Содержание этих и ряда других бесед, что вел с сослуживцами Артюхов, уже не составляло тайны для контрразведчиков, но настойчивость, с какой он добивался свой цели, потребовала от них принятия упреждающих мер. Наблюдать за тем, как в шпионскую деятельность втягиваются все новые и новые лица, а для государственных секретов возникает реальная угроза утечки к иностранной спецслужбе, они дальше не могли. Нельзя было допустить, чтобы на преступный путь встал еще один военнослужащий — Н. Горных.
Его поведение во время беседы с Артюховым и положительные характеристики по службе позволяли военным контрразведчикам надеяться, что прапорщик не поддастся этому нажиму и, более того, сможет помочь им в осуществлении задуманной острой оперативной комбинации. Ее замысел состоял в том, чтобы не допустить получение А. Артюховым подлинных секретных материалов, а вместо них вручить ему муляж. Из двух кандидатов на эту непростую роль контрразведчики выбрали Н. Горных и не ошиблись: эту роль он сыграл безукоризненно.
12 июня 2002 года А. Артюхов наконец-то получил то, что так настойчиво требовал от своих агентов «дядя Ваня». В тот же день он отвез копии «секретных документов» А. Белошапкину и В. Попову, которые уже, как говорится, сидели на чемоданах, так как 13 июня их ждал за границей «дядя Ваня». Но ни они, ни сам Артюхов не догадывались, что в их руках сейчас не «будущее состояние», а всего лишь мастерски выполненный муляж.
Опасаясь самостоятельно везти столь «взрывоопасный» груз через границу, Белошапкин и Попов решили отправить его по уже проверенному каналу и вручили материалы В. Онищенко, после чего, уверенные в успехе, налегке поехали на встречу с «дядей Ваней». Онищенко же, дождавшись, когда на смену заступит локомотивная бригада Е. Никейцева и В. Бакуты, в ночь с 15 на 16 июня передал им эту «посылку», а вместе с ней газотурбинный двигатель и три противотанковых управляемых реактивных снаряда.
17 июня 2002 года складывалось напряженным по обе стороны границы. В оперативном штабе операции с раннего утра не затихали телефоны. Разведчики наружного наблюдения докладывали обо всех перемещениях участников преступной группы — основное их внимание было приковано к Е. Никейцеву и В. Бакуте. Машинисты вели себя спокойно: уверенно заняли места в кабине локомотива, и поезд медленно покатил к границе. Привычная рутинная проверка таможенников и пограничников их не насторожила, но когда досмотр начался повторно, они занервничали и попытались избавиться от опасного груза — мешков с боеприпасами и военно-техническим имуществом. Однако это уже не спасло ни их, ни остальных членов преступной группы Белошапкина.
В ходе досмотра оперативно-следственная группа обнаружила в кабине локомотива тайник, а в нем — «посылку» с копиями реальных секретных документов и муляжом. Прошло еще несколько минут, и вблизи железнодорожного полотна был найден мешок, в котором оказались боеприпасы и узлы авиационной техники. Под давлением неопровержимых доказательств Никейцев и Бакута начали давать показания, и — звено за звеном — шпионская сеть стала рассыпаться.
19 июня, не дождавшись «груза», встревоженные Белошапкин и Попов решили вернуться. При въезде на территорию России их задержали. 23 июня были заключены под стражу Колесников и Теплов.
В процессе последующего расследования уголовного дела нашли документальное подтверждение данные контрразведчиков о проведении А. Белошапкиным, В. Поповым, И. Лукиным, А. Артюховым и их подручными шпионской деятельности по заданию иностранной военной разведки. Шаг за шагом следователи скрупулезно исследовали все обстоятельства совершенного преступления. Несмотря на отчаянные попытки обелить себя, Белошапкину и Попову это не удалось: откровенные показания остальных участников созданной ими группы и вещественные доказательства красноречиво свидетельствовали о связи «коммерсантов» с иностранной спецслужбой.
В сентябре 2002 года В. Попов, мучимый угрызениями слишком поздно проснувшейся совести, сам себе вынес приговор и покончил жизнь самоубийством…
22 июня 2004 года Приморский краевой суд определил меру наказания остальным участникам преступной группы и приговорил А. Белошапкина к 11 годам лишения свободы с отбытием наказания в колонии строгого режима, И. Лукина — к 10 годам лишения свободы с отбытием наказания в колонии строгого режима и лишением воинского звания капитан. Их соучастники А. Артюхов, Р Гусейнов, А. Шигин, Д. Теплов и С. Колесников также были приговорены к различным срокам лишения свободы.
Кстати, очередная неудача постигла неугомонного «дядю Ваню» и с другим агентами — В. Смалем и П. Носиком.
Их путь к предательству мало чем отличался от того, каким шли А. Белошапкин, В. Попов и остальные участники преступной группы. Во время выездов П. Носика в 1999–2000 годах за границу его деловая активность и неразборчивость в выборе средств обогащения тоже не осталась без внимания иностранной спецслужбы.
Вездесущий «дядя Ваня» по уже отработанному сценарию провел с ним встречу — зондаж. В ходе нее недвусмысленно намекнул на мелкую контрабанду, которой грешил П. Носик при перемещении товаров через границу и предложил заняться более «серьезным и доходным бизнесом». Однако «коммерсант» быстро сообразил, кого представлял «дядя Ваня», понял, что это за «бизнес», и, опасаясь последствий, от предложения отказался.
За день до выезда в Россию настойчивый «дядя Ваня» вновь встретился с Носиком. На этот раз он действовал более агрессивно и напористо. Вербовка проходила по уже классической схеме: сначала — компромат, затем — обещание содействия в проведении коммерческих сделок, ну и дополнительное вознаграждение за выполнение заданий.
Так же, как и в случае с А. Белошапкиным и В. Поповым, попавшийся «на крючок» иностранной спецслужбы П. Носик уже не пытался «сорваться» и дал согласие на сотрудничество. После опроса по связям среди военнослужащих и краткого «шпионского ликбеза» «дядя Ваня» подготовил ему первое задание. С учетом «предательского потенциала» Носика и знакомств среди военнослужащих ему было поручено ни много ни мало добыть двадцать элементов самолета Су-27, некоторые запчасти к нему и еще ряд узлов и деталей от другой авиационной техники. Общий перечень вопросов, интересовавших иностранную спецслужбу, составил аж целых пять печатных листов.
По возвращении в Россию П. Носик не отказался от выполнения задания иностранной спецслужбы, решив как следует заработать на шпионаже, и вскоре обратился к своему знакомому — бывшему заместителю командира эскадрильи В. Смалю. В разговоре с ним Носик не стал скрывать, для кого и в каких целях ему понадобились секретные материалы и элементы военной техники. Смаль недолго колебался, чувства офицерской чести и гражданского долга отошли на второй план, когда впереди замаячили тысячи долларов. Он принял показавшееся заманчивым предложение Носика и приступил к сбору секретной информации.
Используя прошлые связи среди сослуживцев — в частности, с подполковником В. Крохмалем и майором В. Саркисяном, — он под предлогом подготовки к восстановлению на военной службе получал у них документы по авиационной тематике, фотографировал их, переносил на магнитные компакт-диски, а затем отдавал П. Носику. В течение полутора лет агенты собрали и передали представителю иностранной спецслужбы ряд копий документов ограниченного пользования, в том числе содержащих государственную тайну, а также отдельные узлы и элементы военной техники.
