Все уставились на нее. Казарцев еле слышно присвистнул, продолжая держать Жанну на прицеле.
– Меня проверяла? – спросил Макс.
Жанна улыбнулась и ответила:
– Да. Вовремя успела, правда?
Казарцев выдал что-то матерное, шагнул вперед. Жанна вдавила дульный срез «беретты» Насте в висок. Капитан переместился вбок. Жанна следила за ним, не забывая поглядывать на Макса. Держалась она при этом превосходно. Вся спокойная, собранная, деловитая. Будто не Жанна, а кто-то другой с минуту назад глотал слезы.
Правда, говорила женщина немного быстрее, чем обычно. Но это не от волнения. Она будто хотела все успеть, закончить, перед тем как умереть.
– После случая с Саней Димка настоял, чтобы я тренировалась со снайперкой, и у меня неплохо получалось. Он попросил меня присматривать за вами. Я всегда ехала следом, ждала неподалеку на случай, если что-то пойдет не так, и несколько раз успевала все исправить. Как вчера, например. Правда, мне пришлось использовать пистолет. Ты должен быть мне благодарен. Я спасла тебе жизнь.
– Сука! – не выдержал Казарцев. – Гадина. Ты убила нашего человека.
Жанна обворожительно улыбнулась ему, томно прикрыла глаза.
– Ага. Жаль, что это был не ты. Лежал бы сейчас с дыркой в башке.
– Ну ты и мразь! – проговорил Казарцев сквозь зубы.
Жанна тряхнула волосами и еще крепче обняла Настю, держа пистолет точно напротив ее сердца.
– Прекрати комедию ломать! – прикрикнул на нее Казарцев. – Тебе же не отмыться.
– Да ты кто вообще такой, чтобы мне указывать? – осадила его Жанна.
Она не кричала, но голос дрогнул. Силы у нее явно были на исходе. Осталось подождать немного, и она сломается.
Алексей это прекрасно понимал, ернически склонил голову и представился:
– Капитан ФСБ Казарцев. Документы в нагрудном кармане, можешь сама взять и посмотреть.
Он шагнул к Жанне, но та с силой вдавила ствол «беретты» в грудь Насте.
Капитан попятился, вернулся к дверям, демонстративно поглядел на часы, потом на Макса и заявил:
– Жарова твоего уже нет. Да ты и сама это знаешь. Он умер семь лет назад, а вот Дмитриев Илья – только сегодня.
– Что? – вырвалось у Макса.
Он уже минуту не сводил с Насти глаз.
Девушка держалась из последних сил. Ее колотила крупная дрожь, она стискивала зубы и сжимала кулаки так сильно, что пальцы побелели.
«Истерика либо обморок», – крутилось у него в голове.
Макс предпочел бы последнее и ждал мгновения, когда Настя потеряет сознание. Тогда надо будет опередить Казарцева. Тот обязательно выстрелит, с него станется.
Максу вспомнилось, как капитан не моргнув глазом перерезал человеку горло. Казарцев на службе. Настя для него – допустимые потери, как и Жанна, если все пойдет по дурной дорожке.
Макс не сразу понял, о чем тот говорит короткими рваными фразами.
– Она работала в спецучреждении, проще говоря, в режимной дурке. Там по решению суда содержался Дмитриев, тоже врач, хирург. Он участвовал в боевых действиях в составе спецподразделения, имел отличные характеристики и награды. А за что этот герой в вашу богадельню угодил?
– Заткнись! – проговорила Жанна.
Она побледнела, на лбу выступила испарина, руки заметно подрагивали.
«Все, на исходе барышня, – понял Макс. – Казарцев форсирует события, давит ей на психику умело, нахраписто и так больно, что у Жанны в глазах появляются слезы».
– За то, что как-то раз курил у себя на балконе и бросил окурок вниз. Там стояла коляска с ребенком. Она загорелась, малыш скончался от ожогов. А твой дружок просто смотрел, как тот умирает.
– Это произошло случайно, – заявила Жанна.
Она прижимала к себе Настю и не сводила с Казарцева глаз с расширенными зрачками.
– Да, и отца ребенка Дмитриев тоже случайно убил на лестничной площадке. Тот пришел к твоему дружку поговорить. Дмитриев всадил ему в глаз скальпель, подождал, когда закончится агония, и сам вызвал «Скорую». На суде Дмитриев сказал, что они ему мешали. Ребенок раздражал его своим плачем и криками. Вину свою он не отрицал, получил десять лет с отбыванием в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением. Тут появляется наша красотка. Она влюбляется в Дмитриева, организует ему побег, пока он не превратился в овощ, и новые документы умершего больного.
– Бедненькая, – вдруг гнусаво проговорила Настя.
Она опустила руки, сидела с прямой спиной и смотрела на Жанну устало и жалостливо, прямо как на бездомного щенка.
– Совсем у тебя дела были плохи, раз на психа позарилась.
– Он спас ее. – Казарцев сделал небольшой шаг вперед.
Макс переместился следом, не сводя с капитана глаз. Тот чувствовал слежку, косил глазом вбок, но сделать ничего не мог. Держать сразу двоих ему было неудобно.
Добровольский немного опередил его, оказался у торцевой стенки шкафа и смотрел на Жанну сбоку. Она точно не замечала его, глядела только на Казарцева, и Макс решил немного выждать.
– Он спас ее, как настоящий Ромео свою Джульетту. Красивая девочка из хорошей семьи – танцы, языки, золотая медаль, диплом с отличием. – Казарцеву с трудом дались эти слова, его даже малость перекосило, как от кислого. – От мужиков, наверное, отбоя не было. А она выбрала науку, диссертацию собиралась писать об особо опасных психах. Тянуло ее, понимаешь, заглянуть в глаза чудовищам. Сколько их было? Забыла? Я напомню. Трое.
– Трое? – как во сне, спросила Настя.
В обморок падать она явно не собиралась, отлично слышала и воспринимала все, что говорил Казарцев, но выглядела жутко. Бледная, растрепанная, на левой скуле наливается кровоподтек, руки расцарапаны, взгляд такой, точно у нее температура под сорок.
Жанна молчала, но губы у нее подрагивали. Макс подобрался еще ближе, замер, выжидая момент.
– Ага, трое. Три настоящих качественных шизоида, пожелавших любви, – зло выпалил Казарцев. – В этих спецдурках ведь как – заключенного в автозаке привозит конвой с оружием, собаками, доводит до дверей, снимает с него наручники и сдает какой-нибудь бабе Клаве. Она ведет его мыться, стричься и все такое. Так и здесь. Только вот под руку им попалась наша докторша, а санитары, как назло, куда-то запропастились. Но Дмитриев ее отбил в буквальном смысле. Один умер от перелома шейных позвонков. Двоих он серьезно покалечил. Схлопотал карцер, или как это у вас правильно называется. Жанна воспылала к спасителю ответной страстью, подкупила персонал и вытащила нашего Ромео на волю. Так он стал Жаровым. Потом эта парочка психопатов набрала себе подобных по дуркам и зонам, и началось. А сегодня мы уложили их всех, и дружка твоего тоже. Бросай пистолет, сука, поднимайся и иди ко мне!
