Щелкнул замок, дверь открылась, пропустив их в тамбур, где ждали вооруженные секьюрити. Аркадий показал им радужную пластиковую карточку. Они проверили ее магнитный код, позвонили по внутреннему телефону и пропустили клиентов в операционный зал, отличавшийся от операционного зала обычного банка лишь тем, что в нем не было ни одного окна.
Аркадий ободряюще сжал локоть Николая Ивановича и начал оживленно болтать с клерком. Тот забегал пальцами по клавиатуре компьютера, на зеленовато-голубом экране дисплея поползли строчки и цифры.
— Ну, чего? — Аркадий довольно потер ладони. — Денежки уже здесь. Можешь свериться с номером счета. Гоним их к Мишке?
Опасаясь подвохов, Рыжов попросил распечатку и, как малограмотный, водя по строкам пальцем, попытался разобраться в английском тексте и цифрах, проклиная советскую образовательную систему, так и не научившую его иностранным языкам. Номер счета вроде совпадает. Сумма тоже. Ну, была не была?!
— Можно сохранить прежний номер счета?
— Не волнуйся, я подарю тебе новую зажигалку, — засмеялся Аркадий. — Подписывай бумаги, и валим отсюда!
Николай Иванович еще раз с грехом пополам прочел банковские документы и подписал их. Все, теперь его капитал улетел к мальтийским рыцарям. Господи, только бы деньги не пропали и он был бы жив!
Свое обещание Аркадий сдержал — прямо из банка они заехали в магазин, где купили новую позолоченную зажигалку и выгравировали на ней номер счета в банке Ла-Валлетты…
Мальта встретила тем же утомительным зноем, запахом древних камней и соленым морским ветром. Теперь Рыжов чувствовал себя уже увереннее: он легко прошел все формальности в аэропорту Афин и здесь проделал то же самое с совершенно невозмутимым видом. Никто не смог бы догадаться, как он волнуется.
Брат Аркадия ждал его также у справочной стойки: как оказалось, Михаил являл собой унылую и сухую копию весельчака и жизнелюба из Афин, но внешнее сходство было явным.
Не слушая протестов Николая Ивановича, он взял у него сумку и проводил к своей малолитражке.
Последующее очень напоминало приезд в Афины, за тем исключением, что машину вел сам Михаил, а квартира, где он устроил Рыжова, была ужасно маленькой и тесной. Новый опекун по-хозяйски уселся в кресло и скучно сообщил:
— У нас мало времени.
— Что вы имеется в виду?
— То, что сказал. — Михаил закурил сигарету и с удовольствием затянулся. — Вас научили, как принять прежний облик?
— Да.
— Сегодня мы отправимся в банк: вы переведете деньги в Марокко на имя Николаса Герберта, после чего Манолис исчезнет, а вы становитесь Гербертом. Паспорт я вам дам. Ирландский. Если быстро отмоетесь от того, что с вами сотворили, то полетите в Марокко уже ирландцем. Мальта маленький остров, не стоит здесь долго мозолить глаза.
— А как действовать в Марокко? — вкрадчиво поинтересовался Рыжов.
— Вас будут ждать у аэропорта, в машине. Ее номер, приметы и имя встречающего я вам скажу. Он решит вопрос с деньгами и отправит прямиком в Ирландию, где с вами вступит в контакт вот этот господин.
Михаил вынул из кармана объемистый бумажник, достал из него цветное фото и показал Рыжову. На фотографии был запечатлен спортивного вида мужчина лет тридцати пяти с короткой стрижкой и ранней сединой на висках. Его лицо показалось Николаю Ивановичу знакомым: может быть, приходилось когда-то встречаться, всех ведь не упомнишь.
— Его зовут Джеймс Тирни, — Михаил спрятал фото. — Запомнили имя и внешность?
— Имя лучше, — не стал скрывать Рыжов. — Ничего, разберемся, — и не удержался-таки от вопроса: — А как его звали раньше?
— Не имеет значения, — сухо ответил Михаил, и выражение его лица сделалось еще более унылым. — Приведите себя в порядок после дороги, а потом поедем в банк.
Через пятнадцать минут они отправились в банк. Николай Иванович ожидал чего-то подобного если не Риге, то Афинам, но Михаил привез в самую обыкновенную финансовую контору. Перевод денег и оформление документов не вызвали никаких затруднений, и час спустя Рыжов вновь очутился в малогабаритной квартирке.
— Сколько вам потребуется времени, чтобы перестать быть Манолисом? — Михаил впервые бледно улыбнулся.
Николай Иванович пожал плечами.
— Час, может, два. Но загар я все равно никуда не дену.
— Загар — ерунда. Приступайте, а я навещу вас через два часа.
Оставшись один, Рыжов хотел тут же раздавить каблуком и выбросить в мусоропровод ненавистную фальшивую челюсть — как ее ни подгоняли в Юрмале, все равно, надев произведение «специалиста по пластике» лица, Николай Иванович чувствовал себя словно взнузданная лошадь. Однако немного поразмыслив, он здраво рассудил — в жизни еще может статься всякое и вдруг приспособления юрмальского умельца пригодятся?
Сняв контактные линзы, он аккуратно упаковал их вместе с челюстью в проложенную ваткой пластмассовую коробочку и спрятал в сумку. Теперь на свет появился заветный флакон с жидкостью, снимающей краску с волос. Живо вспомнились страдания Кисы Воробьянинова. Стараясь не думать об этом, Рыжов включил горячую воду, задернул пластиковые занавески, встал в квадратное эмалированное корытце душа и подставил голову под тугие струи.
Сначала он вымыл волосы шампунем, а затем, как инструктировал «хирург», открыл флакон и обильно смочил пахучей бесцветной жидкостью голову. Кожу начало немилосердно щипать, но Николай Иванович терпел. Потом вновь сунул голову под душ и с злорадным удовлетворением увидел, как в сливное отверстие потекли бурые пенистые потоки. Жжение кожи постепенно прекратилось. Еще раз ополоснув голову, Рыжов вышел из душевой, включил фен и, стоя перед зеркалом, начал сушить волосы, приподнимая их расческой, — хотелось побыстрее увидеть результат.
Наконец, волосы подсохли, и он радостно рассмеялся: краска сошла, а вместе с ней чудодейственное средство убрало и легкую курчавость. Теперь Николай Иванович приобрел свой прежний вид, если не считать смуглости кожи.
Вскоре объявился Михаил. Увидев Николая Ивановича, он восхищенно прищелкнул языком и попросил его одеться, чтобы сфотографироваться на паспорт. Пока временный хозяин квартирки переодевался, «опекун» приготовил к работе японскую фотокамеру. Отсняв несколько кадров, он посоветовал Рыжову никуда не ходить и отдохнуть, а сам обещал наведаться вечером.
После его ухода Николай Иванович, чтобы заглушить очередной приступ страха, махнул стакан водки, закусил бутербродами с копченым мясом и маринованными овощами и завалился на диван. Вспомнилась Маша, вновь взыграло ретивое, но он сумел подавить в себе все желания и, одурманенный алкоголем, задремал…
Разбудил его звонок в дверь: приехал Михаил. Он прошел в комнату и, церемонно поклонившись, протянул Рыжову паспорт.
— Теперь вы Николас Герберт. Виза в Марокко есть, никаких проблем. А вот билетики на самолет. Утром улетаете. Я отвезу и провожу.
