Патти и Хэл не стали засиживаться и ушли сразу после ужина. То ли они торопились поскорее остаться наедине, то ли хотели предоставить такую же возможность ей и Джейсону, Брианна не поняла. В любом случае, они с Джейсоном остались на террасе, любуясь звездным небом.
– Моему отцу порой недостает такта, – сказал Джейсон, садясь рядом с ней на кушетку.
– Сначала я подумала, что не понравилась ему, но он слегка оттаял за ужином. Наверно, благодаря «Маргарите».
– Или благодаря тебе. Ты – само обаяние.
– Как и твой отец. Неудивительно, что женщины вешаются на него гроздьями.
– Твоя правда. Что-то мне не верится, что он вернулся из Вегаса неокольцованным. Я-то думал, что Патти непременно потащит его к алтарю.
– Мне кажется, что это она не спешит затягивать узел, – сказала Брианна. – Она призналась мне, что любит твоего отца, но не хочет торопить события. Мол, ей необходимо убедиться в прочности чувств.
Джейсон посмотрел на нее с искренним удивлением.
– Интересно. Посмотрим, что из этого выйдет.
– Я рада, что мы с ней теперь соседи. У меня будет возможность познакомиться с ней ближе.
– А по мне не будешь скучать? Меня ведь не будет рядом.
– Наверное, буду. Немного.
Он легонько толкнул ее плечом.
– Скажи, Лукас крепко спит?
– Даже не думай, – улыбнулась Брианна.
– Я понял. – Он взял ее за руку и откинулся спиной на подушки. – Смотри, сколько звезд этой ночью.
Здесь, вдалеке от огней больших городов, звезды сияли над Бухтой Ангелов удивительно ярко.
– Даже не верится, как взрывающиеся шары водорода и гелия создают такое великолепное зрелище, – вздохнула Брианна.
– Сразу слышу романтика, – усмехнулся Джейсон.
– Извини, у меня не голова, а свалка фактов.
– Еще бы, если столько дней просидеть в библиотеке!
– Да, я люблю читать, – призналась Брианна. – Найду в Бухте Ангелов библиотеку и непременно запишу в нее Лукаса. Но пока еще он не проявил особого интереса к книгам. Предпочитает играть с машинками, гонять мяч и заниматься всем, что движется.
– Он же мальчик.
– У меня мало опыта общения с мальчиками. У меня не было братьев, а мой отец был интеллектуалом. Вряд ли он в детстве играл с машинками.
– А вот я играл, так что, если понадобится совет, ты знаешь, к кому обратиться.
Брианна в упор посмотрела на него.
– Лукас без ума от тебя. И меня это тревожит. Он обычно сильно переживает, если, как ему кажется, он кому-то не нравится, особенно когда это касается взрослых мужчин. Наверно, причина в том, что Дерек не жил с нами. Лукасу кажется, что это из-за него.
– Он все поймет, когда станет старше. А пока не бери в голову. После сегодня всегда наступает завтра.
– Это точно. – Взгляд Брианны переместился на звездное небо. – Жаль, что у меня нет телескопа. Представь себе, что в него можно было бы увидеть.
Джейсон выпрямился.
– У меня есть телескоп. В гараже.
Он тряхнул головой, и на его лице промелькнуло странное выражение.
– Что?
– Мы вечно возвращаемся к Дереку. Этот телескоп мы с ним нашли на «блошином» рынке и, чтобы поглазеть на звезды, по ночам устанавливали его на утесах. Иногда мы наводили его на окна соседних домов. – Джейсон улыбнулся. – Шона Хаксли обычно раздевалась, не завесив шторы. Это было гораздо интереснее звездного неба.
– Так вот откуда твоя любовь к телескопам! – пошутила Брианна.
Джейсон встал.
– Пойду принесу его. Посмотрим, что у нас получится.
– Я пойду с тобой.
Прежде чем идти в гараж, она заглянула в дом, чтобы проверить, как там Лукас. Стоило переступить порог, как она тотчас поняла, что оказалась в мастерской Джейсона. Посередине гаража стоял огромный верстак, пол вокруг был усеян стружками. Здесь же валялись плотницкие инструменты. Мастерски сделанное кресло-качалка так и просило сесть в него. Брианна не удержалась и погладила полированное дерево.
– Великолепная вещь, – сказала она Джейсону.
– Это моя первая попытка сделать кресло-качалку.
– Господи, да ты настоящий талант! – Брианна снова посмотрела на него. – Если вдруг решишь уйти из полиции, без куска хлеба ты не останешься. Всегда заработаешь себе на жизнь изготовлением мебели.
– Это вряд ли. – Оттащив из угла несколько ящиков, Джейсон принялся что-то за ними искать. – Вот он. – С этими словами он поднял с пола черный цилиндрический футляр. – Надеюсь, он все еще исправен, – добавил он и, поставив футляр на верстак, открыл.
Брианна подошла ближе, чтобы получше разглядеть телескоп.
– Что это? – внезапно растерялся Джейсон.
Из футляра торчал рулон плотной бумаги. Джейсон вытащил его и развернул.
Пульс Брианны участился. Сомнений не было: это картины. В нос ударил застарелый запах краски. А в следующий миг ее взгляду предстало женское лицо – темно-рыжие волосы, зачесанные назад, загадочные васильковые глаза…
– О, боже! – воскликнула она и прижала руку к груди. Она знала это лицо лучше, чем свое собственное.
Она пять лет искала его. Ева, причем не один ее лик, а сразу три.
Кровь больно пульсировала в висках. Она отказывалась верить собственным глазам. Наконец она оторвала взгляд от картин и посмотрела на Джейсона. Его лицо было бледным как мел. В глазах застыла растерянность.
– Невероятно! – пробормотал он, ошарашенный случайной находкой.
– Эти картины были здесь. В твоем доме.
– Я этого не знал, Брианна. – Джейсон растерянно покачал головой. – Не догадывался. Не имел представления.
Голова кругом шла от вопросов.
– Ты арестовал Дерека за кражу картин, а они все время находились у тебя!
– Похоже, Дерек сам спрятал их здесь.
– Зачем ему было это делать?
– Черт побери, откуда мне знать? Но это единственное разумное объяснение. – Он нервно пригладил волосы и в упор посмотрел на нее. В его глазах она увидела злость. – Я не подставлял Дерека, Брианна. Ты знаешь, я этого не делал.
– Неужели? – Голос ее дрогнул. В последние дни ее постоянно посещали сомнения относительно Дерека. Джейсону же она начинала верить все больше и больше. И вот теперь она в полном смятении.
– Черт побери, Брианна, подумай сама. С какой стати мне было открывать перед тобой этот чертов футляр, если бы я спрятал в нем эти картины?
– Не знаю. Может, ты забыл про них.
– Забыл? Забыл, где спрятал картины стоимостью в миллионы долларов? – Джейсон буквально сверлил ее глазами, требуя, чтобы она его выслушала. – Дело даже не в логике. А в том, что ты знаешь… ты же знаешь меня.
