Марс. Стоял привычный для пафосного мероприятия ажиотаж.
Всюду по улице шлялись священные коровы, гремели колокольчиками неприкасаемые, там и сям пестрели плакаты с первым космонавтом Индии.
Им должен был стать Махатма (Мохандас Карамчанд) Ганди.
Почему именно его англичане отправляли на Марс, ни для кого не было секретом. Ганди, с его разрушительным ненасилием, вывел колонизаторов в пробковых шлемах из себя. Его посылали на верную гибель.
— Ребята, — обратился к нам Махатма Ганди, — пусть я сгину. Пусть! Только вы должны отыскать пропавшие три рисовых зерна.
— Дорогой учитель, — воскликнул растроганно я, акушер второго разряда, Петр Кусков, — если вы хотите покушать, за этим дело не станет. У нас есть сотняга-другая баксов. Мы вас покормим калорийной пищей. Сосиски с горчицей. Копченый ломоть буженины с хреном.
— Причем тут жратва?! — опустил лысую голову мудрый Ганди. — На трех рисинках, как в трех томах, записаны все основные афоризмы моей славной теории.
Рябов зорко оглядел скудное жилище мастера.
— Может, у вас водятся куры, индоутки, гуси? Ну, я даже не знаю, что у вас тут в Индии в наличии, павлины, наконец? — спросил детектив. — Коварные животные могли склевать рисовые письмена.
— Птицы не понимают грамоты… — вовремя вставил я.
— Принципиально не ем мяса, — печально посмотрел сквозь стальные очки Ганди. — Я уже даже забыл, как выглядит курица.
— Россиянам знакомы ваши проблемы, — буркнул сыщик и добавил: —Дело принимает крутой поворот.
3.
Старт космического корабля «Махатма-1» должен был состояться завтра, в двенадцать часов по полудню.
Серебряное тело ракеты гордо возвышалось на стапелях.
— Давайте взорвем к чертовой матери это межгалактическое сооружение! — внезапно предложил я, акушер Кусков.
Сыщик сверкнул на меня черными очами:
— Я не сторонник мер столь радикальных. К тому же, англичане быстро сварганят новую ракету. Ганди заложник мирового разума. С этим придется смириться.
Быстроногий кули довез нас до делийского железнодорожного вокзала. Здесь с Рябовым мы решили перекусить, почитать свежую желтую прессу.
Съев парочку ароматных рисовых лепешек, мы углубились в чтение.
— Сейчас на вокзал, — сощурился я, — должна прибыть делегация Мао Цзэдуна.
— Чует мое сердце, неспроста, — шепнул мне ртом, еще не освободившимся от рисовой лепешки, сыщик. — Мао приезжает только в судьбоносное время.
4.
В клубах молочного пара, весь кумачах транспарантов «Мао — красное солнышко!», махонький паровозик резво подлетел к железнодорожной платформе.
Из поезда, как горох, посыпались идеологические работники высшего и среднего звена, гетеры-разведчицы международного пошиба, кулинары с толстенными книгами «О вкусной и здоровой пище», сотня-другая хунвейбинов (красных охранников) и десяток-другой цзаофаней (бунтовщиков по заказу).
В свои семьдесят пять лет Мао недавно продемонстрировал всему миру отменное здоровье, проплыв по реке Янцзы 15 километров. Естественно, после такой демонстрации по Китаю прокатилась лавина погромов. Цзаофани и хунвейбины работали, не покладая рук и даже ног.
Великого кормчего вынесли из мягкого вагона на бамбуковых носилках.
— Слава великому Мао! — раздавалось то там, то сям.
Узкоглазый властитель внимательно глянул на меня с Рябовым:
— Русские?
— Узники совести из России, — мы его успокоили.
Мао чуть заметно качнул головой. Атланты-носильщики, взбивая босыми ногами делийскую пыль, резво понесли кормчего к центру города.
— До старта ракеты остается меньше суток! — воскликнул сыщик.
На всякий случай я, акушер Кусков, ощупал в кармане две ампулы с цианистым калием.
5.
Кто был в Индии, тот знает — тут пропасть обезьян и слонов.
Слоны выкорчевывают деревья.
Обезьяны типа орангутангов или шимпанзе шатаются без дела по джунглеобразному лесу. Визжат и гадят.
Оторвав свои взгляды от здоровяка Мао, мы решили заняться обезьянами и слонами.
«Почему?» — спросите вы.
Интуиции подсказывала — копать нужно именно здесь.
Одна обезьянка особенно поразила наше воображение.
