Малахов перевернулся на спину и уставился невидящими глазами в потолок: нужны ли этому доказательства? Сколько «жоржиков» из Закавказья жировало на просторах России и блатовало в столице! А потом пошло-поехало, когда начался распад Союза, а с ним и неизбежный раздел сфер влияния в криминальных сообществах. Вот тебе, пожалуйста, в офисе малого предприятия «Водолей» чеченские боевики расстреляли из автоматов Амирама Квантришвили и самарского авторитета Федю Бешеного. Несколько раньше погиб в Грузии убитый милицией отчаянный Толя Бец, носивший кличку Котовский. «Жоржики» сами его «сдали» и подвели под автоматы ментов. Война разгоралась не на шутку: тяжело ранили одного из старейших закавказских авторитетов Авила, а потом в Тбилиси из автоматов расстреляли известного «вора в законе» Джамала Микеладзе по кличке Арсен. А вскоре в машине в подмосковном Зеленограде нашли лежавших с простреленными головами молодого грузинского вора Гогу Пипия и его брата, связанных с Арсеном.
У дверей своей квартиры на Осеннем бульваре в Москве убили директора фирмы «Варус-видео» Томаза Топадзе и его племянника Георгия Ильнадзе, работавшего у дяди консультантом. У Краснопресненских бань тремя выстрелами отправили в мир иной знаменитого Отари Квантришвили, потом ранним утром расстреляли в собственной квартире вместе с женой и ребенком известного вора Квежо — Автандила Чиквадзе. Не пощадили даже почти семидесятилетнего авторитета Гайка Геворкяна по кличке Гога Ереванский. А сколько еще легло в землю и с той, и с другой стороны? Страшно вспомнить!..
Опасаясь покушений и непредвиденных разборок, Борис Владимирович установил на окнах своей квартиры специальные стекла, завел импортные жалюзи и светонепроницаемые шторы. Снегирев обеспечил его круглосуточной вооруженной охраной. Но разве не было ее у Отари? Чем больше процветало и давало доход казино, тем чаще Малахов непроизвольно втягивал голову в плечи, выходя из автомашины или входя в подъезд — так и чудилось, что вот-вот, сейчас клюнет в спину или затылок свинцовая пчела. Но обходилось, и все, вроде бы, шло вполне мирно и спокойно, — не считая обычных мелких дрязг, — пока не выплыл вдруг со своими наглыми предложениями-требованиями Славик Чума!
Истинную цену всем сборкам и толковищам, съездам воров и третейским судам авторитетов Малахов знал давно и теперь напряженно искал способ, как избавиться от настырного Чумы-Молотова. Может, потянуть, выдвигать разные условия и оговорки, а тем временем встретиться с человеком с набрякшими веками и вместе со Снегиревым обсудить создавшееся положение?
Борис Владимирович откинул подушки и рывком сел: чего опять лицемерить, чего тут обсуждать?! Пора нанимать надежного киллера или поручать это дело Леньке Паку. Только так можно разрубить узел, завязанный неугомонным Чумой! Он же не отстанет, особенно если кто-то, пока неведомый, постоянно подталкивает его, пиная в загривок. Все, решено! Утром он переговорит с Сашкой Снегиревым, и Пак получит новое важное задание.
На душе сразу стало легче, но зато вновь вцепилась боль в подреберье. Дьявол ее раздери, вроде, не позволял себе ничего такого, что могло привести к обострению, даже спиртного в рот не брал. Борис Владимирович нашарил ногами тапочки, поднялся с постели, осторожно приоткрыл дверь и выглянул в гостиную.
Телохранитель, сидевший в кресле напротив телевизора, тут же встрепенулся и вопросительно поглядел на него:
— Что-нибудь нужно, Борис Владимирович?
— На кухне, в холодильнике «Смекта». Принеси, а то покоя не дает… Хотя я сам, не надо.
На экране телевизора мелькали кадры какого-то зарубежного фильма: сейчас их только и крутят. Днем без конца сериалы, по ночам боевики и детективы. На телевизор у Малахова времени не хватало, только изредка он мог позволить выкроить час-полтора и посмотреть по видео нашумевший в мире фильм, но искусство кино его занимало мало.
«Хорошо бы устроить все так, чтобы Чуму пришибли другие его конкуренты, — шаркая на кухню, думал Борис Владимирович. — Надо Сашку Снегирева настрополить, он дока в таких делах. А мы, вроде, окажемся ни при чем, но деньги на дело можем вьщелить. Чего уж в таких случаях скупердяйничать? Но сроку на то, чтобы убрать Славку, больше недели отпускать никак нельзя. Никак!»
Тенью следовавший за ним телохранитель незаметно опустил руку в карман и нащупал маленькую коробочку с кнопочкой. Ладонь стала мокрой от нервного напряжения — нажмешь, обратного хода уже никогда не будет. Хотя его и сейчас уже нет. И он нажал на кнопку.
— Зажечь свет, Борис Владимирович? — войдя на кухню и остановившись у дверей, спросил Сергей.
— В городе никогда не бывает темно, — ворчливо ответил Малахов.
— У нас светонепроницаемые шторы и жалюзи, — напомнил телохранитель.
— Не важно, — буркнул Адвокат. — И так найду.
Он подошел к огромному японскому холодильнику, стоявшему в проеме у окна, и открыл его дверцу, бормоча что-то о ненавистных болячках, прилипчивых, как чума. Слабый свет внутренней лампочки холодильника высветил его слегка горбоносый профиль и прядь изрядно поседевших волос, небрежно упавшую на лоб.
— Где же она, — недовольно проскрипел Борис Владимирович. — Вроде, была здесь?
С замирающим сердцем телохранитель Сергей Клариков вновь опустил руку в карман и трижды нажал кнопку…
Услышав в наушниках зуммер сигнала, Анзор встрепенулся и приник к прибору ночного видения, наведя его на окна жилого дома. За одним из них мелькнули неясные тени. Мелькнули и пропали — впечатление такое, словно он смотрел мутный, плохо проявленный фильм-негатив. Получится ли все? Те, кто учил его обращаться с техникой, уверяли, что все получится как нельзя лучше.
Анзор снял автомат с предохранителя и положил палец на спусковой крючок — раньше он был призовым стрелком и промаха не опасался: лишь бы видеть цель!
В ушах резко прозвучали три зуммера сигналов, принятые висевшим у него на груди приемником. И Анзор вдруг увидел цель! Через усиленные, сверхпрочные стекла, импортные жалюзи и светонепроницаемые шторы он различил неясный силуэт человека, согнувшегося около какого-то шкафа или холодильника. Скорее всего, около холодильника, поскольку на фигуру падала подсветка внутренней лампочки. А на воротнике человека яркой ало-желтоватой точкой светилась крохотная звездочка, словно притягивая к себе лазерный целеуказатель. Когда почти невидимый лучик лазерного прицела коснулся ее, она будто вспыхнула бенгальским огнем, беззвучно крича — бей сюда, сюда! Я здесь!
Анзор медленно повел стволом чуть выше и правее — туда, где неясно виднелся силуэт головы, и, тщательно прицелившись, плавно нажал на спуск. Сухо стукнул выстрел. Заранее надетый на затвор эластичный нейлоновый мешочек мягко принял выброшенную гильзу…
Хлопнуло, будто открыли бутылку шампанского, и Малахов с громким стуком осел на бок, словно рассыпался-раскатился развязавшийся мешок с картошкой. Клариков испуганно замер, боясь шевельнуться. Наконец он сделал шаг вперед и вытянул шею, чтобы лучше видеть.
Из неплотно прикрытой дверцы холодильника падал слабый свет на распростертую на полу фигуру Бориса Владимировича. Вернее, на то, что еще секунду назад было всесильным Борисом Владимировичем Малаховым по кличке Адвокат — задней части черепа у него просто не стало. Там масляно и жутко блестело кровавое месиво, и Кларикова чуть не стошнило от омерзения и страха. Никаких сомнений — шеф мертв! Чуть заметный сквознячок легко шевелил светонепроницаемую штору на окне, а из дырочки, оставленной пулей, пробившей усиленное стекло, тонко тянуло сырым холодком. И этот легкий холодок показался Сергею вестником загробной жизни, пришедшим из неведомых, потусторонних миров, напоминанием о быстротечности всего земного.
