Прежде чем стать звездой в сфере институционального инвестирования, Свенсен работал на Уолл-стрит в банке «Salomon Brothers». Многие приписывают ему организацию первого в мире валютного свопа, которым стала сделка между компанией IBM и Всемирным банком, приведшая фактически к возникновению рынка свопов на отказ от кредитных обязательств, на котором сегодня обращается свыше триллиона долларов (но не пытайтесь обвинить в этом Свенсена!).
Я имел честь беседовать с Дэвидом в его офисе в Йельском университете, но прежде, чем я вошел под овеянные славой своды этого знаменитого учебного заведения, мне пришлось, словно студенту, испытать на себе, что такое последняя ночь перед экзаменом. Я не хотел явиться неподготовленным, поэтому перед встречей проштудировал 400 страниц «Нешаблонного успеха» — этого манифеста личных инвестиций и диверсификации. Далее следует отредактированная и сильно сокращенная версия нашего почти четырехчасового интервью.
ТР: Вы работаете в одном из крупнейших учебных заведений страны, но при этом глубоко интересуетесь проблемами индивидуальных инвесторов и сочувствуете им. Расскажите мне об этом.
ДС: Я по натуре оптимист, но, когда сталкиваюсь с миром, в котором приходится жить индивидуальным инвесторам, мне становится не по себе.
ТР: Почему?
ДС: Главным образом потому, что у частных лиц нет права выбора, так как взаимные фонды ориентируются только на прибыль. Поймите меня правильно: я капиталист и тоже мыслю категориями прибыли. Однако существует фундаментальный конфликт между нацеленностью на прибыль и ответственностью. Чем выше доход брокера, оказывающего финансовые услуги, тем меньше получает инвестор.
ТР: Если уж говорить об ответственности брокера, то большинство инвесторов даже не понимают, о чем идет речь. А на самом деле это означает, что интересы инвестора должны быть превыше его личных интересов.
ДС: Проблема в том, что менеджеры взаимных фондов зарабатывают большие деньги на том, что привлекают огромные средства и взимают с клиентов комиссию. А комиссионные проценты прямо противоречат главной цели инвестирования — получению высокой прибыли. Раз за разом алчность фондов побеждает, а инвестор теряет деньги. Существует только две организации, которым этот конфликт несвойствен, — «Vanguard» и TIAA-CREF. Обе они работают на некоммерческой основе и поэтому ставят на первый план интересы клиентов. У них также сильные консультанты, а ответственность независимых консультантов на порядок выше, чем у брокеров.
ТР: Помимо всего прочего, взаимные фонды со всей очевидностью не дотягивают до показателей рынка. Я читал, что с 1984 по 1998 год лишь 4 процента фондов (управлявшие активами свыше 100 миллионов долларов) сумели превзойти по результатам «Vanguard 500». Причем каждый год это были разные 4 процента. Другими словами, 96 процентов всех взаимных фондов не способны победить рынок.
ДС: И эта статистика — только верхушка айсберга. Реальность выглядит еще хуже. Глядя на прошлые результаты, вы анализируете только те фонды, которые существуют в настоящее время.
ТР: Те, что сумели выжить?
ДС: Совершенно верно. В статистике отражены только выжившие. За последние 10 лет сотни взаимных фондов пропали со сцены ввиду плохой работы. И они не просто исчезли, а вошли в результате слияний в состав других фондов, демонстрирующих лучшие результаты.
ТР: Таким образом, 96 процентов нельзя считать окончательной цифрой?
ДС: Все еще хуже.
ТР: Ничего себе!
ДС: Есть еще одна причина, по которой реальность выглядит хуже, чем приводимая вами статистика. Это поведенческие ошибки индивидуальных инвесторов. В погоне за прибылями люди обычно покупают паи фондов, демонстрирующих высокие показатели. Но, когда результаты снижаются, паи продаются. Получается ситуация, когда купили дорого, а продали дешево. Таким способом не заработаешь.
ТР: К чему же в действительности приводит погоня за прибылью?
ДС: Здесь очень велика роль маркетинга. Никто не хочет признаваться в том, что у него на руках куча паев фондов, отмеченных одной или двумя звездами. Все хотят иметь паи четырех- или пятизвездочных фондов и хвастать ими перед коллегами.
ТР: Разумеется.
ДС: Но четыре или пять звезд, присвоенных фонду, говорят лишь о том. что он хорошо работал в прошлом. Это не дает никаких гарантий хороших результатов в будущем. Если вы будете систематически покупать паи фондов, которые работали успешно, и продавать те, которые работали плохо, то в конечном итоге потратите больше, чем заработаете. Таким образом, к статистике, свидетельствующей о том, что более 90 процентов фондов не дотягивают до показателей рынка, необходимо приплюсовать ошибки инвесторов, и получится, что истинные результаты еще ниже.
ТР: Значит, погоня за успешными фондами — это гарантированный путь к снижению дохода или потере денег?
ДС: Факторы, которые случайным образом способствовали хорошим результатам того или иного фонда, могут измениться и привести к неудаче. Это явление называется регрессией. Его суть в том, что все показатели стремятся к средней величине.
ТР: Хорошо. Но что тогда делать инвесторам?
ДС: Существует лишь три инструмента увеличения дохода. Первый — это распределение активов. Какие активы вы намерены поместить в свой портфель? И в какой пропорции? Второй инструмент — тайминг. Вы пытаетесь угадать, какие категории активов в краткосрочной перспективе будут давать больший доход, чем другие.
ТР: То есть надо решить, на что делать ставку — на облигации, акции или недвижимость?
ДС: Да. Это попытка угадать, как поведет себя рынок в ближайшее время. А третий инструмент — это обеспечение безопасности. По сути, все сводится к тому, какой должна быть пропорция акций и облигаций в вашем портфеле. Вот и все. У нас есть только три инструмента, и самым главным из них является (как вы уже, должно быть, поняли) распределение активов.
ТР: Я читал об этом в вашей книге, и данная тема меня очень заинтересовала.
ДС: Я всегда внушаю своим студентам в Йеле, что на самом деле от распределения активов зависит более 100 процентов успеха в инвестировании! Как такое может быть? Дело в том, что тайминг не обходится вам бесплатно. Каждый раз, когда вы покупаете или продаете активы, вам приходится платить брокеру, а это снижает общий процент доходности. То же самое можно сказать и об обеспечении безопасности.
ТР: Это значит, что мы возвращаемся к индекс-фондам и их пассивному подходу к инвестированию.
ДС: Правильно. Менеджеры фондов с активным управлением берут с вас высокую комиссию, обещая, что смогут победить рынок, хотя мы видим, что в большинстве случае эти ожидания не оправдываются. Но можно избрать пассивный подход и приобрести долю во всем рынке в целом. А накладные расходы при этом очень и очень низки.
ТР: Насколько низки?
ДС: Менее 20 базисных пунктов. Вы можете приобрести такой пай в фонде «Vanguard». Если вы разместите свои деньги в дешевом индекс-фонде с пассивным управлением, то окажетесь в победителях.
