Рассказ об этой трагедии уместно закончить словами из «Истории Русской армии»: «Император Павел, несмотря на всю свою строгость и вспыльчивость, любил солдата, и тот чувствовал это и платил царю тем же. Безмолвные шеренги плачущих гренадеров, молча колеблющиеся линии штыков в роковое утро 12 марта 1801 года являются одной из самых сильных по своему трагизму картин в истории Русской армии».
К сожалению, летопись Павловского царствования оказалась настолько скрыта или искажена, что к ней в таком виде просто привыкли. Между тем эти времена ждут еще своих исследователей, которые должны не только воскресить позабытые события прошлого, но и понять, как и для чего создаются легенды, кому выгодно подменять ими подлинные страницы нашей отечественной истории.
Год 1812-й — славный и… таинственный
Участники разговора за «круглым столом», проведенного в правлении Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК) — писатель Алла Бегунова, председатель Военноисторической секции Центрального совета ВООПИК и руководитель военноисторического клуба (здесь и далее — ВИК) «Лейб-гвардии Гродненский гусарский полк»; кандидат исторических наук Александр Беспалов, руководитель ВИК «Флигель-рота»; Алексей Васильев, научный редактор издательства «Изографус»; Александр Гапенко, руководитель ВИК «Лейб-гренадерский полк»; Пантелеймон Грюнберг, член Пушкинской комиссии Института мировой литературы РАН; доктор военных наук генерал армии Владимир Лобов; председатель Центрального совета ВООПИК Галина Маланичева; кандидат исторических наук Юрий Никифоров, научный сотрудник Института всеобщей истории РАН; кандидат исторических наук Александр Орлов, доцент Московского государственного открытого педагогического университета имени М. А. Шолохова и его студент Владимир Монаенков; Александр Петров, член редколлегий журналов «Император» и «Армии и битвы», член ВИК «Флигель-рота»; Владимир Петров, член ВИК «Павлоградский гусар»; Александр Шуринов, член Общества потомков участников Отечественной войны 1812 года.
— Казалось бы, Война 1812 года является одним из краеугольных камней нашего исторического знания. Между тем, наши реальные знания о ней весьма скудны, и даже то, что известно, рождает множество домыслов, предположений и загадок. И вот вопрос: могла ли она вообще не начаться? Ведь совсем еще недавно в Тильзите императоры говорили о нерушимой дружбе…
ВАСИЛЬЕВ: Но уже после Эрфуртского свидания, наступивших в 1808 гаду охлаждений Александр I был решительным противником какого-либо мира с Наполеоном. В 1810 году Россия разработала план вторжения в Герцогство Варшавское л то есть однозначно был взят курс на антифранцузскую войну. Наполеон был властолюбивый император, и он не доверял России. Эти взаимные шаги и привели к событиям 1812 года.
БЕСПАЛОВ: Помимо всего, здесь была и неприязнь, замешанная на личных взаимоотношениях. Наполеон Бонапарт публично, па всю Европу, оскорбил русского императора, напомнив тому о его участии в убийстве собственного отца.
— 1804 год — расстрел французами герцога Энгиенского, нота Александра I и ответ Наполеона о том, что если бы нынешний царь знал о намерениях англичан убить Павла, неужели бы он не попытался захватить злоумышленников? По мнению академика Тарле, «более ясно назвать публично и официально Александра Павловича отцеубийцей было невозможно».
ЛОБОВ: Можно сказать, что столкнулись два рода: французский наполеоновский род, который по сути дела овладел Европой, и представители русской династии Романовых, кровными узами связанные со многими правящими дворами. Наполеоновский род я бы вообще назвал авантюристическим — еще на Корсике вся его семья была связана с борьбой за власть: мать, отец, два брата — все. Когда Наполеон объявил себя консулом, он своих родственников везде расставил: в Нидерландах — брата Людовика, в Испании — Жозефа… Политика этого рода была не только авантюристическая, но и захватническая. Борясь за свое влияние в Европе, Бонапарты посылали солдат против Австрии, Пруссии, Италии, Испании… Естественно, в конце концов Наполеон пошел и на Россию.
— То есть причины войны получаются сугубо личные?
ШУРИНОВ: Думаю, Наполеона вряд ли интересовала собственно Россия — организовав континентальную блокаду Англии, он рассчитывал с помощью России выйти в подвластную Англии Индию…
ОРЛОВ: Наполеон боялся того, что Александр, испытывая трудности с экономикой, в конце концов вернется к идее о союзе с Англией — об этом он говорил неоднократно и постоянно упрекал русского посла в Париже Куракина, что Александр уходит от Тильзитского союза. Поэтому, мне кажется, вторжение в Россию было стремлением Наполеона поразить Англию и наказать Александра, но ни в коем случае не допустить, чтобы тот был свергнут с престола. Александра он рассматривал как своего будущего союзника. План совместного похода войск Наполеона и Павла I был вполне реальным — тем более, если мы говорим, что Наполеон был авантюристом, то почему ему не предпринять авантюристический план? Восточные грезы всегда тревожили мозг великого императора французов.
ЛОБОВ: Индия — это был блеф, как и тот, когда он собрал все свое войско, назвал его «Английской армией» и якобы готовил высадить в Англии.
На самом деле он готовил войска, которые потом назвал «Великой армией», против России.
ВАСИЛЬЕВ: Не совсем так. «Английской», чтобы обмануть англичан, первоначально называлась та армия, которая была сформирована в 1797 году. Готовилась экспедиция в Египет, и, чтобы отвлечь внимание британского флота от этой экспедиции, ее назвали «Английской». Когда армию погрузили на корабли, ее переименовали в «Восточную армию» — и она захватила Мальту, высадилась в Египте и т. д. «Великая армия» так и называлась с самого ее основания.
ОРЛОВ: Все же к войне с Россией Наполеона привела постоянная борьба с Англией, его идефикс о том, что необходимо громить Англию везде, во всех случаях… Это была самая главная, самая большая его ошибка. Если бы войны не было — попытаемся пофантазировать, мир сейчас имел бы совершенно другую конфигурацию, другие очертания. Причем, хотя и трудно сказать, что стало бы с Великобританией, но ясно, что ничего хорошего бы с ней не произошло.
ГРЮНБЕРГ: Наполеон шел в Россию вовсе не для того, чтобы сделать ее союзницей! Союзничество с Наполеоном — вообще вещь странная, у него были не союзники, а сателлиты. Термин «когда Наполеон и его союзники» совершенно несправедлив. Никто добровольно в союз с Наполеоном не вступал — ни Австрия, ни Пруссия…
ОРЛОВ: А где вы видели, что союзы заключаются на абсолютно равных началах? Всегда слабые страны стараются получить поддержку, прислонившись к каким-то более сильным странам. В 1807 году Александр пошел на союз с Наполеоном потому, что он был слаб. Потом он постепенно начал из-под этого влияния выходить. И тот решил его наказать, показать, что этого делать не надо.
ГРЮНБЕРГ: Вес же Наполеон пришел не за союзом, но совершенно ввести Россию в свою орбиту. Он сам говорил, что война для него — политическая. Индия и Англия — разговор потом, это была как бы пропагандистская модель для армии, которая шла в Россию. Мол, это промежуточный этап, потом пойдем дальше. Наполеон понимал, что с «византийцем» Александром так просто не справишься. Те силы, которые он ввел в Россию, он вел не на Индию или Англию, а именно против России, которую он рассматривая как своего идейною противника. Не идеологического — понятие «идеология» появилось только в XX столетии.
