Они въехали во двор в сгущающихся сумерках, но вокруг было достаточно света от висевших вдоль навесов ламп и от углей, ярко тлеющих в огромных жаровнях, на решетках которых лежали бараньи туши. Огороженный от внешней дороги воротами и высокой оградой, караван-сарай представлял собой несколько двухэтажных построек. У них были большие веранды, устланные мягкими одеялами. Там, возле низких столиков, сидели посетители. Внутри каждое здание было разделено на небольшие комнаты, в которых путешественники могли остановиться для сна и отдыха на несколько дней. Во дворе бегали молодые помощники, они разносили чай, подавали еду, убирали грязную посуду и тут же, во дворе, ее мыли.
Хозяин караван-сарая, Бахром, был известен в этих краях как человек со смутным прошлым. Говорили, что в молодости он состоял в банде разбойников. Грабил проезжавшие торговые караваны. Но случилось так, что разбойников выследил специальный отряд падишаха. Главаря казнили, а Бахром в числе многих других был осужден на пожизненные работы в рудниках, находящихся далеко на западных рубежах страны. Однако уже через несколько лет его освободили и разрешили вернуться в населенные места. Дали возможность начать зарабатывать деньги честным трудом. Как ему удалось получить помилование, точно никто не знал. Ходили слухи, что он оказал помощь властям в подавлении мятежа заключенных, которые захватили в заложники сына надсмотрщика и грозились убить его, если их не выпустят на свободу. За спасение мальчика надсмотрщик написал прошение в столицу и получил согласие падишаха освободить из заключения бывшего разбойника Бахрома как полностью искупившего свою вину. Все это случилось очень давно. Сейчас Бахром был уже старым и уважаемым человеком. У него самого выросли взрослые дети и разъехались по разным местам. Но, несмотря на свой почтенный возраст, у него по-прежнему была твердая рука, и из-под нависших седых бровей смотрели два пронзительных глаза, которые словно просвечивали всех насквозь.
Он сидел в своей рабочей комнате, на первом этаже здания, стоявшего ближе всех к воротам караван-сарая, и проверял записи, которые сделали его помощники в домовых книгах. В какой-то момент он поднял голову и посмотрел в окно, выходящее на веранду, из которого хорошо просматривался весь двор. И сразу же заметил двух юных всадников, которые неуверенно озирались по сторонам. Лошади у них были хорошие, но измученные дорогой.
— Али, — подозвал он своего старшего помощника, который сидел неподалеку в этой же комнате и что-то старательно переписывал. — К нам, кажется, прибыли гости издалека. Встреть их как следует, накорми и устрой на ночлег, если понадобится. Я сам позже, как освобожусь, подойду и попробую выяснить, кто они и куда едут. Выглядят они как-то странно для здешних мест.
— Да, хозяин, все сделаю, как полагается, — ответил Али. Он поднялся из-за стола, поклонился и быстро скрылся за дверью.
Заметив высокого юношу, который вышел из ближайшего здания и быстрым шагом направился к ним, Кахрамон спешился и взял свою лошадь под уздцы. То же самое сделал и Сардор.
— Здравствуйте, — поприветствовал их с поклоном молодой человек.
— Здравствуйте, — сказали по очереди Кахрамон и Сардор и слегка поклонились в ответ.
— Меня зовут Али, я старший помощник хозяина караван-сарая Бахрома. Добро пожаловать в Пскент. Мы рады, что для остановки вы выбрали наше заведение. Разрешите взять ваши вещи и отнести в комнату. За лошадей не беспокойтесь, мы найдем для них отличное место и еду. А вы можете устроиться на веранде, отдохнуть, попить чаю и поесть.
— С удовольствием воспользуемся вашим предложением, потому что ехали целый день, устали и проголодались, — поблагодарил Сардор.
— Но сначала мы хотели бы поговорить с хозяином, — добавил Кахрамон, — наш учитель просил передать ему привет и свои наилучшие пожелания.
— Хозяин Бахром сейчас, к сожалению, немного занят, — ответил учтиво Али. — Но он обещал подойти, как только освободится. Вы надолго к нам? — поинтересовался он, вглядываясь в лица ребят.
— Да нет, завтра утром мы должны будем уехать, чтобы успеть к вечеру добраться до поселения ремесленников в Ходженте, — беззаботно поделился планами поездки Сардор.
— Очень жаль, что так скоро, — ответил Али, слегка прищурив правый глаз. — Тогда не теряйте времени. Вам нужно как следует отдохнуть, чтобы продолжить свой путь в столицу.
Кахрамон напрягся и сжал зубы так, что его острые скулы стали выступать еще сильнее. Сардор захлопал глазами.
— Спасибо за заботу, — выдавил из себя Кахрамон и сердито посмотрел на товарища.
— Пожалуйста, следуйте за мной. Здесь вам будет спокойно и никакой шум не помешает вашему отдыху, — Али повел гостей к дому, который стоял в самой отдаленной от ворот части двора.
Друзья расположились на веранде, откинулись на удобные подушки и вытянули уставшие от многочасового пути ноги на мягких одеялах. Вокруг засуетились молодые работники, поднося горячий чай, лепешки, сушеные фрукты и сладости. Почти сразу же принесли восхитительно пахнущее жареное мясо с шипящей от жара корочкой, на которое ребята сразу же набросились и стали жадно его поглощать, обжигая пальцы и языки. Какое-то время они молчали, утоляя внезапно пробудившийся чудовищный аппетит. Когда наконец-то они наелись, выпили несколько чайников горячего чая и перевели дух, к ним вернулась способность думать и говорить. Теперь они могли спокойно оглядеться по сторонам и рассмотреть других людей, находящихся на этой же веранде за соседними столиками. Слева от них сидели двое невысоких мужчин. У них были маленькие, узкие, раскосые глаза и обветренные, загорелые лица. Головы их покрывали остроконечные войлочные шапки с черно-белыми узорами, которые они почему-то не снимали. Мужчины ели руками вареное мясо и рубленое горячее тесто из большого блюда, которое стояло между ними, пили чай и тихо о чем-то переговаривались. По другую сторону от ребят сидела группа из пяти человек, они заняли почти весь правый угол веранды, от стены до резного деревянного бортика. По-видимому, эти люди сидели здесь уже долгое время, потому что ничего не ели, только пили чай, а некоторые из них полулежали на больших подушках. Было похоже, что они держали путь куда-то в гости, к родственникам, на большое семейное мероприятие. Один из них, молодой, приятной внешности, с красивыми миндалевидными глазами, лениво перебирал струны рубаба и что-то напевал очень тихо, так что невозможно было разобрать ни слова.
— Почему Али вдруг сразу понял, что мы едем в столицу? — спросил Сардор, прихлебывая горячий чай из пиалы и перебирая пальцами отломанный кусочек лепешки.
— Я думаю, что он не знал точно, куда мы едем, и решил сказать наугад, чтобы нас проверить, — ответил Кахрамон, — особенно после того, как ты проболтался про Ходжент и поселение ремесленников.
— Я не нарочно, просто ответил, не задумываясь, — смутился Сардор и виновато посмотрел на друга. — В следующий раз буду думать, прежде чем что-то говорить.
— Ладно, не расстраивайся, — сказал ободряюще Кахрамон, — у тех, кто здесь работает, видимо, наметанный глаз. Представляешь, сколько людей они встречают каждый день! Вот только хорошо бы понять, не догадался ли Али о нашей миссии и о ценном грузе, — сказал он еле слышно и посмотрел на свою заплечную сумку, которая лежала возле его ног, так что в любой момент он мог дотянуться до нее рукой.
