– Можно документы твои убитому подкинуть, – сказал Казарцев.
– Труп опознают. – Максу стало смешно.
Что за глупости, в самом деле. Детский сад на выгуле.
Тем временем дождь закончился, стемнело. Деревья расплывались в сумерках. Лес затянуло туманом. Казарцев почти по пояс скрылся в нем и походил сейчас на лешего.
– Не опознают, – устало сказал Алексей. – Я позабочусь. А ты уедешь, купишь документы на другое имя. Я подскажу, к кому обратиться. Деньги-то есть?
– Есть, их с лихвой хватит. Вот только новую жизнь с этих денег начинать – увольте, лучше уже, как Юрка.
– А сейчас вали отсюда, – хрипло распорядился Казарцев. – Домой не ходи, заныкайся в какую-нибудь дыру и сиди там, пока тебя не вызовут. Сделаешь все, что скажут, потом звони мне. Тогда и сочтемся. – Он отвернулся.
К даче Макс подошел уже затемно, постоял поодаль, приглядываясь, и ничего подозрительного не высмотрел. Поблизости нет ни людей, ни машин, ни даже ворон. Пусто, тихо и сыро так, что озноб до костей пробирает.
Он подождал еще немного, перебежал через дорогу, махнул к соседскому забору. Потом парень перебрался на участок, граничащий с отцовским, пошел вдоль металлических листов, что разграничивали их владения.
Собака у соседей имелась, но то был декоративный пес, добродушный толстый спаниель, любитель поспать в тепле. Его можно было не опасаться. Макс добрался до дальнего угла участка, где давно рухнула на забор старая кривая рябина. Взбежать по гладкому мокрому стволу не составило труда. Макс оказался наверху, присел, держась за сучки, всмотрелся в полумрак.
Темный, на первый взгляд пустой отцовский дом стоял напротив. Оттуда не доносилось ни единого подозрительного звука. Только шуршали ветками яблони да шевелились от легкого ветерка кусты смородины.
Макс решился, спрыгнул на траву, пригнулся, добежал до смородины, пролез между кустами и оказался напротив кухонного окна. Он осторожно толкнул створку, и она легко подалась, отъехала вперед и вбок.
Макс прижался к стене, готовый в любой момент рвануть обратно к рябине. Но ничего не произошло, из дома по-прежнему не доносилось ни звука.
Зато пахнуло теплом и чем-то до одури вкусным – тушеным мясом или чем-то в этом роде. От соседей ветерком донесло, скорее всего. Нюх с голодухи обострился. Ведь поесть ему сегодня так и не довелось.
Макс постоял еще немного, прислушиваясь к тишине, потом подпрыгнул, ухватился за подоконник, подтянулся. Он влез в окно, ожидал, что спикирует на пол, ан нет. Там оказался стол!
Он стоял на своем обычном месте, был накрыт, как и всегда, клетчатой скатертью. Сахарница и коробочка с чайными пакетиками находились там, где им и положено.
Это напрягало. Уходили они с Казарцевым, оставив после себя полный разгром. Этот самый стол валялся на боку, перегораживая дверь в кухню. «Кто же тут порядок навел?» – недоумевал Макс.
Он понимал, что выглядит сейчас глупее некуда, лежит на подоконнике, но ни вперед, ни назад не торопится. Но полная тишина его успокоила.
Макс вполз в кухню и аккуратно спрыгнул на пол. Он заметил на дальнем краю стола какой-то сверток, но подходить не стал. Какая разница, что там валяется.
Парень вышел в коридор, осторожно открыл шкаф, нашел на верхней полке старый рюкзак и двинул в комнату. Свет он не включал, но собрался быстро. Вещей тут было немного, да и брал Макс самое необходимое, чтобы пересидеть несколько дней.
О том, что будет, когда они пройдут, парень старался не думать, давил эти мысли в зародыше, не давал подступающему кошмару поднять голову. Казарцев наврал, это и кошке ясно. Ему главное – лишнюю звездочку на погоны заработать, а там хоть трава не расти. Достаточно вспомнить, как он с Юркой обошелся, да и с теми же супругами Капустиными, которые попались ему в недобрый час.
Макс невольно передернулся, сжал зубы, затянул рюкзак и присел на краешек дивана. Он не сразу сообразил, что со второго этажа доносился какой-то шум. Эти звуки приближались.
Кровь ударила в лицо, загрохотала в ушах, но не от страха, а от неожиданности и досады. Прошляпил все-таки, а ведь знал, чувствовал, что возвращаться нельзя. Будут ждать. Казарцев, хромой и без телефона, опередил Макса. Сейчас грохнет выстрел. В комнату ввалится орава вооруженных монстров, и всему придет конец.
По коридору кто-то шел в кухню. Макс замер у двери, прилип к стене и слушал, ловил каждый звук. Шаги стихли, зато открылся один шкаф, потом другой. Хлопнула дверца холодильника, раздался короткий сухой щелчок. В щель под дверью комнаты упал еле заметный синеватый отблеск – в кухне загорелся газ.
«Пожрать решили? Это вы вовремя», – подумал Макс, постоял еще немного, потянул дверь на себя и выглянул в щель.
Никого, только пляшут на полу сине-черные тени. Лестница, ведущая наверх, прячется в темноте. Если не знать, где она, то вовек не найти.
Задача упрощалась на глазах. На втором этаже его наверняка ждут двое или трое, да и пусть, черт с ними. В кухню прошел один. Проскочить мимо – дело техники. Дальше в прихожку, оттуда через узкое оконце выбраться из дома и галопом к родной рябине.
Макс закинул рюкзак за спину, выскользнул в коридор и пошел, держась спиной к стене. Тени плясали на полу, в кухне гудел чайник и что-то шуршало. Запах горячей еды стал вовсе уж невозможным.
«Запасливые, сволочи!»
Макс крался в полумраке, держа курс на входную дверь, толкнул ее, навалился плечом. Закрыто, причем на ключ. Он всегда из замка торчал, а сейчас куда-то подевался. Значит, придется все-таки в окно…
Макс обернулся на шорох. В дверном проеме появился человек. Невысокий, одетый в какие-то мешковатые тряпки, то ли лысый, то ли очень коротко стриженный. Одну руку он прятал за спину, второй не было видно. Зато на уровне головы что-то неярко блеснуло.
Макс ринулся вбок, к узкому, как бойница, окошку, а чужак кинулся ему наперерез. Они столкнулись в сантиметрах от лазейки. Добровольский впечатал противника в стену. Тот ойкнул, на пол что-то упало, зазвенело.
Макс глянул вниз и увидел нож. Тот самый, который он искал еще сегодня утром.
У стенки стояла Настя и испуганно глядела то себе под ноги, то на Макса.
– Привет. – Она первой пришла в себя. – Ты чего кидаешься?.. Больно же! – Девушка оттолкнула Макса, потерла плечо, подняла нож, задрала нос и шагнула в кухню.
Макс вошел следом. Только сейчас в свете синеватого пламени он заметил, что волосы у девушки гладко зачесаны назад и собраны в хвост. Одета она в его спортивную куртку поверх платья. В ушах у нее большие серьги с яркими камнями.
– Привет! – наконец-то проговорил Макс.
Настя бросила нож в мойку и подошла к нему.
– Что случилось? – спросила она, старясь поймать его взгляд.
Макс отмалчивался, смотрел куда угодно, только не на нее. Он чувствовал себя шкодливым котом, которому дверью зажало хвост. Попался, бежать некуда, придется сдаваться.
