— А-а-х-х-х-р-р-р-р-о-р-р-р-р-р-р-р… — уже громче, со всех сторон навалился на визиря ужасный рокот. Он стиснул ладонями голову, закрывая уши, но звук не затихал. И тут Хамид понял, что пугающий звук приходит к нему не извне, а гремит в его собственной голове, заставляя вибрировать кости черепа и сжимать до боли зубы.
— А-х-х-р-р-о-р-р-р-р-р… А-х-р-о-р-р-р-р… А-х-р-о-р-р-р… — визирь начал различать, что это не просто рокот и беспорядочный набор звуков. В голове его рождалось слово, даже не слово, а как будто чье-то имя.
«А-Х-Р-О-Р», — пять букв ярко вспыхнули и продолжали гореть перед внутренним взором Хамида. Глаза из пирамиды пристально смотрели на него, смотрели все четыре и, казалось, вот-вот просверлят его насквозь.
«Ахрор», — мысленно повторил визирь.
Усилием воли он отнял руки от головы и, превозмогая страх, положил на ладонь пирамидку. Слегка покрутил верхушку и понял, что она действительно могла вращаться вокруг своей оси и сдвигаться в разные стороны, как маленькая крышка. На чем она держалась, было непонятно. Как будто она притягивалась, как магнит, к остальной части этого загадочного предмета. Высота ее составляла третью часть от высоты всего изделия. Он сдвинул верхушку, чтобы восстановить первоначальный вид предмета, она защелкнулась и тут же слилась с остальной поверхностью. Пирамидка закрылась. Звук стал тише, напряжение рокота ослабло, но не прекратилось. Глаза по-прежнему смотрели прямо в лицо визирю, неумолимо и бесстрашно, каждый с поверхности своей грани.
— Ахрор, — тихо произнес визирь.
Глаза в пирамидке заметались в своих плоскостях, но выйти не могли, как будто что-то их держало. С бьющимся сердцем, дрожащими от напряжения пальцами визирь сжал верхушку пирамиды и сдвинул ее. Она на удивление легко поддалась и плавно отъехала в сторону, удерживаясь на нижней части пирамиды лишь одним ребром и обнажив гладкий ровный срез. Никакой полости внутри пирамидки не оказалось, она была вся выточена из цельного куска камня. Но как в таком случае двигались глаза внутри? Где они находили пространство для перемещения?
— Ахрор, — уже громче повторил визирь и положил открытую пирамидку на стол.
Он сделал это движение непроизвольно, но именно это сохранило ему руку. Потому что как только он произнес это слово, из центра пирамидки вырвался столб огня такой силы, что чуть не пробил потолок кабинета. Ничего не опалив, не издав при этом ни единого звука, в абсолютной тишине. В кабинете стало жарко, все пространство комнаты заполнила черная, похожая на дым, но без запаха, бесплотная субстанция. Хамид протер глаза, но видимость вокруг не улучшилась. Он не знал, куда идти. Окруженный черной, как ночь, материей, он потерял ориентацию в пространстве своего кабинета. Красный глаз плавно возник прямо перед лицом визиря, колеблясь в складках черного дыма. Слева и справа от него возникли еще два глаза. Визирь сделал шаг назад и на всякий случай повернул голову. За его спиной колыхался еще один, четвертый, красный глаз. Визирь Хамид не помнил, сколько прошло времени. Он стоял в жуткой тишине, в полном мраке, окруженный четырьмя страшными глазами. Он начал понимать, что пирамидка, возможно, использовалась не для того, чтобы скрыть от людей что-то находящееся внутри нее, а для того, чтобы защитить окружающий мир от воздействия того, что в ней спрятали.
— Что происходит?.. Кто вы?.. — спросил визирь, когда наконец-то к нему вернулся дар речи.
— Ты звал меня, хозяин, — низкий, тяжелый голос раздался одновременно со всех сторон.
— Кто ты? — снова, но уже резче, спросил визирь Хамид. Он не привык произносить один и тот же вопрос дважды.
— Ахрор! — прозвучало со всех сторон.
— Что такое Ахрор? — нащупав край стола, визирь присел на него.
Страх начал отступать, и на смену ему пришло раздражение и злость от непонимания того, что происходит вокруг. Внезапно черная субстанция, заполнившая пространство комнаты, начала сжиматься и уплотняться. Она приняла форму очень высокого человека в длинном черном бесформенном плаще; голову незнакомца прикрывал черный тюрбан, под которым горели ярким огнем два красных глаза. Черная субстанция в человеческом облике плавно прокрутилась вокруг своей оси, собрав остатки развеявшегося по всему кабинету дыма, и повернулась лицом к визирю. Он успел заметить, что еще два красных глаза расположились на затылке той части этой странной фигуры, что можно было условно назвать головой. Незнакомец взмахнул рукой, приподняв при этом полы своего длинного черного одеяния, прижал ее к груди и сделал небольшой поклон, не отводя при этом горящего взгляда двух передних глаз от визиря. В кабинете стало светлее, проявились очертания знакомых предметов. Из открытого выхода на веранду в кабинет подул свежий утренний ветер. Стало видно, что ночные сумерки на улице начали растворяться под наплывом энергии восходящего солнца.
— Ахрор — это я, хозяин, — пророкотала черная субстанция. — Я — джинн. Я долго ждал, когда меня выпустят на свободу.
— Джинны живут в сказках, — сказал, ухмыляясь, Хамид. — Я знаю о многом, но ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь встретился с джинном. Я тебе не верю. Докажи, что ты джинн.
— Как мне доказать тебе, хозяин, что я джинн? — глаза Ахрора как будто немного прищурились. — Я могу выполнить любое твое желание… Если оно будет находиться в пределах моего умения.
— А что ты умеешь делать? — спросил Хамид, не скрывая своего интереса и разгорающегося любопытства. Ему нравилось, что этот устрашающего вида джинн обращается к нему «хозяин».
— Я могу за минуту разрушить это здание… За несколько минут я могу разрушить этот город так, что от него останется ровное место и ничто не будет напоминать о его существовании… Я могу одним взглядом испепелить любого, кого прикажешь… Я могу потрясти землю до самых глубин… Я могу образовать горы на ровном месте… Я могу горы растереть в песок, сравнять с землей, и только свист ветра будет раздаваться над новой пустыней, — медленно, с паузами после каждой фразы пророкотал Ахрор.
— Это все слова. Покажи мне, что ты можешь на деле, — сказал жестко Хамид.
— Приказывай, хозяин!
Визирь вышел на балкон и посмотрел вниз, на сад под окном. Рядом с фонтаном стоял огромный кусок зеленого мрамора, из которого приглашенный мастер должен был выточить вместительные вазоны для редких экзотических цветов.
— Убери этот валун с моих глаз долой, — приказал визирь.
Ахрор подобрался к краю балкона и сфокусировал взгляд передних глаз на камне. Их яркость усилилась. Казалось, что вот-вот из них начнет вырываться огонь. Хамид прикрыл глаза руками, он больше не мог смотреть на эти пылающие глаза. Однако вместо огня из передних глаз джинна вырвалось по тонкому лучу ярко-красного цвета. Ахрор собрал своей темной рукой два луча в один и направил на лежащий внизу камень. Раздался хлопок, и по поверхности земли прокатилась волна, за ней другая и следующая; они бежали, одна за другой, распространяясь все дальше и дальше во все стороны света. Затряслись деревья в саду, задрожали стены дворца, видно было, как, поднимая тучи пыли, сотрясается дорога и все прочее, что лежало вокруг. Именно эту волну землетрясений испытали на себе мулла Кадыр, его ученики и другие жители Хамрабада. Визирь Хамид посмотрел вниз и вскрикнул от удивления. Камня на месте не было. Вернее, на месте камня не было ничего. Только зеленая пыль, которая разметалась по саду и слилась с травой.
