Говорят, что кандидатура Горбачева, имевшего юридическое образование, рассматривалась и на пост Генерального прокурора СССР. Скорее всего, он им бы и стал, но неожиданно от обострившейся болезни в июне 1978 года умирает секретарь ЦК Кулаков. Реальным претендентом на освободившийся пост был ставленник Щербицкого, первоцелинник Федор Трофимович Моргун, первый секретарь Полтавского обкома Компартии Украины. Но Суслов и Андропов добиваются назначения Горбачева секретарем ЦК по сельскому хозяйству.
Щелоков, конечно, был хорошо осведомлен о реальной ситуации по Ставропольскому краю. В силу занимаемого поста он знал о многих высокопоставленных руководителях гораздо больше, чем им хотелось бы. Специально он никаких материалов не собирал, они просто не могли пройти мимо министра внутренних дел. ОБХСС и другие оперативные службы работали на достаточно высоком уровне. Сегодня уже можно говорить о том, что МВД располагало определенными компрометирующими данными относительно Ставропольского крайкома КПСС, в частности по фактам взяточничества и приписок показателей в сфере сельского хозяйства. Хотя, думаю, реальных доказательств этому уже не сохранилось, все архивы были «зачищены».
После того как сигналы о неблагополучии в Ставропольском крае поступили в МВД,, в край была направлена специальная группа оперработников. О ней знал узкий круг людей. Согласно сохранившимся свидетельствам, оперативникам запретили даже селиться в гостиницах. Иначе сразу бы пошел слух о прибытии «москвичей», стоило им только предъявить удостоверения. Разместились они по частным квартирам. Но, когда руководитель группы со всеми добытыми документами возвратился в Москву, ему уже на аэродроме сообщили, что он незамедлительно должен прибыть к секретарю ЦК Суслову. На Старой площади материалы, собранные оперативниками, забрали, пообещав, что Политбюро во всем тщательно разберется и примет соответствующие меры. При этом Суслов позвонил Щелокову, попросив не предавать этот факт огласке.
— Правда ли, что Брежнев рассматривал Щелокова как преемника Косыгина на посту премьера?
— Такой вариант существовал. Во второй половине 70-х годов болезнь Брежнева все больше прогрессировала. В нем уже нельзя было узнать того жизнерадостного, деятельного, сильного мужчину. Понимал ли Леонид Ильич, что ему необходимо покинуть занимаемый пост? Совершенно точно известно, он по крайней мере дважды ставил перед членами Политбюро вопрос о своем уходе в отставку. Но его буквально «уломали» остаться, убедили в незаменимости. Понимали, что с Брежневым и им придется уйти. «Что ты, Леня! Ты нам нужен, как знамя, за тобой идет народ. Ты должен остаться. Работай гораздо меньше, мы тебе будем во всем помогать…» — такие вели с ним разговоры.
Анатолий Громыко, сын министра иностранных дел СССР Андрея Андреевича Громыко, в своих воспоминаниях передает рассказ отца о реакции Андропова на раздумчивую фразу Брежнева: «А не уйти ли мне на пенсию? Чувствую себя плохо все чаще. Надо что-то предпринимать». По свидетельству Громыко-старшего, Андропов среагировал мгновенно и очень эмоционально: «Леонид Ильич, вы только живите и ни о чем не беспокойтесь, только живите. Соратники у вас крепкие, не подведем»…
— Брежнев, утверждают некоторые современные историки, недолюбливал председателя Совмина.
— Это сегодня отношения между Брежневым и Косыгиным в основном преподносятся в негативной окраске: мол, недалекий Брежнев завидовал интеллекту и опыту Косыгина. На деле было иначе. Если же заглянуть в историю, то между первым и вторым лицами государства неизбежно возникают противоречия и трения. Их конфликт предопределен занимаемым положением. Тем не менее Брежнев и Косыгин всегда испытывали друг к другу взаимное уважение. Это были соратники, у них были товарищеские и доверительные отношения.
Время Брежнева и Косыгина, что бы сегодня ни говорили, — период стабильного развития страны. Экономика государства развивалась высокими темпами, росло народное благосостояние. Импульс, заданный народному хозяйству страны начавшейся в 1965 году хозяйственной реформой, благотворно сказался на итогах выполнения 8-й пятилетки (1966—1971 гг. — Ред.); она оказалась по своим параметрам лучшей из советских пятилеток не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве.
В 1976 году у главы советского правительства Алексея Николаевича Косыгина случился первый инфаркт, в октябре 1979 года премьер вновь попадает в больницу. Он старался сохранять рабочий режим, но болезнь брала свое. По свидетельству внука премьера Алексея Гвишиани, Алексей Николаевич дважды до инфаркта подавал заявление об отставке, но Брежнев их не принял.
Бесспорно, со временем негативную роль в отношениях между больными Брежневым и Косыгиным сыграло окружение. Существовало противостояние между Косыгиным и Устиновым, полностью замкнувшим на себе оборонную промышленность. На «оборонку» работали и гражданские министерства, против чего выступал премьер. Но сделать ничего не мог. Устинов стал практически самостоятельной фигурой. На оборонную и космическую промышленность выделялись огромные финансовые средства, порой в ущерб остальным отраслям промышленности. Противостояние между двумя сталинскими наркомами, олицетворявшими гражданскую и военную экономики, сыграло свою негативную роль в судьбе хозяйственной реформы 1965 года.
У Косыгина было немало политических противников не только в партийном аппарате. Премьера не раз критиковал и Юрий Андропов. Приведу свидетельство Евгения Чазова:
— Андропов не любил Косыгина, а Косыгин не любил Андропова. Может быть, Алексей Николаевич не любил систему госбезопасности. Как-то у него проскользнуло: «Вот, даже меня прослушивают». Поэтому, наверное, и не любил Андропова. У них обнаружилась какая-то личная несовместимость. Они схватывались на заседаниях Политбюро, причем нападал Андропов. Но конфликт между ними имел и явную политическую подоплеку: Андропов говорил помощникам, что предлагаемые Косыгиным темпы реформирования могут привести не просто к опасным последствиям, но и к размыву социально-политического строя.
— У Юрия Владимировича, как говорят ветераны, непростыми были отношения и с Николаем Анисимовичем.
— Между ними имело место соперничество за влияние на генерального секретаря ЦК. К сожалению, это не шло на пользу стране. Обвинения, высказывавшиеся в адрес Щелокова уже после смерти Леонида Ильича Брежнева, так или иначе способствовали подрыву авторитета Советского государства, что объективно совпадало со стратегическими замыслами Запада…
— Почему, на ваш взгляд, Леонид Ильич решил заменить Косыгина на посту главы правительства именно Тихоновым?
— Над выбором кандидатуры Брежнев долго раздумывал. Надо полагать, он понимал, что первый заместитель председателя Совета Министров Николай Александрович Тихонов не очень подходящая фигура для этой роли. Брежнев предлагал возглавить правительство первому секретарю Компартии Украины Щербицкому. Но тот отказался, считая кресло премьера опасным.
Генсек предлагал и Щелокову возглавить правительство, а первоначально занять пост заместителя председателя правительства СССР. Это назначение должно было стать ступенькой к посту председателя. Но Щелоков отказывался. Он считал, что по сравнению с министром внутренних дел зампред — фигура маловлиятельная.
