Дейл взглянул на часы. Было около шести вечера. Библиотека закрывается в девять. Он здорово проголодался. Вздохнул, не желая бросать расследование на полпути, и пошел к полкам.
Мягкая старая книжка с развалившимся корешком, которая, судя по листку выдачи, наклеенному на передней обложке, последний раз выдавалась двадцать седьмого июня шестидесятого года – книга того самого типа, который, насколько было известно Дейлу, давно списан во всех «современных» библиотеках, – принесла ему призовое очко. Она называлась «Местные мифы и предания Англии и Корнуолла». Эти самые yeth– или wisht-гончие оказались, как он и предполагал, гончими преисподней, демоническими псами, рыщущими по вересковым пустошам. Своего рода собаками Баскервиллей. Всегда только черные. Оказалось, что с демоническими черными собаками, призрачными псами, духами связано множество преданий Ланкашира, западного Йоркшира, Корнуолла и холмов Куанток в Сомерсете.
В Брук-хаус в Сниттерфилде, в старинном доме, где когда-то располагалась гостиница «Звонкий ручей», во время Второй мировой войны постояльцы и местные жители наблюдали появление гигантского черного пса. У него были налитые кровью глаза, и он, проходя по свежевскопанному саду, не оставлял следов.
В 1190 году от Рождества Христова хроникер по име-ни Вальтер Мэп описывал случаи появления на боло-тах Уэльса призрачных черных собак, огромных, кро-вожадного вида, рыщущих по пустошам. Эти жуткие псы неизменно предвещали чью-нибудь лютую смерть.
В воскресенье 4 августа 1577 года прихожане церкви в Бангее, в графстве Саффолк, пережили незабываемое ужасающее событие. В нескольких письменных источ-никах говорилось о наводящей жуть черной собаке, которая внезапно появилась прямо в церкви; истекая слюной и завывая, эта собака носилась по проходам, пока верующие взывали к помощи Господа. Три человека коснулись пса, двое скончались на месте, а третий обмяк, словно «вспоротый кошель». В разных отчетах, но в том же августе 1577 года, говорилось, как эта же или по-хожая собака появлялась в церкви в Блитбурге, в семи милях от первой церкви, там она убила еще троих че-ловек и вызвала «смятенье духа» у остальных.
Дейл добрался до 1613 года от Рождества Христова, когда «пес черен, громаден, аки бык» вдруг возник в разгар службы в Грейт-Черч в Кенте, убил больше дю-жины человек, проломил стену и исчез.
Дейл принес еще несколько старых книг, где про-слеживались легенды о Черных Псах вплоть до «Бео-вульфа», выяснил, что Грендель изначально был вол-ком, «из глаз его бил гибельный огненный свет», и в итоге узнал, что корни легенды теряются в доисториче-ском тумане, во франкской «Lex Salica» и «Lex Rupiaria», в легендах о волках Одина в «Grimnismal», в поэме из «Эдды» «Helreith Brynhildar», где говорилось о неких hrot-garmr, «завывающих псах», которые пожирали трупы и выдыхали огонь. Все черные собаки во всех этих источниках, кажется, искони ассоциировались с трупами, покойниками, погребениями, погребальными кострами и загробным миром. Дейл вспомнил, что слово «варг» означает еще «тот, кто тревожит мертвых».
Дейл решил, что уже запросто может садиться за докторскую диссертацию по теме, нужно только докопаться до кое-каких первоисточников и иметь в запасе несколько лет. Судя по всему, связь между призрачными черными собаками и «царством мертвых» тянулась через всю индоевропейскую мифологию в доисторические времена, через ведические, греческие и кельтские мифы; гончие ада встречались даже в такой эпической скандинавской поэме, как «Baldrs draumar» («Сон Бальдра»), они оставили отпечатки своих лап и в легендах американских индейцев; несущие смерть дьявольские псы имели место и в ритуалах алтайских шаманов, и в до-классической Греции, и в индусской «Махабхарате», но все равно следы их уходили назад, к Анубису и его товарищам по загробному миру.
От всего этого у Дейла разболелась голова.
Он поставил на полку последнюю книгу, увидел, что в библиотеке, кроме библиотекаря, остался только он один, поразился, взглянув на часы, которые показывали без трех минут девять, и вышел в холодный вечер к своему пикапу.
Дейл был как раз между Оук-Хиллом и Элм-Хейве-ном, когда зазвонил сотовый телефон. От внезапного звука он так дернулся, что едва не съехал с темной окружной дороги, и схватил трубку с пассажирского сиденья, на котором она пролежала без дела много дней.
– Алло?
На линии была тишина, но явственно чувствовалось чье-то присутствие. Разволновавшись, Дейл съехал с пустого шоссе на обочину. Он решил, что звонит его любовница Клэр – последний раз они разговаривали по телефону больше года назад – и хочет сказать, что его жизнь, его мир могут возродиться.
– Папа?
Какой-то миг Дейл не чувствовал ничего, кроме головокружения. Голос, два слога – и вот он, весь недостающий контекст.
– Папа? Ты меня слышишь?
Это была его старшая дочь, Маргарет-Бет, Маб, которая училась в колледже Клермонт в Калифорнии.
– Маб? Что случилось, детка? Что произошло? В трубке слышалось учащенное дыхание.
– Мы тут с ума сходим, пытаясь с тобой связаться. Где ты был все это время?
Дейл в смущении покачал головой. Мимо проехал какой-то джип. Пожилой водитель внимательно осмотрел машину Дейла, решив, что тот, возможно, нуждается в помощи.
– Я все время был здесь, в Иллинойсе, детка. Ровно там, где, как я всем говорил, и буду. У вас все в порядке?
– У нас все в порядке, папа. Но там у тебя нет телефона, и ты не берешь трубку своего мобильника. Мы с Кэти пытались тебе дозвониться, писали тебе. Ты получал наши письма?
Дейл заморгал. Он сказал своим дочерям, как и всем своим коллегам и деловым партнерам, что будет заезжать за письмами в Элм-Хейвен, на почту, в отдел «До востребования». Он даже и не подумал туда заглянуть.
– Прости меня, детка. Я был… очень занят. – Он сознавал, как глупо звучит его оправдание. – А что случилось, Маб? Ты звонишь из Клермонта?
– Нет, папа. Я дома, рождественские каникулы. Мы хотели узнать, не приедешь ли ты… обратно сюда. – Дейл услышал непроизнесенное «домой».
– Рождественские каникулы? – повторил он, снова смущенный. – Но до Рождества еще несколько недель, Маб. Почему ты приехала домой так рано?
Повисло молчание, нарушаемое только гулом мотора «лендкрузера» и шорохом статического электричества, переносящего звук на огромное расстояние.
– Па… вовсе я не рано, – после долгой паузы заговорила Маб. – Сегодня двадцать второе декабря.
Дейл засмеялся.
– Нет, что ты, крошка! Всего несколько дней прошло со Дня благодарения!.. – Он замолчал, не собираясь рассказывать дочери, что провел праздник с женщиной, о которой они никогда не слышали. – А если серьезно, почему ты уже дома?
– Папа! – Теперь в ее голосе явственно звучало огорчение. – Сегодня двадцать второе декабря. Завтра канун Сочельника. Перестань так шутить. Ты меня пугаешь.
– Прости, детка.
