– Короче! Еда стынет, – бестактно перебила его свинья Хрюня, за что получила презрительный взгляд Суси и одобрительный Куки.
– Ещё долго можно перечислять всё это, – продолжал лось, – но я вижу, стрелка часов уже приблизилась к двенадцати. Предлагаю поднять бокалы с лимонадом!
При этих словах Кролик вскочил со стула и подбежал к ёлке. В лапах его каким-то образом оказалась деревянная колотушка. Размахнувшись, он со всей силы ударил колотушкой по часам, которые до этого сам же бережно расставил. Раздался громкий звон, в разные стороны полетели пружины и шестерёнки. Звери недоумённо зашептались. Вольгерух обернулся и, увидев, что творит Кролик, закричал:
– Нет, нет! Что ты делать?!
– Ты же сам сказал – бьют двенадцать часов. Вот я и бью. – Кролик снова размахнулся и разбил следующие часы.
– Ура! – неуверенно прокричал Суся.
– Ура! – громко поддержала его Кука.
Тут уж все звери перестали сомневаться и громко захлопали и закричали. В общем гомоне потонул одинокий крик Вольгеруха:
– Нет, вы не так меня понять! Часы сами бьют, их бить не надо!
Но его никто не услышал. Наконец двенадцать часов были разбиты, и в наступившей тишине раздались скрежет и шипение. Это большие напольные часы в тронном зале, до которых не добрался Кролик, собирались пробить полночь.
– Вот и наступает Звероновый год! – таинственным голосом произнёс Вольгерух. Он достал из кармана какую-то ветку, поджёг её над пламенем свечи, и она заискрилась в его лапах.
– Ах, как красиво! – прошептала ворона Муза. – Суся, я хочу такую же штучку!
– Для тебя, моя Муза, хоть комету с неба! – восторженно взвизгнул хорёк.
– Это есть бенгальский огонь, – пояснил Вольгерух.
И тут по всему замку раздался бой часов: «Бом, бом, бом!»
– Три, – шёпотом считали звери, – четыре, пять…
За окном светила яркая луна, тихо падал снег. На столе горели свечи, еле освещая сидящих гостей.
– Десять, одиннадцать, двенадцать! Ура!!!
С последним ударом часов в зале случилось что-то невообразимое. Загремела музыка, на середину зала выскочила ворона Муза в сопровождении «Воронушек International» и крикнула в микрофон:
– А теперь подпеваем мне и веселимся! – и она запела свою новую песню:
Наступает Новый год!
– Вот!
Быстро встанем в хоровод!
– Вот!
Раскрывай пошире рот!
– Вот!
Чудо пусть произойдёт!
– Вот!
Повсюду загорелись разноцветные лампочки, которые замигали в такт музыке. Раздались громкие хлопки – это Тушкан набрал в лапу горсть хлопушек и одновременно их взорвал, обсыпав всех блестящим конфетти. Гости, едва осушив бокалы с лимонадом, кинулись танцевать. За столом остались только Кука, Хрюня и две старые выдры. Кука и Хрюня – из-за лакомств, а выдры – из вредности.
– В наше время не так всё было, – хмыкнула одна выдра и подцепила на вилку грибок.
– Да-а, – протянула вторая, – не так.
– В наши годы все в галошах ходили и вели себя прилично.
– Хватит ворчать! – жуя салат, сказала Кука. – Лучше бы вон пошли и свои старые кости растрясли.
От этих слов одна выдра подавилась грибком, а другая лимонадом.
– Что за бестактность! Куда мир катится?!
Кукушка опустошила свою тарелку, выскочила из-за стола и ринулась в толпу танцующих, по пути прихватив Тушкана. Хрюне тоже не терпелось заняться любимым делом. Быстренько доев всё, до чего смогла дотянуться, она схватила фотоаппарат и побежала снимать гостей.
Веселье охватило всех: Кис-Кис забрался на сцену и подпевал Музе. Хорёк Суся стоял возле сцены и махал бенгальскими огнями над головой. Лось переминался с ноги на ногу посередине зала и всем говорил, что его танец называется «Солидным». Тушкан подбрасывал кукушку прямо к потолку, а потом ловил её. Правда, один раз промахнулся, и Кука рухнула прямо в лапы бобра Бобровича. Бобёр очень смутился и потом весь вечер прятался от кукушки за шторами. Фу-Фу кружился на месте, словно хотел поймать свой хвост. Спать ему совершенно не хотелось, будто не он был ранен снотворной пулей. Ворона Карра и ворон-бармен танцевали странный вороний танец под названием «Карате». В конце концов даже выдры решили тряхнуть стариной и показать молодёжи, как надо праздновать.
Спев три песни подряд и сыграв соло на ложках, Муза решила сделать перерыв. Тут же на её месте оказался Кролик.
Он взял микрофон, кокетливо поправил свои косы и громко сказал:
– Стишок!
Куда бегу я, знать не могу я —
У нас, у кроликов, особенный маршрут!
И вы едва ли меня здесь ждали,
Но дверь открылась, и Кролик тут как тут!
Привет от старых котлет!
– Здесь так весело, что лапы сами спать ложатся… – пробормотал во сне Шиша.
Потом на сцену вышел Вольгерух.
– А теперь, внимание! Все вы кричать: «Раз, два, три – ёлочка, гори!» – скомандовал он и подмигнул бобру Бобровичу.
– Раз, два, три! Ёлочка, гори! – закричали звери.
Но ёлочка почему-то загораться не хотела. Она стояла тёмная и безрадостная.
– Гирлянду забыл подключить! – стукнул себя по лбу бобёр.
Он тут же выскочил из зала. Из коридора послышался какой-то грохот и бормотание. Звери замерли в ожидании. И тут в тишине раздался стук в дверь.
– Кто это?
– Может, мы кого-нибудь забыли пригласить?
– Хо-хо-хо! – послышался громкий голос. – А вот и я!
Двери распахнулись, и на пороге появилась странная фигура.
Глава 13
Подарочек
Мимо ёлок пробегаешь,
Иногда уколешь нос,
И не думаешь, не знаешь,
Что сажал их Зверь Мороз!
Никто не видел, как к бобру подскочил какой-то зверь и, быстро заткнув ему лапой рот, оттащил за занавеску. Через минуту из-за занавески вышел совсем другой Зверь Мороз. Правда, выглядел он намного хуже: шуба обвисла, шапка закрывала глаза, а борода и вовсе волочилась по полу.
А за дверьми зала уже раздавались радостные крики:
– Зверь Мороз! Зверь Мороз!
– Хо-хо! А вот и я!
В зал, гордо задирая ноги, вошёл Зверь Мороз.
Звери застыли с открытыми ртами. Зверь Мороз, наступая на собственную бороду, обошёл зал и, задрав голову, уставился на ёлку, будто никогда раньше не видел деревьев.
Лось, подняв брови, спросил:
– Бобрович, с тобой всё хорошо? Ты выглядишь, словно сдутый воздушный шарик!
