Пленных держали для самых разных целей. На них изучали способы удушения, учились убивать одним ударом ножа или просто правильно связывать руки. Были занятия, на которых Берса показывал, как правильно оказать помощь, если у раненого товарища повреждена артерия. Для этого они попросту вскрывали пленному вену на руке или ноге и по очереди накладывали жгут. Пару человек попросту до смерти замучили, тренируясь быстро и эффективно проводить допрос. В материале недостатка не было. Трупы сбрасывали в заброшенную штольню, которую предварительно заминировали. Если случится отступление, то ее просто взорвут.
– Хорошо, больше не повторится, – пообещал Гниляк.
– Я пришел, чтобы посмотреть, чему вы научились за это время, – объявил Берса. – Через десять минут на всех должна быть форма сепаратистов.
– Мне тоже переодеваться? – спросила Лиса.
– А ты что, особенная? – удивился Берса. – У противника много женщин, взявших в руки оружие.
Вскоре группа построилась во дворе.
Берса оглядел строй и проговорил:
– Вы хорошо потрудились этот месяц. Я до сих пор не понимаю, почему вас еще не задействовали для выполнения реальных задач. Но командирам виднее. Сейчас выдвигаемся на машине в Кузьминки. Село находится на нейтральной территории. Не факт, что там нет сепаров.
– Значит, мы должны узнать, кто контролирует Кузьминки? – попыталась угадать Лиса.
– Женщина, почему говоришь? – вскипел Берса. – Если такая умная, выйди сюда и скажи, что думаешь! Мы слушать будем.
– Виновата, – пролепетала Лиса, шмыгнула носом и потупилась.
Берса некоторое время смотрел на нее, потом вздохнул и неожиданно улыбнулся.
– Лиса одна, а вас много.
– Ты это к чему? – удивленно спросил Гниляк и переглянулся с Речником.
– Хочу, чтобы вы отдохнули как положено, – продолжал Берса. – Сейчас сами возьмете себе женщин, каких захотите.
– Там, кроме лежачих старух, никого нет, – заявил Портос.
– Это для украинских солдат нет, – заявил Берса. – Но вы ведь ополченцы!
– Зря тащились в такую даль! – сокрушался Гниляк через пару часов, направляясь к последнему уцелевшему дому. – Ни души!
– Радуйся, – негромко сказал Речник. – Разве не понял, чего он задумал?
– Конечно, понял. – Гниляк оглянулся на Берсу, шедшего с большим отрывом. – Этот козел собирался заставить нас старух насиловать и убивать, чтобы потом на ополченцев свалить.
– Может, грохнем его? – неожиданно предложил Мосляк.
Гниляк от этих слов даже поперхнулся, а Лиса испуганно ойкнула.
– Почему кучкой идете?! – крикнул чеченец. – Рассредоточиться парами вдоль улицы!
Солдаты подошли к забору. Мосляк приподнялся на цыпочки и заглянул во двор. Речник толкнул ногой калитку. Дверь, разбитая и висевшая на одной петле, была не заперта.
Гниляк шагнул через порог. В нос ему ударил запах нечистот.
Дом, казавшийся снаружи целым, оказался сильно поврежден неразорвавшейся миной, пробившей крышу и потолок. Ее стабилизатор торчал из пола.
Гниляк пошел проверять комнаты. В самой дальней на старой кровати, под грудой тряпья лежала старуха с почерневшим лицом. Рядом, на табуретке, стоял стакан с водой.
– Она живая? – спросил Речник, вошедший следом.
– Почему спросил? – осведомился Гниляк.
– Как бы Берса не заставил нас ее того…
– С чего бы это? – удивился Мосляк.
– Он ведь хочет устроить провокацию, – Речник округлил глаза и перешел на шепот. – По мне, так лучше застрелиться.
– Отложи самоубийство на потом! – Гниляк направил автомат на старуху и надавил на спуск.
Очередь в спертом пространстве болью резанула по ушам. Зазвенели остатки стекол. В следующий момент произошло то, чего никто не ожидал. Кровать вздрогнула. Бабка подлетела над ней, а тряпье свалилось на пол.
Раздался нечеловеческий вопль, и из-под кровати вдруг вылетел Савва. Грязный и худой, с выпученными глазами, он вскочил на ноги, но тут же рухнул на пол и закрутился, оставляя на грязных половицах кровавый след.
– Откуда он здесь взялся? – удивленно спросил Гниляк и присел на корточки.
У стены, за перевернутым горшком, лежала молодая девушка.
– Понятно, – протянул Гниляк и выпрямился. – Прижился.
Тем временем Савва затих.
– Вылезай, дочь полка! – приказал Гниляк. – Или я тебя тоже зацепил?
– Кто стрелял? – раздался голос Берсы.
Каратели расступились.
– Вот, дезертир нашелся, – пояснил Речник.
– На нас бросился, пришлось стрелять, – тут же соврал Гниляк, опасаясь нагоняя. – Показалось, что он с пистолетом.
– А это что? – изумился Берса, увидев девушку, выползающую из-под кровати.
– А она ничего, – с восторгом проговорил Николаенко. – Только отмыть надо.
На ней был болоньевый пуховик, порванный в нескольких местах, и джинсы.
Она подползла к Савве.
– Валерочка!
– Так у них тут еще и любовь была! – восхитился Гниляк.
– А вы говорили, здесь женщин нормальных нет! – воскликнул Берса. – Хороший трофей!
Не обращая внимания на карателей, девушка медленно повернулась и позвала:
– Бабуля!
Где-то ухнула мина. Затряслись стены.
– Ник! – окликнул Берса. – Тащи ее к машине!
Николаенко подошел к девушке и взял ее за локоть.
– Сволочи! – неожиданно завизжала она и вскочила так, словно под ней выпрямилась пружина. – Фашисты проклятые! Убийцы!
Гниляк шагнул было на помощь Нику, как случилось то, чего никто не ожидал. Девушка неожиданно вырвалась, сунула руку в карман куртки и вынула гранату. Берса не успел глазом моргнуть, как раздался щелчок сработавшего запала, и под ноги Ника со стуком упала «Ф-1».
Берса не понял, сам он бросился в двери или его попросту вынесли бойцы, обезумевшие от ужаса. Как все разом умудрились оказаться в соседней комнате, одному богу известно.
Оглушительный звук разрыва на некоторое время превратил окружающий мир в немое кино. Берса начал что-то слышать лишь на улице, когда обнаружил себя стоящим напротив злополучного дома. Вместе с солдатами он смотрел на окна, из которых валил дым.
– За один день двоих потеряли, – констатировал Гниляк.
– Одного, – уточнил Берса. – Савву я давно списал.
– Забирать будем? – спросил Речник.
– Зачем? – вскинулся Гниляк. – Больно надо пачкаться. Скажем, будто Ник вместе с Саввой свалил.
