– А тот факт, что меня в убийстве подозревали, наоборот, забудут не скоро.
– Так память человеческая устроена, – «утешила» я, – но ничего, тебе же здесь уже начинает нравиться?
– С чего это ты взяла? – ужаснулся Роман.
– Делаю простой вывод. Из твоего упорного нежелания сотрудничать!
– Что случилось? Можешь объяснить?
– Кто-то прислал снимки в полицию. Где ты в компании с убитой девушкой танцуешь в ночь ее смерти!
– Какой ужас! – Подросток схватился за волосы обеими руками.
– Ужас не в существовании снимков, а в том, что ты промолчал об этом! Чтобы помочь, я должна все о тебе знать и верить твоим словам! Как это возможно сейчас?!
– Прости, – Ромка низко опустил голову, – как только ты стала подробно о том вечере расспрашивать, я хотел рассказать! Правда! Но побоялся. Мама могла все узнать, а гнев ее порой бывает…
– Не матери тебе сейчас нужно бояться. Эти фотографии усугубили твое положение, которое и так было не слишком хорошим. Рассказывай все без утайки!
– Мама нам всегда запрещала развлечения. А если и отпускала куда, то в компании телохранителя! Я против Гришки ничего не имею, но не могу представить себе этот тандем: мы вдвоем на танцполе! И я пытаюсь заговорить с понравившейся девушкой, к примеру! Ужас и стыд!
– Ты в кого-то влюбился?
– Нет. Просто надоело так жить! Ритка мирилась вроде, а я больше не мог. Ну вот, и стал сбегать из дому по вечерам. Вылезал в окно, там мимо камер к гаражам. Брал машину у охранника. Ходил на дискотеки или в клубы. Возвращался тем же манером. Пойман не был ни разу, финансы наши мама особо не контролирует. Да я много денег и не тратил.
– Часто так делал?
– Раз в неделю или два. Последние месяца четыре – пять, может.
– И с Машей у тебя отношений действительно не было? Знаешь, что подумает следователь, когда услышит эту историю?
– Что мы или встречались, или она меня шантажировала.
– Да, ты сам дал им в руки два мотива. Выбирай, что понравится больше: убийство на почве ревности или избавление от шантажиста.
– Я действительно иногда встречал Машку на тусовках. Порою, как в тот вечер, мы некоторое время танцевали рядом. Но она меня не шантажировала, ей и в голову не приходило, что я сбегаю из дома. И парой мы не были никогда. Машка вообще говорила, что ждет кого-то.
– Кого именно?
– Не сказала. Она любила играть роль «Мисс Загадочность», и расспрашивать – означало лишь поощрять ее к большей таинственности. В тот вечер я не видел рядом с ней никого, наверное, ушел раньше.
– Во сколько?
– В половине первого уже дома был.
– Кто вас мог снимать, не заметил?
– Нет.
– В каких местах ты обычно встречал Машу?
– Дискотека на проспекте Малиновского, за авторынком. Ночной клуб под названием «Шабаш», это в центре примерно.
– Там есть стена, украшенная изображением ведьмы на метле?
– Фото, картинки и даже огромное чучело из папье-маше в остроконечной шляпе. Ты там бывала?
– Нет. Но отправлюсь в самое ближайшее время. На одной из фотографий я заметила часть ведьмовской метелки. Где этот клуб находится, можешь объяснить точнее?
– В центре, на улице Пушкина.
– Вот его и нужно посетить в первую очередь.
* * *
Я попрощалась с Романом и отправилась на поиски клуба. Разумеется, время для посещения ночного заведения еще раннее. Но, думаю, сотрудники уже находятся на месте. А поговорить мне нужно именно с ними. Надеюсь, внимательный бармен или официант вспомнит ребят.
Ночной клуб «Шабаш» пользовался популярностью у ростовской молодежи. Это подтверждали толпа на снимках, присланных в полицию, и куча различного мусора, которую выгребали уборщицы на следующий день после развлечения милых деток.
Как я и предполагала, работа шла полным ходом. Помещение приводили в порядок перед открытием. Начищали до блеска посуду и все полированные поверхности.
– Девушка, вообще-то сюда нельзя. Мы закрыты, – бармен, молодой симпатичный паренек, деловито натирал стаканы, расставлял их и развешивал над стойкой на специальных держателях и полках. И с интересом поглядывал на меня.
– Я по делу, – я протянула удостоверение детектива, которое уже предъявляла на входе.
– Это не полицейское, – едва взглянув, заявил он.
– Точно, – усмехнулась я, – большой опыт?
– Ну, не в церковном хоре тружусь. Разное бывает. По пятницам и субботам особенно – дурдом. Но я не в обиде. Наша зарплата напрямую от кассы зависит, а касса – от количества и платежеспособности посетителей.
– И против парочки вопросов ты не станешь возражать?
– Это был первый? – деловито уточнил парень.
Мы дружно рассмеялись.
Я достала телефон, нашла снимок и положила на стойку перед ним.
– Посмотри, у вас снимали?
– Да. Вон там, ближе к танцполу.
– А случайно не видел, кто?
– Вечером тут такая толпа. Я дальше стойки просто физически ничего не вижу. Это нужно у охраны спросить. Они обязаны следить за подобными вещами, съемка в нашем заведении строго запрещена для посетителей и сотрудников.
– А ребят на снимке не узнаешь?
– Я честно очень хотел бы помочь, но обычно запоминаю первую сотню клиентов за вечер. Дальше лица сливаются в одно сплошное, размытое цветовое пятно.
– Которое снится дома по ночам?
– Я все больше днем отсыпаюсь. Но да, снятся шум, размытые лица, бутылки, бокалы, шейкер, вертящиеся вокруг меня, бедного, в непрерывном калейдоскопе.
– Понятно, – разочарованно протянула я.
– Мила, Ира, Таня! – неожиданно крикнул парень куда-то в глубь служебного коридора. – Официанток позвал, пусть девчонки глянут.
– Спасибо.
– Да не за что пока.
– Чего тебе?
– Подойдите все на минутку.
– Что? – Три девушки стайкой выпорхнули из темного коридора. – Мы считаемся вообще-то.
– Не могли бы вы взглянуть на фото? Может, кто вспомнит этих ребят.
– Нет.
– И я не знаю их.
– А я узнаю. И парня, и девушку, – сказала хрупкая блондинка, – они алкоголь никогда не заказывали, и я не понимаю…
– Тише, тише, вас как зовут?
– Таня.
– Танечка, давайте присядем. Я частный детектив, Евгения Охотникова. Веду расследование, и вас никто и ни в чем обвинять не собирается. Просто нужно поговорить.
