— Хотите сказать: насколько мне можно доверять? — усмехнулся Сергей. — В каком объеме поделиться информацией?
— В общем, да! Как отсеять зерна от плевел? Какого характера информацию можно дать, а какого — нет? Ваша личная жизнь, Сергей Иванович, заставляет меня быть в определенной мере осторожным, хотя я уважаю вас как профессионала.
— Так дело в Ларисе?
— Вы догадливы.
— Смею вас заверить: никогда, ни при каких обстоятельствах я не обсуждал с ней свои служебные дела. Мало того, я часто даже скрывал от нее информацию, скажем так, не слишком приятного свойства, касающуюся ее близких.
— Например, о гибели Трапезниковой?
— Вы тоже догадливы, — не удержавшись, съязвил Серов, однако Иван Андреевич не обратил на это внимания или сделал вид, что не заметил колкости.
— Боюсь, вам вновь придется о многом умалчивать, — он печально опустил уголки губ. — А носить неприятности в себе всегда так тяжело.
— Не сомневайтесь, я не проболтаюсь, — пообещал Сергей и прямо спросил: — Что произошло? Вы скажете наконец?
— Конечно.
Жуков подошел к урне, бросил в нее окурок, заложил руки за спину и сцепил ладони в замок. Серов понял: собеседник тянет время, не решаясь сказать то, что намеревался, или все еще колеблется, стоит ли вообще говорить?
— У меня не слишком хорошие новости, — после продолжительной паузы хмуро произнес Иван Андреевич. — По нашим каналам получена информация, что Рыжова больше нет в живых.
Он вытряхнул из пачки новую сигарету, прикурил и выпустил облако сизого дыма, тут же развеянного легким ветерком.
«В принципе этого я ждал и боялся, — подумал Сергей. — Лариску это опрокинет!»
— Где это случилось? — спросил он.
— Какая разница? Не у нас. Устраивает?
— Отчего он умер?
— Его убили.
— Из-за денег?
— Скорее всего, — вздохнул Жуков и неожиданно перешел на «ты». — Дорогой мой, ты просто не представляешь себе, какие криминальные силы там действуют! Не чета нашим.
— Это точно, — поддакнул Сергей. — Нашим они не чета, слабее в коленках!
— Я серьезно, — немного обиделся Иван Андреевич. — А ты все превращаешь в балаган. Думаю, скоро получишь официальную бумагу от Росбюро Интерпола, подтверждающую смерть Рыжова. И заканчивай дело: оно бесперспективно.
— Да? — Серов остановился. — А как же украденные покойным Николаем Ивановичем деньги? Как быть с другими ушедшими по этой проклятой «крысиной тропе» на Запад?
Жуков доверительно взял его под руку.
— Но ведь ты же неглупый малый, должен многое понимать с полуслова. Мы тоже работаем в этом направлении, но и нам мало чего удается сделать! Неужели ты собираешься, словно Дон Кихот, воевать с ветряными мельницами?
— Нет, я собираюсь закрыть эту тропу, — набычился Сергей.
— Смотри, — Иван Андреевич равнодушно пожал плечами, словно в один миг потерял к Серову всякий интерес. — Мое дело тебя проинформировать и по-дружески предупредить, коли уж договаривались о взаимопомощи и сотрудничестве. Мы тоже будем продолжать работу.
— А нам предлагаете завязать?
— Почему? Я не отказываюсь от дальнейшей координации усилий. Но о том, что я сказал, никому ни слова, пока не придут официальные бумаги! И все же лучше бы ты не вязался с этим делом, — глядя себе под ноги, сказал он. — Зачем тебе лишние неприятности?
Серов промолчал. Такую песню он уже слышал, и не раз, хотя бы от того же Мякишева. Уж не Трофимыч ли попросил еще разок поднажать, чтобы строптивец образумился?
— Хочешь вступить в схватку с сильными мира сего? — прищурился Жуков. — Ну-ну, безумству храбрых… Мы оба профессионалы и все прекрасно понимаем. Я уважаю твою проницательность, но учти: если станет очень худо, никакой помощи от меня не жди, кроме… сочувствия.
— Если верить буддистам, это уже очень много.
Сергей, кивнув на прощанье, пошел к метро. Больше разговаривать с человеком из ФСБ явно не о чем: он предельно точно расставил все по своим местам и четко дал понять — на него рассчитывать не стоит!
Ну и не будем! Однако принесенная им новость заставляла взглянуть на некоторые вещи с иной стороны. Жуков толкует о криминальных силах за границей, о секретных каналах и мероприятиях его ведомства, а у самого зеленая тоска в глазах. Знать, на «крысиной тропе» все слишком серьезно, и Серов, сам того не подозревая, врезался в самое что ни на есть горяченькое?
М-да, где же нашел свой печальный конец Николай Иванович? И кто завладел украденными им деньгами — уж не те ли, кто сначала помог их похитить, а затем вывезти за рубеж? Однако как это все доказать, коли тот же жирный Римша огородился частоколом бумаг и при первом же признаке опасности умотает в Ригу, а на тебя здесь спустит целую свору продажных правоведов, которые с пеной у рта будут отстаивать его интересы где угодно и перед кем угодно?
И что сказать Лариске? Опять молчать и наблюдать, подскажет ли ей сердце: с отцом случилась беда, последняя в жизни? И встречаться ли с ней вообще? Ведь она уже требует, а не просит, чтобы он отыскал и вернул ей деньги отца. А где он их возьмет?..
— Пообщались? — встретил его вопросом Тур и снял трубку зазвонившего телефона. — Это тебя!
«Неужели Лариска? — подумал Сергей. — Чует она, что ли, меня на расстоянии?»
Но это была не она.
— Сергей Иванович? — прозвучал в трубке мужской, странно знакомый голос. — Вы по-прежнему занимаетесь делом, в отношении которого вам сделали предложения?
Серов знаком показал Володьке, чтобы тот пулей летел в дежурную часть: пусть поставят номер, с которого говорит неизвестный, на удержание.
— Простите, с кем я говорю? — стараясь потянуть время, спросил Сергей.
— Не валяйте дурака, — беззлобно посоветовали на том конце провода. — Вы узнали мой голос. Вы не приняли наших предложений. Я правильно понял?
— А вы вновь хотите дать информацию? И опять не придете на встречу?
— Нет, хочу дать совет: успокойтесь! Иначе последуют иные предложения. Помните, как в «Крестном отце»? Дон Корлеоне делал предложения, от которых невозможно было отказаться.
Сергей хотел вспылить, но в наушнике уже запикали короткие гудки. Он положил трубку на стол, закурил и невесело усмехнулся: его предупредили второй раз за сегодня, но последнее предупреждение следует понимать как угрозу: не перестанешь рыпаться — убьем!
А вот хрен вам, не таких видали! И он не вшивый сыщик, как ни хотят это доказать некоторые. Он все равно добьется своего. А пока подождем Тура: вдруг удалось засечь номер?
Володька пришел минут через двадцать, и по его унылому виду Серов сразу понял — ничего!
