Настороженно прислушавшись — не доносится ли на лестничную площадку подозрительных звуков из квартиры, куда затащили Федюнина, — но не услышав даже шороха, Борис немного успокоился и подумал, что после выстрела надо немедленно смываться. Садиться в тачки — и по газам, разлетаясь в разные стороны.
Неожиданно его внимание привлекла зарулившая во двор белая «девятка». Проедет мимо или остановится?
«Девятка» порыскала по двору, шаря в сумерках светом фар и выискивая удобное место для стоянки, потом приткнулась у следующего подъезда, и из нее вылез худощавый парень в куртке, с непокрытой вихрастой головой. Оглядевшись, он направился к дверям того подъезда, где караулил Борис, и это заставило его напрячься — неведомое чувство, возникшее внутри, подсказывало: появилась пока неведомая угроза, что-то неуловимо изменилось в гладком ходе задуманного Снегиревым дела, и стоило быть начеку. Ну, войдет парень в подъезд? Вошел.
Внизу тихо хлопнула дверь и на лестнице раздались чужие, легкие шаги. Борис затаился и ждал: вызовет парень лифт или начнет подниматься пешком? Нет, лифт не вызвал, а быстро перепрыгивая через две ступеньки, побежал наверх.
Отступив в угол, чтобы его не заметили с нижней площадки, Борис, на всякий случай, достал сигарету и зажигалку — если парень побежит выше, можно сделать вид, что зашел покурить в тепле или спускаешься сверху. Ну, что сейчас будет, пронесет или нет? А внут ри нарастало щемящее чувство неосознанной тревоги.
Увидев, как незнакомый малый остановился на площадке этажом ниже и начал медленно, как скрадывающий добычу зверь, подходить к дверям той квартиры, где находились Сан Саныч, доктор и Федюнин, Борис смял в большом кулаке незажженную сигарету и потянулся к рукояти пистолета, висевшего у него в подмышечной кобуре. Дело начинало принимать дурной оборот — еще на одного покойника они никак не рассчитывали.
Тем временем парень достал ключи и осторожно, стараясь не шуметь, открыл дверь и скользнул внутрь квартиры.
Борис мысленно обругал себя за медлительность — ведь у него же пушка с глушителем: надо было отдать вихрастому последний салют и положить его прямо у дверей.
«Да, но куда потом девать труп!» — остановил сам себя Борис и неслышно спустился вниз.
Дверь квартиры оказалась не заперта — видно, парень прислан для проверки Федюнина и, опасаясь неожиданностей, оставил себе открытым путь отступления. Что же, тем лучше! Хоть замочек плевый, все равно пришлось бы потерять лишнее время, открывая его отмычкой — тонкую, упругую, особым образом изогнутую проволоку-отмычку Борис постоянно носил, как булавку, за лацканом пиджака. Мысли о том, что в квартиру мог проникнуть тривиальный вор-домушник, у него даже не возникло: скорее, хозяева заждались условного знака от Федюнина, что уже он на месте лежки, и прислали проверяющего. Ах, как все неудачно!
Едва Борис приоткрыл дверь, в квартире бухнул приглушенный выстрел и что-то тяжелое с грохотом упало на пол.
«Конец менту», — понял Борис и, воспользовавшись шумом, продвинулся еще на несколько шагов по коридору, а потом осторожно заглянул в комнату. Увиденное сначала повергло его в шок.
Лицом к входной двери застыли бледный как мел Израиль Львович, казалось, ставший еще более раскосым, телохранитель Пака и Снегирев с посеревшим, как его пальто, лицом. Буквально в двух шагах, спиной к Борису стоял незнакомый вихрастый парень, направив на них подрагивавший в его руке ТТ.
— Не двигаться! Кто дернется, всажу пулю! — пригрозил он.
Около стола валялось кресло, и была видна безжизненно откинутая рука, перепачканная кровью. Рядом с ней лежал пистолет Макарова с полностью отведенным назад затвором: в магазине не осталось ни одного патрона.
Нервно наставляя ствол ТТ то на Снегирева, то на доктора, то на телохранителя, парень судорожно пытался вытащить что-то из кармана куртки и наконец выдернул из него портативный телефон мобильной связи, неуклюже пытаясь откинуть складной микрофон одной рукой.
— Мы можем договориться, — тусклым голосом сказал Снегирев. — И расстанемся без лишних эксцессов.
— Молчать! — прошипел парень. Видно, он понял, что в таком положении ему с телефоном не справиться, а нужно срочно вызвать подмогу, пока эти не опомнились от неожиданности. — Руки вверх! Медленно поднимайте! Теперь все медленно повернитесь лицом к стене. Ну!
«Боится стрелять, — понял Борис, поднимая пистолет на уровень вихрастого затылка незнакомца. — На его месте я бы подстрелил парочку, а Сан Саныча оставил для разговоров. Но это прилетел за своей смертью сосунок! И ему не повезло!»
Снегирев послушно поднял руки вверх и украдкой кинул на телохранителя Пака красноречивый взгляд — он знал, что тот носит за воротником нож, который умеет очень метко бросать из любого положения. В знак того, что он понял советника, телохранитель чуть прикрыл глаза, и это не ускользнуло от внимания Бориса: нож, это обязательно кровь! Не хватит ли крови одного, якобы застрелившегося Федюнина? И вообще, хватит тянуть!
Перехватив пистолет за ствол, он сделал шаг вперед и с размаху, безжалостно рубанул рукоятью по шейным позвонкам вихрастого. Раздался противный хруст, и, выронив ТТ, парень осел на пол, неестественно подвернув голову.
— Уф! — опуская руки, облегченно выдохнул Сан Саныч. — Я думал, у этого дурака в кармане граната.
— Какая граната? — свистящим шепотом сказал Израиль Львович. — Надо немедленно бежать! Хорошенький вид у меня сегодня будет в гостях. Ну и день! С вас еще причитается, уважаемый Александр Александрович!
— Все, все! — оборвал его Снегирев. — Все будет! Иди быстро вниз, вот ключи, открой мою машину и сиди в ней, как мышка! Я сейчас тебя отвезу.
Израиль Львович выхватил из его пальцев ключи и, бочком обойдя лежавший у дверей комнаты труп, пулей выскочил из квартиры.
— Зря ты его отпустил, — с акцентом сказал телохранитель Пака.
— Не волнуйся и не лезь не в свои дела, — отрубил Снегирев. — Так откуда взялся этот дурак?
Взгляд советника уперся в Бориса, и тот понял, что вопрос обращен к нему.
— Приехал на белой «девятке». Она стоит у соседнего подъезда.
— Ага, — усмехнулся Сан Саныч. — Белая «девятка»? Наверное, тот, который ушел, когда охотились за слухачом?
— Что делать будем? — прямо спросил Борис. — Двоих оставлять здесь нельзя. Да и тачку жалко — новенькая, а теперь без хозяина.
— Голову свою пожалей, — процедил Снегирев, направляясь к выходу. — Оставляем все, как есть. Подберите только ТТ. Пусть менты ломают головы. Тачку не трогать! Дверь захлопнуть. Пошли!
Они быстро вышли на лестничную площадку, и Борис захлопнул дверь. Спустились по лестнице, на счастье, никого не встретив по дороге.
— Ты на свою базу, — выйдя во двор, велел Снегирев Борису и обернулся к телохранителю. — А ты давай к хозяину. Позвони ему по дороге, наверное, волнуется. Я ему тоже перезвоню и подъеду, но позже.
