Этот корабль, кстати сказать, весьма заинтересовал всех нас, включая и компьютер. Если Энея не ошиблась, если капитан де Сойя и впрямь присутствовал при открытии Сфинкса, значит, Орден нашел «короткую дорожку» сквозь пространство Хоукинга. Признаться, я не просто забеспокоился, а перепугался до полусмерти.
Однако Энея, похоже, не слишком тревожилась. Время шло, мы вернулись к привычному, хоть и вызывавшему иногда легкие приступы клаустрофобии распорядку дня: после еды Энея играла на рояле, потом мы собирались в библиотеке, просматривали голофильмы и бортовые журналы, пытаясь понять, куда же летал Консул (догадок было великое множество, но ни одна не подтверждалась фактами), или играли в карты (девочка оказалась на деле весьма достойной соперницей), а порой занимались физическими упражнениями – по моей просьбе компьютер устанавливал в колодце с трапом силу тяжести в одну целую три десятых «g», и мы минут сорок пять бегали вверх-вниз. Не знаю, как повлияли эти упражнения на мой организм в целом, но ноги у меня вскоре стали как у какого-нибудь слонопотама с планеты наподобие Юпитера.
Сообразив, что может по желанию менять гравитацию в отдельно взятом отсеке, Энея разошлась. Спала она в невесомости, а столик в библиотеке дважды в день превращали в бильярдный, причем сила тяжести каждый раз менялась. Как-то ночью я услышал странные звуки, отложил книгу, спустился в кают-компанию и обнаружил, что переборки сделались прозрачными, рояль стоит на выдвинутом балконе, а между балконом и внешним силовым экраном плавает водяная сфера восьми, а то и десяти метров в диаметре.
– Что за черт? – воскликнул я.
– Здорово, правда? – Над поверхностью воды показалась голова Энеи. Девочка висела в воздухе метрах в двух над балконом. – Идите сюда! Вода теплая.
Я попятился, словно увидел привидение, схватился за поручень и попытался представить, что будет, если силовое поле исчезнет хотя бы на секунду.
– А.Беттик знает?
Девочка пожала плечами. За прозрачными переборками беспрерывно меняли очертания пульсировавшие, отражавшиеся в воде геометрические фигуры самой причудливой расцветки. На поверхности голубой сферы, которая напомнила мне голографические изображения Старой Земли, лопались пузырьки воздуха.
Энея нырнула – я различил сквозь рябь очертания стройной фигурки – и вынырнула метрах в пяти от того места, где скрылась под водой. Взметнулись и опали брызги (сказалась, должно быть, разность полей), и по поверхности сферы побежали концентрические окружности.
– Идите сюда, – повторила девочка. – Не пожалеете.
– У меня нет плавок.
Энея перевернулась на живот и вновь нырнула, потом высунула голову из воды – на мой взгляд, девочка висела вверх тормашками – и заявила:
– Кому нужны какие-то плавки?!
Что ж, она плавала голышом – когда девочка ныряла, я успел это заметить. Гладкая спинка, совсем еще детские ягодицы, от которых, словно от белых грибов, торчащих из воды, отражался пульсирующий свет… В общем и целом двенадцатилетняя Энея, наш грядущий мессия, возбуждала приблизительно так же, как голослайд с плещущимися в ванне внучатами тетушки Мерт.
– Идите сюда, Рауль. – Энея в очередной раз скрылась под водой.
Помедлив, я скинул верхнюю одежду и остался в белье, в котором обычно спал. На мгновение замер, пытаясь сообразить, как добраться до сферы, что плавала в нескольких метрах у меня над головой; потом услышал откуда-то сверху: «Прыгай, глупенький» – и прыгнул.
Подскочив метра на полтора, я очутился в невесомости. А вода оказалась чертовски холодной.
Я даже вскрикнул, чувствуя, как у меня сжимается все, что способно сжиматься, и задрыгал ногами, стараясь не уйти под воду с головой (что было не так-то просто, ведь самодельный бассейн по форме представлял собой сферу). Шум стоял такой, что вскоре в кают-компании появился А.Беттик. Сложив на груди руки, андроид уселся на поручень.
– Вода теплая, – выговорил я, весь дрожа от холода. – Иди сюда!
Андроид улыбнулся, как отец, снисходительно наблюдающий за проказами детей, и покачал головой. Я пожал плечами и нырнул.
Понадобилась всего пара секунд, чтобы вспомнить, что плавание похоже на передвижение в невесомости и что передвижение в невесомости сильно смахивает на плавание. Сопротивление воды напоминало о том, что я все-таки плаваю, зато невесомость добавляла остроты ощущений: плывешь под водой и вдруг натыкаешься на пузырек воздуха; вдохнул не выныривая и поплыл дальше.
На какой-то миг я потерял ориентацию, потом врезался в пузырь диаметром около метра, с трудом удержался в пределах сферы и увидел прямо над собой голову и плечи Энеи. Девочка помахала мне рукой. Кожа у нее была синяя от холода.
– Здорово, да? – проговорила Энея, просунув голову в пузырь, и обеими руками откинула со лба мокрые волосы, которые сейчас выглядели почти черными. Глядя на девочку, я попытался представить себе ее мать, темноволосую лузианку, но не сумел, что было вполне естественно – мне ведь не доводилось видеть Ламию Брон воочию, я только помнил, как о ней говорилось в «Песнях». – Труднее всего не выскочить наружу. Давай кто быстрее доплывет до края! Спорим, я первая?
Энея устремилась вперед. Я поплыл следом, но совершил ошибку, решив проскочить сквозь пузырь. Господи! Надеюсь, ни девочка, ни А.Беттик не видели, как я молотил руками и дрыгал ногами! Короче, я отстал на полминуты. Край сферы плавно загибался в обе стороны этаким водопадом; балкона и корпуса корабля видно не было, зато над нами сверкали, съеживались и вновь увеличивались в размерах геометрические конструкции пространства Хоукинга.
– Жаль, что не видно звезд. – Я с удивлением понял, что сказал это вслух.
– Мне тоже, – отозвалась Энея. По-моему, на запрокинутом к свету лице девочки промелькнула грусть. – Я замерзла, – пожаловалась она. Чувствовалось, еще немного – и у нее застучат зубы. – В следующий раз надо будет сказать кораблю, чтобы сделал воду потеплее.
– Вылезай, – посоветовал я. Мы поплыли вдоль края сферы. Нам навстречу поднялся балкон – высокая стена, на которой с полотенцем в руках стоял А.Беттик.
– Закрой глаза, – сказала девочка.
Я послушался. Когда Энея выскользнула из воды, мне в лицо ударили брызги. Мгновение спустя босые ноги зашлепали по балкону. Я выждал несколько секунд и открыл глаза. А.Беттик закутал девочку в огромное полотенце. Зубы у Энеи стучали вовсю.
– Осторожнее, – проговорила она. – Когда вылезаешь, надо сразу развернуться, иначе можно сломать шею.
– Спасибо. – У меня не было ни малейшего желания выбираться на балкон при людях. Когда А.Беттик увел Энею, я выпрыгнул из сферы, замахал руками и ногами, чтобы развернуться на сто восемьдесят градусов, перестарался и с размаха плюхнулся на задницу.
На поручне висело второе полотенце, которое оставил предусмотрительный А.Беттик. Я вытер лицо и произнес:
– Корабль, можешь убрать микрополе.
